Бабуля и Ангелы. Рассказы о самых светлых людях и их тенях

Затем приходил с рейса дед. На берегу начинал гулять, пить, бедокурить. Пропивать заработанные таким жутким трудом деньги. Однажды поднял руку на бабушку. Она простила его. Но это начало повторяться. Тогда она пошла в администрацию города и попросила дать ей с детьми отдельное от мужа жильё. К тому времени бабушка была уже очень уважаемым человеком в маленьком рыбацком городке. Работала бухгалтером. Брала работу на дом. Трудилась честно и не покладая рук, чтобы прокормить семью. Никогда не сидела без дела. Пятеро детей и всё одна. Одна…

Жильё ей дали. Отдельную двухкомнатную квартиру в каменном доме с печным отоплением в центре городка. Это было просто чудо. Вот тогда семья зажила относительно спокойно размеренно. Алименты дед платить не собирался. Только подвыпивший частенько приходил в наш дом, просил Валентину Дмитриевну вернуться и жить вместе. Бабушка уже столько натерпелась, столько прощала его выходки, что ни сил, ни желания для совместной жизни не осталось. Дети подросли. Моя мама вышла замуж. Она была старшей дочерью в семье. Родился я.

Меня легко поймут особенно те мои читатели, которые жили в частном доме, и знают, что такое тепло русской печки. Такое домашнее, родное, уютное тепло согревающее не только тело, но и саму душу. Такое тепло обычные батареи дать не могут.

Вот такой покой, уют и душевное тепло всегда исходило от моей бабули. К ней всегда тянулись самые разные люди, соседи, коллеги по работе, просто знакомые. К ней шли поговорить, рассказать о своих несчастьях и горестях. Она всегда чудесным образом находила для каждого свои особенные согревающие и утешающие слова. Помогала и словом и делом. Её любили и уважали все жители нашего маленького городка. Она имела особый дар стать для всех родной и близкой.

Никогда не унывала. Я вырос в этом доме. помню, сколько добра и заботы было о каждом в нашей большой семье. На крупные покупки собирали все вместе, копили мне на пальто и велосипед. Каждый уже работал и нёс все свои деньги в общий семейный котёл. Жили небогато, но никому не отказывали из друзей и соседей. Если те просили взаймы.

Я ни в чём не нуждался. Вокруг бабули всегда была тихая, спокойная и надёжная радость. Моя мама уехала на материк после смерти моего отца. Поступила учиться в институт в Новосибирске. Я остался с бабушкой на острове. Мне тогда было 2 года. И я стал как бы самым младшим ребёнком в большой дружной семье. Шестым. Именно не внуком, а полноценным общим ребёнком.

Постепенно я стал любимым ребёнком в семье. Самым маленьким. Меня, конечно, баловали. Плюс посылки с материка от мамы. Мама часто присылала мне хорошие детские книги и курурузные палочки в больших коробках. Такого на острове не было.

Фото автора. Мне здесь 5 лет. На утреннике в детском саду «Ёлочка», город Чехов, остров Сахалин.1968 год.

Придёшь, бывало, со школы, глядь, а ботинок уже нет. Вымыты, начищены, стоят, на печке сушатся. Бабуля всё делала незаметно.

Тётки мои даже бурчали за это на бабулю.

– Разбалуешь ты его. Обленится. Сам бы к порядку приучался.

Думаю, они были правы. Но бабуля меня так искренне любила. Больше всех. Ведь бывает часто, что внуков любят больше собственных детей.

И вообще, она была совершенно необыкновенная женщина. Столько натерпевшись в жизни от мужа, не озлобилась, не замкнулась в себе, веру в людей не потеряла. А напротив, всегда сама других утешала, и помогала, чем могла. Словом и делом согревала.

Только благодаря её поддержке я закончил колледж и два института. Мне всё часто надоедало, и без её уговоров бросил бы быстро учёбу.

У бабы Вали была одна совершенно необыкновенная и очень редкая черта. Она никогда не умела делить людей по принципу «Свой» – «Чужой». Чужих для неё вообще не существовало.

К примеру, соседи или знакомые могли абсолютно спокойно попросить её приглядеть за детьми, а сами куда-нибудь отлучиться на весь день.

Возвращаются поздним вечером, а дети мирно спят. Сытые, довольные, наигравшись за день. И ещё, пока соседей не было дома, бабуля успела им и ужин приготовить. Так было всегда и во всём, чего касалась бабушка.

Не помню, чтобы в нашем доме когда-нибудь были ссоры или даже просто серьёзные споры между родными в семье. Никаких разногласий. Тихая, размеренная, спокойная и очень уютная жизнь.

Первый раз в первый класс. Фото автора.

После ухода от мужа бабушка больше замуж не вышла, полностью посвятив себя детям и внукам. Хотя желающих на её руку и сердце в городе было немало.

Она редко бывала одна. Стоило ей выйти на улицу и сразу подходили знакомые, соседи, друзья. Всем хотелось поговорить с ней, спросить совета или просто поболтать на любую тему. Всех выслушивала с приветливой улыбкой и уважением. Какие то невероятной силы волны тепла и доброты исходили от неё. Люди это сразу чувствовали и уже никогда не забывали её душевный свет.

Ещё бабуля очень любила писать и получать письма. Бывало, получит письмо от моей мамы из Новосибирска, радуется, как дитя. Прочитает сначала сама. Потом вечером придут все с работы, она соберёт всю семью за ужином, и опять прочитает письмо при всех вслух. И улыбается, счастливая. За дочь радуется. Затем срочно идёт писать ответ. И пишет полночи.

Вот так мы и жили. Мирно, размеренно, дружно и спокойно.

