Всеобщая история государства и права

Восходящее движение ведет к устранению устаревшей общественной и государственно-правовой организации, что предполагает применение насилия. На разных этапах развития его действие неодинаково. Неумеренное использование насилия в качестве главного, даже единственного средства решения всех проблем разрушительно, что хорошо различимо в крушении империи Цинь ши-Хуанди в Древнем Китае, а, возможно, имело место и в период «смутного времени» после опричнины Ивана Грозного, в серии дворцовых переворотов в послепетровское время или в разрушениях «перестройки» в России.

Рассматривая восходящее, прогресс, нельзя забывать о том, что его составляют не только успехи науки и техники, высший уровень потребления и свобода с республиканской формой правления. Прежде всего, прогресс определяется улучшениями качества жизни, ее радостным восприятием. Истинный прогресс там, где растет продолжительность жизни, повышается здоровье народа, уменьшается число бездомных бродяг и укрепляются нравственные устои жизни общества. Даже при высшем уровне потребления и успехах модернизации нет прогресса там, где растет число психических заболеваний, случаев суицида, падает рождаемость. В оценке прогрессивности изменений «акцент сегодня необходимо делать на качественные и нематериальные критерии».

Схема 1. Предварительно ориентирующая схема общих закономерностей развития, действующих в истории государства и права

Общие закономерности развития государства и права живут, изменяются под воздействием собственной логики и привходящих факторов, сталкиваются, переплетаются, накладываются друг на друга, и потому наблюдаются в истории в преобразованном, размытом виде, в многообразии вариантов и действуют зигзагообразно, пунктирно, а то и вовсе не обнаруживаются.

Другая разновидность развития – горизонтально направленные изменения (в одной плоскости) с совершенствованием достигнутого без подъема на более высокую ступень (идеоадаптация). В сфере государства и права гармонизация отношений более заметно проявляется в укреплении принципа законности, нравственных устоев личности, семейных отношений, в мероприятиях социального характера, социальном законодательстве или, например, в техническом совершенствовании правового регулирования. Здесь, удерживая, расширяя и укрепляя упорядоченность, соразмерность, согласованность частей целого с внешними условиями, вполне раскрываются природа и назначение государства и права. Тогда «зазубренная, дергающая» инициатива внешнего прогресса дополняется спокойной уравновешенностью страстей, интересов и рассудка (внутренних побудительных причин изменений), достигаются устойчивость и гармония в самой личности, между нею и обществом, обществом и государством; государство и право приобретают совершенство форм, интенсивно утверждается их человеческое назначение. При этом гармонизация отношений все же не есть простое равновесие частей целого, она имеет место и там, где личность подчиняется нравственному долгу и общему благу.

Признание важнейшей составляющей развития достижения гармонии в горизонтально направленных изменениях не отрицает значения восходящего движения. Наоборот, гармония только тогда достижима, когда общество, а с ним государство и право, наращивают свой интеллектуальный потенциал и духовную силу, способствуют росту материального благосостояния населения. Стремление к достижению высших форм, как инстинкт познания, неотделимо от природы человека. И если общество останавливается в своем поступательном движении в силу болезненности, при надломе (при переходе на более высокую ступень развития) или старении, то гармония разрушается. Однако и восходящее движение невозможно, когда общество расколото враждебностью, когда в нем нет гармонии, единения составляющих его сил. Достижение высших форм и гармонии – две равновеликие цели каждого народа и всего человечества.

Если восходящее движение сопровождается борьбой противоположностей, сменой качественных состояний, скачками в развитии и широким использованием насилия, то для совершенствования в одной плоскости характерны постепенные, эволюционные преобразования на основе соглашений, взаимных уступок, компромиссов, солидарности, взаимодействия.

Восходящее движение и гармонизация в государственно-правовых системах осуществляются при устойчивости и подвижности в развитии.

Подвижное, меняющееся (прогрессистское) и стабильное, прочное – извечные начала материи и духа, пронизывая государство и право, в различных сочетаниях они дают то или иное состояние государственности народа в каждый отдельный период его истории. Прочное более представлено в женском («Восток»), а инициативное – в мужском («Запад»). Их соотношение встречается в истории и современности каждого народа, но в отдельные периоды, как в новейшее время, мобильность изменений резко возрастает.

Необходимость стабильности остро ощущается в сфере права, так как она придает праву определенность, наделяет его силой традиции, священностью, делает право хорошо известным и тем во многом способствует его действенности. Очень хорошо понимали это римские юристы, которые стабильность права признавали одним из важнейших его атрибутов. Даже изменяя содержание норм права, они старались сохранить их прежние формы. Вуалируя новое содержание старыми формами, римские юристы стремились облегчить внедрение нового, упрочить его. Отчасти с этим связан и метод частичных, постепенных изменений в праве. В Англии требование стабильности государственного порядка при необходимости внесения в него изменений выражалось в следовании принципу пожизненного сохранения приобретенных прав.

Наблюдался «маятниковый» характер сменяемости устойчивости и подвижности, например, в чередовании у власти тори и вигов, консерваторов и либералов в Англии или в смене реформ контрреформами во второй половине XIX в. в России. Иногда «качания маятника» достигают крайних пределов – советская государственность и «шоковая терапия» в современной России.

Закономерность развития государства и права реализуется в рамках единства и многообразия. Будь то минералы, космические объекты или народ с государством и правом – все они внутренне структурированы, имеют начало, ритм меняющихся возрастных изменений (этапы развития) и завершение в истории. Антропокосмизм, как единение космического и человеческого, многообразен – либо движение к высшему, либо переход к хаосу; в человеческом сообществе – к укреплению жизненной силы, либо к гибели и исчезновению, что, однако, рождает поиск лучших решений. Единство не исключает, но предполагает многообразие: в одних случаях выделяется раскрытие творческих возможностей личности («Запад»); в других – совершенствование организации всего коллектива («Восток»). Также и темпы движения по пути прогресса у разных народов, их государственности (и на разных этапах развития) не одинаковы по интенсивности. Одни, сравнительно быстро растрачивая свою жизненную силу, ускоренно достигают высших результатов и сходят с исторической сцены (Древний Рим); другие длительно сохраняют жизнеспособность и, постепенно обновляясь, сохраняют природу человеческого.

Как в движении и стабильности, так и в темпах развития государства и права реализуется их предназначение – достижение гармонии с «наибольшим счастьем для наибольшего числа людей».

Мера рассудочного и стихийного, абстрактного мышления и эмпирического (как бы на ощупь) присутствует в определении форм и функций, изменения темпов, даже направлений движения государства и права.

Рационализм как мировоззренческое течение, основанное на вере во всемогущество и универсальное значение человеческого разума, вере в возможность чисто логического постижения бытия, полно представлен в сочинениях Декарта. В его учении содержится убеждение в том, что все реальные отношения без остатка сводятся к логическим; логический анализ способен проникнуть до самых глубин бытия и дать законченную систему знания. Применительно к общественным отношениям такой рационализм непомерно преувеличивает роль абстрактного мышления. Практика государственно-правовой жизни, также и России, опровергает свободные, произвольные построения, основанные «на чисто разумных замыслах, и вынуждена считаться с обществом как продуктом реальных, не зависимых от человеческого разума сил. Продуктом, в создании которого лишь частично соучаствует разумная воля»[1 - Франк С.Л. Очерки методологии общественных наук. М., 1982. С. 33.].

Субъективный фактор в виде новых религий или теорий как результат высоко активной рассудочной деятельности ведет к ускоренным преобразованиям и революционным переменам; тот же субъективный фактор как эмпирическое ощущение необходимости и прагматизм – к эволюционным, постепенным и умеренным преобразованиям, а в виде традиционного сознания – к стабильности и прочности существующего строя. Естественно-исторический и, вместе с тем, направляемый людьми ход развития регулируется согласованием противоречий, но нередко и в острых столкновениях рационального с глубинными свойствами человеческой природы. Периоды относительной гармонии прерываются революциями; становится особенно заметным то, что абстрактное мышление в виде вульгарного рационализма может вести к огромным разрушениям, духовному кризису с утратой ценностных ориентиров и неисчислимыми людскими потерями.

В качестве причины, лежащей в основании крайних проявлений революций как на Западе, так и в России, выделяется «культ разума», вульгарный рационализм. Считается, что у человеческого разума нет пределов. Но он все же ограничен в каждый период времени, хотя бы имеющимся уровнем знаний, в целом – состоянием общества. В мирное время преобладает относительная гармония традиционного и рационального. Но при революционных взрывах претензии разума безграничны.

Различия роли абстрактно-логического и эмпирического хорошо просматриваются в ходе французской, английской и российской революций. Все же и в Англии «культ разума» на время привел к ликвидации монархии. Во Франции декретируется культ Верховного существа, разворачивается якобинский террор с массовыми конфискациями имущества дворян и духовенства. В России марксистская теория привела к ликвидации частной собственности, сопутствующему террору, попыткам создания Homo soveticus. И в период «перестройки» предпринимались масштабные усилия по формированию Homo vesternus. Не болезненностью вождей, но служением ложной идее, узким рационализмом объясняются эксцессы революций.

В осознании состояния государственности, в своих практических действиях по ее совершенствованию надлежит исходить не только из абстрактных построений разума, но учитывать и сложившиеся, внутренне заложенные в народе импульсы. Признается, что «решение острых проблем современности немыслимо на основе лишь рационалистического мировоззрения – пытаясь стать единственной общественно значимой силой, человеческий разум может лишь усугубить духовно-нравственный кризис». Традиционное в человеке, обществе, государстве и праве не позволяет человечеству погибнуть в хаосе беспредельной свободы, поддаться чуждым ему силам.

Государство и право развиваются в реальностях материального и духовного. Как проявление духовного в них представлено человеческое начало, которое относительно самостоятельно, развивается в силу внутренне присущего, но в связи и под сильным давлением окружающего материального мира. Выделяются природные свойства и возрастные состояния народов. Как проявление человеческого начала значительны не только рационализм и прагматизм, но и нравственный долг, альтруизм, свобода и справедливость. Люди одухотворяют законы развития, обусловливая их вариантность.

Более полно в учебнике обрисовывается закономерность стадиальности и цикличность развития государственно-правовых систем (монархия, республика, империя; раннее, классическое, позднее состояния права). Выделяются закономерность преемственности (рецепция римского права, вестернизация); повторяемости (в самом ходе развития права в Древнем Риме и Англии; повторяемость некоторых черт классического права Древнего Рима в Кодексе Наполеона). Подчеркиваются вариантность развития, например, первичный путь в Древнем Риме и в Англии (при довлеющем влиянии внутренних условий); вторичный путь (при широком влиянии рецепции, вестернизации) – романо-германская форма права или становление в Новой истории государственности стран Америки, Африки, Азии. Вариантность представлена и в различиях «Запада» (интенсивный путь изменений) и «Востока» (с растянутостью исторических процессов и крайней расплывчатостью этапов развития), а также в различиях прохождения этапов развития средневековой государственностью или, например, в ходе буржуазных революций в Англии, Франции, Германии, России.

В современном мире в условиях ускоренного протекания исторического процесса в сфере государства и права с особой остротой встают вопросы соотношения единства и многообразия, рассудочного и стихийного, свободы и нравственного долга, достижений технического прогресса и гармонии в общественных отношениях. Становится очевидным, что они вместе активно определяют поступательное движение. Однако стало четко проявляться и то, что свобода, сопряженная с хаосом борьбы противоположностей, в своем абсолютном выражении ведет к распаду. Тогда как упование на безбрежную справедливость становится тормозом поступательного движения и подрывает основы гармонии. Дилемма противоположностей не может быть решена без помощи разума, опирающегося на знание природных процессов и острое чувство реального, радостного восприятия мира или негодования, способных мобилизовать жизненные силы в движении к лучшему, идеальному.

Наконец, оценочные суждения, оценки в истории. В их основании лежат ценности жизни и культуры. Ценности – то, ради чего мы живем, дышим, трудимся. Ценности – это Труд, Семья, Отечество, а также организация общества в государстве, право, познание тайн природы и космоса, шедевры художественного творчества и материального производства. Оценки – наше восприятие их реальных проявлений, их значения для жизни. Также и закономерности могут быть «хорошими» и «плохими». Правильное осознание их значимости способно нейтрализовать, снизить негативное либо, наоборот, усилить их положительное действие.

Существует мнение, что оценки, будучи чрезмерно субъективными и изменчивыми, едва ли должны быть привносимы в историческую науку. Действительно, оценки, оценочные суждения, выражая свободу воли, множество человеческих потребностей и устремлений, до крайности разнообразят отношение к реальным событиям. Вместе с тем, оценки несут в себе и объективное содержание событий, в котором отражается их значение для человека, народа, всего человечества. В оценочных суждениях может быть выражено отношение прошлых поколений людей к событиям своего времени; допустимы и оценки «с высоты современного». Последнее, не отрицая историзм, приближает прошлое к осознанию современного. Уже в том, что мы считаем важным, на каких фактах и деталях останавливаем свое внимание, в самом характере изложения наличествует суд истории.

Объективная логика движения, исторически закономерное… разве можно сожалеть, негодовать по поводу их установлений? Но есть же и совесть! Она выделяет и возвышает человека в мире логики и необходимости. В движении истории есть варианты. Нравственность как высшее в человеческом общежитии лежит в основе права, имеет непререкаемое значение. Каждый человек, тем более историк-юрист, не может отказаться от суда истории. Оценки событий с позиций нравственности, обязательно учитывающие условия времени и субъективный фактор, помогают человеку в выработке здоровой жизненной позиции, найти свое место в обществе. Развенчание максимализма и экстремизма, культа силы в строительстве государственности и прогрессивном развитии способствует преодолению искажений в освещении исторических событий.

Факты, закономерности, оценки… они всего лишь фрагменты целостной исторической науки. Их сложное взаимодействие проявляется во множестве зачастую противоречивых высказываний о присущих им природе и значении.

«История не может ограничиваться сухим и голым описанием событий». «Знание отдельных фактов не может привести к осознанию целого, что только и является целью».

Да, исторические факты можно считать лежащими в основании всего здания исторической науки. Признается, что история «может и должна познавать свой объект на уровне единичного, особенного, а общее в ней допустимо лишь в форме конкретного, что создает базис». Здесь, однако, необходимо нечто большее, нежели пунктуальность и тщание, а «эрудиция вовсе не является основной чертой ученого, позволяющая ему решать». «Истина в фактах есть искусство отбора». «Знания становятся наукой, когда они устанавливают логические связи между явлениями, вскрывают их казуальную связь, классифицируют их». «Большую опасность представляет воинствующий эмпиризм, который, облекаясь в тогу наукообразности, рассуждает о вреде абстракций».

Также и за пределами «простого» описания, на более высоком уровне осознания, история далеко не свободна от противоречий и разнообразия взглядов, точек зрения на свой предмет. «Историю не понять только через закономерности». «Реальная история – закономерное и импровизация». «Историю следует изучать как единый закономерный процесс во всей ее громадности, разносторонности и противоречивости», «ее нельзя изучать, не делая моральных выводов». «Есть и более высокие истины, чем доводы разума». «Суть науки истории состоит в осмыслении ею исторических закономерностей и нравственной оценке с позиций современности».

Обобщая лишь небольшую часть высказываний о роли и значении исторической, историко-правовой науки в осознании прошлого, можно выделить следующие основные их функции: установление фактов, их описание, систематизация и классификация; выделение закономерностей развития и ценностного содержания исторических событий; целостное изображение рассматриваемого объекта, формирование его образа; раскрытие мировоззренческого значения истории и выделение аспектов практического знания.

