Развеселый

Развеселый
Андрей Иванов

«Развеселый. Начало (быль иль не быль)» – это история приключений компании друзей в необычном мире, полном опасностей и необычных находок.

Развеселый

Начало

Андрей Иванов

© Андрей Иванов, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

– Ну, за встречу! – с этими словами невысокий крепыш поднял кружку, качнул ею в знак приветствия, приложился, одобрительно и немного сожалеючи покряхтел, глядя на показавшееся дно.

– Так что тебя вытащило из твоих любимых лесов, полей и рек и заставило ступить на мощеную землю? – добродушно-заинтересованная улыбка мелькнула, наследив лучиками складок по его широкому лицу.

– К королю мне надобно, аудиенция у меня, – отвечал просто более молодой, слегка курносый, коротко стриженный собеседник крепыша.

Незнакомые девушки, сидевшие за одним с ними длинным столом и невольно слышавшие их диалог, прыснули при этом.

– О как! – крякнул крепыш. – Вот так просто ты явишься к королю на аудиенцию? Щетины у тебя поубавилось с последней нашей встречи, это правда – еле узнал! Но заметь, это повод для девичьих погляделок, – подмигнул он девушкам. – Но не причина для короля выслушать тебя, да и попасть к нему проблема, думаю, немалая. Желающих и страждущих много, с позапрошлого года у народа поднакопилось всего: и не урожай, и куры не опоросились, и соседка не так белье сушит, да мало ли у простого люда забот, хлопот государственной, понимаешь, важности. А тут ещё ты со своей неуклюжей неотесанностью – приволок свою кучу пограничных проблем. Оно королю, а уж тем более его советникам, коим это разгребать, надо? Не пропустят! – подытожил он.

Небольшая пауза разбавлялась смешками и девичьими взглядами украдкой, приглушенным гулом голосов немаленького, человек на двести пятьдесят, зала одной из городских таверн – «Дома угощений».

– А вот я пропущу, пожалуй, еще одну, – с этими словами крепыш чуть привстал и обратился к человеку за стойкой: – Эй хозяин! Мил человек, мне медовухи, а вот девушкам кваса, пожалуй, по кружечке, – через мгновенье, созрев уточнением, молвил, – кваса по кружечке, а медовухи кружку. Ваше здоровье, – улыбнулся он незнакомкам. – Да только пейте-ешьте осторожно, не поперхнитесь когда хихикать будете, этот не совсем бритый тип, – кивнул он, на своего собеседника, – горазд на разного рода веселье и выдумки.

– И я рад тебя видеть, – улыбка у молодого парня широко прогулялась по лицу, заискрилась в глазах и повеяла ветерком хорошего настроения.

– Ну а ты, как обычно, по весне меняешь столицу на приграничный город?

– Да, – коренастый кивнул, пережевывая при этом изрядный кусок пирога.

Уютный полумрак большого зала, уставленного десятком длинных столов, нестройный гул голосов, вспышки смеха, возгласы «хозяин, мил человек» – всё это настраивало на неспешный разговор о былом и неизвестном настоящем. Крепыш не преминул этим воспользоваться:

– Всё так же вдвоем с пустынником путешествуешь? Как его там кличут? По-ихнему-то не упомнишь, да и не вымолвишь.

– Ушатаем, на наш манер. Нет, не вдвоем – еще девица с нами уже год как. На отрогах Кленовых гор заварушка была. Жаркое дело – три вымпела, а это, сам понимаешь, около двадцати бойцов «черноухих» зажали караван с пряностями и шелками, несколько дней стычки шли – пробивались караванщики. Огорки отбили четыре повозки с товаром, пытались угнать пленников. Она травницей при караване была, в тот полон и угодила. Туговато бы ей пришлось, – сделал паузу, отхлебнул из кружки. – Одна она с младшим братом живет и все, выкуп для торжища собрать некому. Пришлось бы два-три года у огорков врачевать, пиявки ставить, в общем, грустная была бы история. Но!

– А вы значит с караваном шли?