Прожила бабуля свою долгую жизнь честно, всегда трудясь, не покладая рук. Долгих 86 лет. Религиозной не была. Но под старость, когда ей было уже за 70, полюбила слушать христианское радио. Церквей в нашем городке тогда не было. Партия ведь упорно вела страну к коммунизму.

Бывало, включит вечерком радио Филлипин и слушает о Христе. Растрогается, плачет и умиляется. Меня в детстве не крестили, да, думаю, и никого из моих родных тоже.

Но прожила бабуля и без заповедей библейских честно, праведно и по совести.

До самой смерти сама себя обслуживала, и ещё умудрялась детям, внукам и правнукам помогать. Ни разу даже слова дурного о ней и от неё не слышал.

Я жил уже второй год в монастыре, когда получил с Сахалина письмо о смерти бабушки Вали моей. Там рассказывалось, как именно она умирала. Так тихо и мирно…

Утром, как обычно, встала с постели. Села в кресло. Глубоко вздохнула, прикрыла глаза и ушла в мир иной.

Такая спокойная, без трагедий и болезней добрая смерть… Сам Господь, видимо, взял её добрую Душу себе на руки и поселил рядом с собой.

Провожал в последний путь её весь город. Люди как-то сами узнавали об уходе бабы Вали. Процессия растянулась почти на километр. Администрация города взяла на себя все расходы по организации похорон и поминок. Был городской духовой оркестр, море цветов и венков. Люди отдавали дань благодарности близкому и дорогому для всех человеку.

Храни тебя Господь, моя милая, бесценная и любимая бабуленька. Я твой внук и навеки родной, помнящий тебя человек…

Поклонный крест на кладбище. Фото из личного архива автора

Когда писал этот новый рассказ о бабуле, мне очень растрогали душу эти светлые воспоминания моего детства и юности.

И вдруг подумалось… А, может быть, и мои дорогие читатели прочитав это, вспомнят добрым словом своих живых или уже ушедших стареньких матерей и бабушек. Возьмут и позвонят им сейчас, если те живы. Или помянут уже ушедших за семейным столом, и в церкви свечечку поставят с молитвой родным за упокой.

Свою бабулю я очень любил и при её жизни, и сейчас не меньше люблю. Чего и вашим родным искренне желаю. Лучше бы, конечно, успеть ценить и благодарить их при жизни. Чтобы потом, у оградки кладбища, нам стыдно не было… И чтобы не стало уже слишком поздно… Лучше успеть при жизни…

    АВИ 2016

Богом целованные

Новелла о божьих людях-ангелах

ПОСВЯЩАЮ ЛЮДЯМ ОСОБЕННЫМ И ПРЕКРАСНЫМ

С детства заметил в себе одну необычную черту характера. Во мне всегда вызывали какой-то особенный интерес и душевный трепет люди с физическими и психическими отклонениями.

Инвалиды, люди с детским церебральным параличом, с синдромом Дауна, хромые, глухонемые, заики, умственно-отсталые, аутисты. Их часто недолюбливали сверстники, насмехались, обижали, презирали по-детски жестоко.

Как это объяснить, не знаю. Но, от таких людей я чувствовал, кроме обычной жалости и человеческого искреннего сострадания к ним, ещё и какой-то особенный приятный покой, лёгкость и радость. Ощущал какую-то их бесхитростность, простоту, чистоту их больной души и тела. Но, тогда я не понимал, что это за чувства. Обижать и презирать инвалидов я бы никогда даже не смог. Я, наоборот, тянулся к ним, таким странным и одиноким.

Например, в раннем детстве я дружил с Костей. Он был несколько умственно-отсталый. Заторможенный. Над ним смеялись ребята, крутили пальцем у виска, никто с ним не играл и не дружил. Дети дразнили его дураком и идиотом. Но, мне почему-то было очень светло рядом с этим добрым и простоватым парнишкой. Очень спокойно и хорошо. Только повзрослев, я смог понять эти чувства и разобраться в себе.

Мы мало разговаривали. Просто иногда ходили попрыгать по складу брёвен на старом бумажном комбинате. Бегали там. Прятались, смеялись. Бумажный комбинат в Чехове – это такое волшебное место, где древесину перерабатывают в рулоны бумаги. Там были огромные, просто гигантские залежи леса.

Место, конечно, особенное для детских игр и прогулок. Загадочно-необыкновенное. Какая-то тайна жила во всех этих закоулках, в огромных, массивных залежах деревьев. В норах между стволов, в сумерках сваленных сосен и пихт. Особенный живой запах древесины, смолы, опилок, стружки. Мы прыгаем по горам из разных стволов. Находимся будто на далёкой безлюдной планете.

Костя часто смущался и улыбался без причины. Мне нравилось слушать его восторженные рассказы хоть о чём. Рассказывал он как то наивно, несколько глуповато, не по возрасту. Он был мой сверстник, но выше, сильней меня физически. А я был такой худенький и слабый.

Но, так приятен был его тихий голос. Простоватый, спокойный, и всегда очень, очень добрый. Я ощущал с ним тихое равновесие, безопасность. А, может быть, уже тогда в детстве, какое то неосознанное своё превосходство. Но этим превосходством никогда не воспользовался. А

Наоборот, всегда поддерживал, защищал Костю от насмешек и злых шалостей и грубостей дворовых ребят.

Ещё мы с ним любили просто гулять по берегу моря. В любую погоду. Плеск прибрежных волн, свежий ветерок Татарского пролива. Отвесные строгие скалы ближних сопок. Неспешная ходьба. Сидим у костерка с приятным дымом, кидаем камешки в воду. Чайки кричат. Пахнет океаном, простором и свободой. Вдалеке небо дружит с морем. Горизонт. Над ним красное солнце.