Кроме того, следует учитывать, что и в истории истина динамична, требует проверки, пересмотра, когда более высокий уровень ее осознания подчас отрицает или ограничивает ранее добытые знания, казавшиеся незыблемыми.

2

Метод и методология изучения

Метод

Он представляет собой путь познания, способ исследования, определенный подход к освоению окружающей нас действительности. Приступая к изучению истории, мы уже отягощены или оснащены ранее добытыми знаниями и априори установленными принципами, представлениями, характеризующими наше восприятие личности, общества, государства и права, хода истории, ценностей жизни и культуры. Метод отражает как специфику изучаемого материала (объекта), так и цели, задачи, угол его рассмотрения (предмет изучения); метод несет на себе печать личности познающего и, в свою очередь, сам отчасти определяет частные методы, методологию, используемые в исследовании материалы и новые направления его изучения. Здесь перемежаются ранее добытые знания с тем, что надлежит узнать и понять.

Метод истории государства и права составляет система наиболее общих взглядов, принципов и представлений о происхождении, назначении, целях, путях и средствах развития государства и права. Правда истории раскрывается не только в обзоре всего многообразия государственно-правовых систем, институтов, понятий, их форм, но и в осознании целостности процесса развития, не только в полифонизме, многоголосии реального, но и в выделении стержневых, наиболее существенных его черт, качеств, свойств. В таком виде историческая наука преодолевает дробность своих фрагментов, дает панорамное видение изучаемого объекта. Метод истории предусматривает рассмотрение государства и права в конкретном фактическом материале, в развитии, с учетом конкретной исторической обстановки, во взаимосвязи с другими явлениями.

Выделяется, прежде всего, то очевидное, что человечество, человеческий фактор составляют основание и исходное начало в возникновении и развитии государства и права. Такой взгляд отличается от представлений о государстве, праве как надстройке над экономическим базисом, выражающей лишь интересы господствующих классов. Здесь учение о решающей роли (с последующим отмиранием) государства в построении идеального общества сталкивается, а то и соседствует, переплетается с вульгарно-либеральными и анархистскими представлениями, отрицающими либо минимизирующими значение государства и права в развитии общества – «рынок все решит», «анархия – мать порядка».

К методу истории государства и права относятся общие представления об этническом факторе влияния, формационной или цивилизационной концепциях исторического процесса, в котором развитие через насилие и подчинение неизменно соединяется с настойчивыми усилиями путем соглашений, единения, сотрудничества достижения гармонии.

Этнический фактор влияния. Цивилизационная концепция, стадиальность, цикличность исторического процесса

Со времен Древнего мира человеческая мысль стремилась выделить то главное, решающее, что определяет становление, развитие государства и права. В последующем изложении первичным, исходным в их возникновении и развитии признается природа человека, которая складывалась в течение многих сотен и тысяч лет.

Человек – не только свободная личность, но обременен и обязанностями, долгом, которые предначертаны его природой. «Я никому ничего не должен» – всего лишь проявление крайнего индивидуализма, несовместимого с общественной природой человека. Индивид, будучи от природы наделен некоторыми естественными, неотъемлемо присущими ему правами, вместе с тем, и клеточка социального организма. Социальное, выражая коллективный интерес, вырастает из совместного жительства людей. Складывающиеся между отдельными группами населения, сословиями, классами отношения со своей логикой и своеобразием определяют существенные стороны государства и права. Такие социальные отношения – не только индивидуализм и эгоизм с агрессивностью, войнами, классовой борьбой, но и альтруизм, содружество, коллективизм внутри родов, племен, семей и народов.