– Да нет, мы с Ушатаем добычу для «Багрового Дома», знаешь такую гильдию небось? – коренастый кивнул, улыбнувшись. – Так вот, вели, значит, пленника, наткнулись на полон, пошумели чуток. Там охрана смешная – три огорка зеленых, первогодки, полон-то крохотный: три паренька погонщика и четыре девицы, кашеварки да травница. Матерые-то, черноухие, за основной добычей следили. Они ж из разных племен, нет у них доверия, а тут шелка, пряности, охранять надо. В общем, людей отбили. Ушатай ненароком поранился в переделке – на кость наткнулся. Огорочью кость – рукой, пустяк, но покраснело, кровь просочилась. И так бы прошло, но от травницы разве ж отобьешься? Настояла на осмотре, промыла, присыпала, завязала, – отпил из кружки. – Осталась, в общем, она с нами – двойную выгоду теперь имеет для своего дела. Мы таскаемся по диким разным углам, она травку всякую собирает, снадобья варит, запоминает, изучает. Мы синяки, ссадины и шишки получаем, она на нас врачевать учится, снадобья испытывает. Ну, ещё из самострела наловчилась – мама не горюй, глаз-то острый стебельки, цветочки искать-примечать, да и ветер чует, в общем, через пол года поставили её на довольствие, – молодой широко оскалился в улыбке.

– Уж не к сердцу ли она прикипела? А не только к синякам, ссадинам и шишкам?

– Неа, она мне как младшенькая, – отпил из кружки. – Да и жених у неё имеется, вроде как. Раза три её навещал. Да и она к нему частенько заглядывает. Тот кузнецом хочет быть. Ему-то с наковальней по горам-лесам не сподручно скакать.

К смешливым девицам подсели три молодца, о чем-то негромко переговаривались, хихикая и посмеиваясь. Поглядывали в сторону наших собеседников.

– Дак, если не секрет. На кой тебе королевская ауди.. гм, аудиенция-то? Дел вроде у тебя не убавляется, и слухи ходят, что справляешься, процветаешь, не чахнешь, что за забота-то припекла в такую даль, да в глубь земли королевской?

Молодой, попивая, не спеша, с улыбкой отвечал:

– А не для наших это пока ушей-умов, дядь Егорша. Вот сброшу ношу вестей к его Величества ногам, тогда и поглядим – может и нам чего перепадет из этого, – чуть посерьезнев, ответил молодой. И продолжил после паузы: – Да боюсь, что не только нам и вам, но и многим перепасть может.

После этих слов от соседей донесся сдавленный смешок и нетерпеливое ерзание, и голос после паузы:

– Послушай, молод человек, – не удержался-таки один из подсевших к девицам. – Вот ты тут все молвишь про аудиенцию, короля, дела и прочее. А по мне, так все это говоришь, чтоб цену себе набить, да девушек заморочить-заинтересовать. Сочиняешь ты все, в общем. – Подытожил молодец и под одобрительные кивки и улыбки сотоварищей приложился к кружке с крепким медовым настоем.

– Ну, судя по словам твоим – покряхтев, ответил Егорша, – заморочились думками не девицы ваши – умницы и красавицы. А вы, молодые люди.

Тень озадаченности пробежала по лицу молодца, встрявшего в разговор. Цеплял он вроде одного – незнакомца, а ответил, пусть и пришлый в прошлом, но уже известный и уважаемый в городе, человек. Да еще при этом намекнул на. На что же он намекнул-то?… Или не было ничего, и послышалось? На лице молодца проступили следы изрядной работы мысли.

– Ну, коли не морок наводит-то…. А давай об заклад биться! – поддержал озадаченного товарища самый старший из троицы подсевших. – Если его пропускают на аудиенцию, то он в выигрыше, если нет – то мы.

Егорша было попытался возразить, но был остановлен жестом молодого

– Согласен! – громко ответил собеседник Егорши.

– Но условия спора-пари с меня. Вы ж люди не бедные и уважаемые! Ведь так?

Вокруг их стола стали собираться любопытные.

– Ну да, точно, – потирая руки в преддверии легкой наживы, поспешно согласился зачинщик разговора.

– Согласны?

– Да!

– Все трое?

– Да!!! – дружно ответили, почти хором.

– Вот и хорошо, – улыбнулся при этом. – Тогда условия таковы: проигравший, каждый, выплачивает золотом сто монет. Либо гуляет три часа, пополудни, по торговой площади в выходной день по шатрам. Только в исподнем, намазанный медом и в перьях с ног до головы.

Девицы кто прыснул, кто зарделся.

В этот самый момент дверь в очередной раз распахнулась, и в зал вошли двое.

Суховато-жилистый, чуть выше среднего роста, налысо бритый, очень смуглый мужчина. И худенькая, коротко стриженна, я с легкими следами веснушек девушка.

Застав концовку разговора, она, улыбнувшись, проговорила:

– Веселай, ты ж вроде пошел отдохнуть и развеяться, со старым приятелем пообщаться, а не на новую сбрую для коня своего народ объегоривать.

Загорелый, подходя к столу, кивнул головой собеседнику молодого: