Бабуля и Ангелы. Рассказы о самых светлых людях и их тенях

Абрек и Лысый заворожённо притихли, а Романов невозмутимо продолжал:

– Всё, что я перечислил, как грязь, нечистоты и отбросы – душам больше для жизни не пригодится. Для счастья вполне достаточно самое необходимое и естественное – Свет, Добро, Любовь. Это одновременно и питание, и чистая естественная среда обитания, и необходимые условия для вечного и радостного бытия.

– Теперь о животных, рыбах, насекомых, растениях и других тварных созданиях. Их новое питание тоже исключит поедание себе подобных. Света, Тепла, Добра и Любви в изобилии хватит на всех. Тигр не будет рвать на куски антилопу, чтобы прокормить себя и своих сородичей. Волкам не нужно будет пить тёплую кровь несчастной жертвы, чтобы насытить себя и свою стаю. Бывшие хищники перестанут быть опасными для других. Бывшим травоядным тоже не нужно будет поедать живые растения, траву, объедать кору деревьев, чтобы выжить. Повторяю, Света хватит на всех.

– Но перед этим всем, – увлечённо, всё больше разгораясь, продолжал Романов. – Я полностью обновлю все водоёмы, наполню их свежей, чистейшей водой. Поменяю заново атмосферу и озоновый слой. Выгоревшие и вырубленные леса вновь оживут и будут радовать взгляды всех живых существ. И обновлять кислородный запас планеты.

Жадный острый ум ученых я поменяю им на глубокую мудрость породнившихся любящих душ. Все открытия учёных умников всегда приводили только к одному. Изобретения попадали в руки агрессивных политиканов и военных. Любое новое научное открытие приводило к строительству новых планов массовых убийств. Это не мудрость, это тупость и жадность.

– А что?! Мне нравится! План нового Бога Данилы Романова предлагаю утвердить. – Лысый комично закинул обе руки за голову и сладко потянулся. – Абрек, чего молчишь?

– И мне нравится. – Сухо ответил Руслан. – Только, как на это посмотрят санитары?

Пара плохо побритых мужиков в мятых белых халатах, будто телепатически услышав через стены свои должности, вошли из коридора в палату, где на кроватях мирно расположилась троица, и направились прямо к ним.

– Ну! Что вы тут опять затеваете, идиоты? – С мрачным подозрением спросил ещё не похмелённый с утра старший смены санитаров. – Строите планы по захвату мирового господства? Или чифирь гоняете втихаря?

– Да что Вы, Семён Михалыч? Просто тихо беседуем в ожидании плановых процедур. – Заискивающе осклабился Лысый. – Чая нет, курева нет. Одна последняя радость – дружеская беседа с товарищами.

– Смотрите тут у меня! – Уже спокойно и беззлобно пригрозил старший смены. Санитары развернулись и вышли из палаты.

– Данила. А как думаешь? Твой план может когда-нибудь реально осуществиться? Вот я, если честно, не вижу в нём ни одного подвоха или ошибки. Всё чётко и без осечек. – Лысый опять в предвкушении потёр ладони.

– А нечего и думать. Он уже начал осуществляться. Всё абсолютно реально. Без подвохов и осечек. – Уверенно ответил Романов, проводив равнодушным взглядом спины ушедших санитаров.

– Как это начал? – Абрек повернул голову к говорившему и удивлённо отвесил нижнюю губу.

– Да вот так! Начал и всё. Скоро, уже совсем скоро последняя баня планеты. Всё будет сметено, уничтожено и построено заново. Люди это называют Конец Света. А я это называю Конец Тьмы. Человечество за решётками наших больничных окон само к этому идёт. И иного выхода нет.

– Слушай, Данила! Так это получается – люди сами исполняют этот план Бога? Не понимая даже, что все будут лишены тел и будут жить в новом, правильном мире?

– Лысый! Не только люди – а вообще все и всё следует плану Бога. Даже, когда это всем кажется ужасным концом. Только мало кто это понимает. Вот, например, расскажу я этот план нашим санитарам или даже умным врачам. И что будет? Мне выпишут болючие снотворные уколы. Или направят на часок погостить в буйное отделение на электрошок. Потом трое суток буду спать и гадить под себя во сне. А вы – меня мыть и проклинать. А, когда проснусь, то никаких планов в моей башке уже не останется. Поэтому лучше говорить потише, не привлекая внимание лишних ушей. Сидим, осторожненько мирно беседуем и ждём свою баланду на обед.

Двое товарищей и «Мудрый Бог» умолкли. В коридоре привычно надрывался телевизор, в дальней палате изолятора кто-то истерично орал в бреду, накрепко привязанный к койке. В закрытом отделении хронической психиатрии спёртый воздух затхло вонял мочой и лекарствами.

А за решётками больничных окон на поседевшую старушку-землю крупными хлопьями опускался пушистый, девственно чистый, белый-белый снег.

    «AVI» январь 2017.

Одинокое сердце стучит

Рассказ

Открываю вчера свою почту. Смотрю, письмо. Оказывается, от читателя моего. Пишет, мол, АВИ, а вы никогда не пробовали писать о живой природе, о её загадках и парадоксах?

Задумался я. Перебрал в уме все свои литературные сочинения… И правда! Ни разу не написал ни слова о живностях разнообразных, зверушках, рыбинках… Ну, за исключением, одной новеллы о похоронах кота…

Вот, шёл сегодня по осеннему городу с рынка, радостно задумчивый такой. Нёс в руках новую пижаму в синюю клеточку. Обдумывал письмо читателя своего. И вдруг, совершенно неожиданно, как оно всегда и бывает, родился сам собой сюжет рассказика. В новом для меня жанре.

О неразгаданных тайнах жизни, о рыбьем сердце. Живом и одиноком…

Было это давно. Мне 12 годков. Судьба забросила меня пожить парочку юных счастливых лет в казахстанский городок Приозёрск. Городишко на берегу озера Балхаш.

Жили мы с матушкой с гостинице, в маленькой комнатке для командированных специалистов советской оборонки. Городок военный, в основном населяли офицерские семьи, ну ещё совсем немного гражданских специалистов. Плюс обслуга (продавцы, медики, учителя и т.п.)

Если выйти за пределы городка, то сразу простирается пустыня-степь, высохшая кусками глина, вся в трещинах от палящего солнца. Куст-трава перекати-поле шарами по ветру носится. Скорпионы, змеи ползают, да редкие казахстанские дикие тюльпаны алеют.

А ещё озеро. Да непростое озерко то. Наполовину солёное, наполовину пресное. Балхаш-озеро огромное. Наш городок стоял, где пресноводье.

Там купались летом с одноклассниками, и зимой на коньках катались, в хоккей играли, и на рыбалку круглый год ходили. Мороз в январе хоть и не крепкий, и ветра сильного нет, но лёд мощный, толстый.

И вот, что интересно, лёд на Балхаше настолько прозрачный. Прямо чистое стекло, слегка зеленоватое.

Однажды, в выходной, собрал я зимние удочки, маленькую скамеечку прихватил, бур для сверления ледяной лунки, бутербродики и термос с чаем в дорогу. И отправился на рыбалку. Идти совсем недалеко. Всего то километра полтора от дома.

Пришёл на берег и дальше топаю по прозрачному льду. Метров сто от берега отошёл. И всё под ноги себе смотрю. А во льду и подо льдом царство волшебное, сказочное. То рыбина вмёрзла в глубине, то водоросли так изящно расположились, как на картине фантастической. Красотища!!!

Вдруг вижу большую тушу сайгака. Это такая казахская антилопа или дикий козёл местный. Глаза открыты. Морда во льду, прямо подо мной. А смотрит, как живой. Видимо утонул сайгак. Да так и остался зимовать в застывшем льду, как на витрине природной. Постоял, поудивлялся, полюбовался и потопал лунку для рыбалки сверлить.

Пока крутил коловоротом себе лунку не только согрелся, но и вспотел весь. Лёд, наверное, сантиметров 30 или больше. Не помню уж теперь.

Ну, минут за двадцать добрался до воды. Уселся на табуреточку свою. Похлебал чаю. Начал снасти настраивать.

Сижу, дёргаю плавными рывками леску. Жду поклёвку. Вокруг тишина, куда ни глянь ровная озёрная гладь льда. Только вдалеке дымок от труб городка поднимается. Солнца нет, ветра нет, белое безмолвие и покой.

И самое прекрасное, что мыслей тоже нет. Никаких. Слияние с природой и тишина в голове. Я это состояние даже больше люблю, чем рыбу вытаскивать.

Белое безмолвие озёрной глади

И вот, первая поклёвка…

Первым попался судачок. Приятно хищника тащить. Сопротивляется рыбинка, упирается. Дёргается из стороны в сторону. Нужно плавно его вести. Иначе сорвётся, и поминай, как звали.

Вот и морда его глазастая, недовольная показалась в лунке. Цепляю стальным крюком за жабры, и он мой. Осторожно, не причиняя боли рыбке, освобождаю пасть от крючка. Кладу на лёд рядом с собой. Хищник изгибается, будто ёжится от мороза, несколько раз дёргается, хватает жабрами воздух и замирает. Уснул первоходок. Опускаю леску в лунку, опять кружка чая и жду.

Как можно ярко и живо рассказать о радости юного рыбака? Это трудно словами передать. Трепет ожидания и азарт, надежда и восторг охотника. Тишина природы, покой и знание, что в озере подо мной кипит жизнь. Это на поверхности только белое безмолвие льда. А в глубине продолжается, кипит невидимая мне жизнь. По своим природным вечным законам. И так чудесно это осознавать.

Опять поклёвка. Пальцы чувствуют дрожание живого существа, на другом конце лески. Подёргивания. Сначала скромные, осторожные, слабые. Затем уже резкие, настырные. Рыба попалась и пытается сорваться с крючка.

Тяну. В слух шепчу себе – интересно, кто там?!!!

Тащу рыбку к себе, она тянет к себе. Сорвётся – значит, она победила, вырвалась, значит, спаслась. Даю ей слабину, слегка приотпускаю леску, подсекаю и тяну снова. Сколько уже раз так у меня было, вытаскивал на крючке лишь оторванную губу или кусочек жабр или плавника.

Да вот он. Ещё один судачок. Побольше первого. Глядит на меня не мигая, и не понимая, как попался. Прыткий парнишка, однако. На лёд его. Пусть отдохнёт и поспит маленько. Подёргался и тоже уснул.

От азарта и удачной рыбалки захотелось есть. Достаю бутерброды. Какие же они вкусные кажутся на природе. Гораздо вкусней, чем дома. Чай парит на морозе, кружка согревает озябшие руки. Улыбаюсь и с гордостью любуюсь уловом. Господин Балхаш сегодня не скупится на добычу.

Собираю с поверхности воды ледяную крошку. Снова опускаю леску в лунку. Полчаса. Час. Полтора. Ни единой поклёвки. Некоторые рыбаки в этом случае начинают менять места. Пробуют бурить новые лунки, перемещаться по льду. Я просто сижу и жду. Подмораживает.