Нельзя забывать о том, что между человеком и общими законами движения государственности, рядом с человеком стоит и другой субъект исторического процесса – народ, нация, этнос. Образуя этногосударственную общность, они представляют собой органическое целое, сплоченное отдельностью территории, верой, языком, нравами и обычаями, культурой, своей историей, особой системой ценностей и инстинктом самосохранения, стремлением к самостоятельности и независимости. «Душа народа… только она сохраняет его общность и целостность». Путь в мировое сообщество государств, стран и народов с их неповторимостью, находящихся на разных ступенях развития, пролегает через свой выбор, согласуемый с другими. Это истинное не опровергается тенденцией сближения народов. Процессы интеграции и социокультурная особость каждого народа взаимно дополняют друг друга, сохраняя непреходящую сложность миропорядка.

Вот почему состояние народа есть то первое, что нужно считать в ряду факторов, определяющих природу, назначение и движение государства и права. Каждый народ, как и отдельная личность, развивается в соответствии с программой, заложенной в него природой. Внутренние присущие человеку и обществу закономерности развития лежат в основе государства и права, а мудрый правитель, прежде всего, должен знать свой народ – что он может стерпеть, на что способен, чего жаждет. Это нечто иное, нежели обязывающее подчинение молоху экономического прогресса или советы лидеру не считаться со своим окружением (мнением народа).

Если формационная концепция исходит из решающей роли в истории человечества способов производства со сменой общественно-экономических формаций и типов государства и права, то цивилизационная концепция в ряду факторов, определяющих государство и право, за исходное принимает и выделяет природные свойства народов, групп народов, образующих цивилизацию.

Согласно цивилизационой концепции народы, а с ними и государство, право проходят в своем развитии стадии раннего, зрелого и позднего возрастов, затем сходят с исторической сцены. История в целом, однако, не есть лишь смена «замкнутых сообществ народов». В силу преемственности (частичной, нередко прерываемой) и действия закона отрицания отрицания общий ход развития обретает спиралеобразный вид. При этом прогресс видится не только в восходящем движении технических средств, в том числе государства и права, но и в улучшении качества жизни.

Становление народов, их циклическое развитие идет ускоренно или замедленно. И в современном мире в глубинах Африки или Австралии есть народы, имеющие лишь зачатки государственности и незнакомые с идеей прогресса. Напротив, в странах Запада наблюдаются ускоренные преобразования. У каждой цивилизации – свой особый, неповторимый путь, «своя сущность и формы, свой эпилог». Цивилизации не только отторгают друг друга, противоборствуют, но и взаимодействуют, сближаются, взаимопроникают.

Возникновение государства и права, отдельные их качественные состояния в разнообразных вариациях обусловливаются в первую очередь этническим своеобразием народа, его психоэмоциональным обликом на каждой ступени своего развития. Согласно с этим опыт государственно-правового строительства приобретает действительную ценность лишь с учетом конкретных условий места, времени и состояния народа.

Навязывание с помощью «идеологической интервенции», тем более применением военной силы, принципов государственности одних народов другим ведет к подрыву жизненных устоев последних.

Цивилизационная концепция исторического процесса не отрицает воздействия на государство и право многих факторов: характера экономических отношений, географических условий, религиозных верований, демографической обстановки, остроты внутренних и внешних противоречий и т. д. Случается и так, что в конкретной исторической обстановке личность правителя приобретает решающее значение. Более непосредственно движение государственно-правовых систем от энтропии, аморфности к универсальному, абсолюту и «мировой идее» осуществляется благодаря реализации субъективного фактора, при выделяющейся роли одного или многих, через эмпирическое ощущение необходимости или его абстрактно-логическое осознание в идеях и теориях. Рассудочная деятельность приобретает качество разумного, когда согласуется с природой человека, народов и логикой движения государства и права.

Еще в 1868 г. наш соотечественник Н.Я. Данилевский выдвинул и обосновал идею о том, что нет единой цивилизации, которая выступала бы наследником и продолжателем всех предшествующих цивилизаций. По его убеждению, в мире было и есть несколько культурно-исторических типов, или великих цивилизаций. Он считал ошибочной попытку отождествлять судьбу Европы или германо-романской цивилизации с судьбами всего человечества: