Z L O. Философский триллер

Поскольку маленький ребёнок часто не способен внятно объяснить свои видения, приведу несколько примеров, где о своих детских переживаниях рассказали студенты, которым сейчас 20—25 лет. Да, это немного устаревшие впечатления, тем не менее, совершенно очевидно, что каких-то сто лет назад подобные кошмары просто не могли привидеться в принципе. По моей просьбе опрос проводил профессиональный психиатр осенью 2015 года, я же позволил себе провести небольшую литературную корректуру рассказов.

Некоторые свидетельства могут показаться забавными и даже смешными. Однако, детские психологи совершенно категоричны – ни о каком веселье не может быть и речи. Всё слишком серьёзно!

Из рассказа Д.М. —

«Я ужасно боялся ночью пойти в туалет. Я верил, что из унитаза вылезет чешуйчатое щупальце, которое утащит меня за собой. Вода, воронкой стекавшая вниз, казалась мне омутом в болоте, где обитали мерзкие твари, высасывающие кровь из детей».

Из рассказа А.С. —

«Я не могла высунуть ноги из-под одеяла и встать с кровати на пол. Я была уверена, что под кроватью кто-то притаился. Самое жуткое – я не смогла бы вам описать это чудовище».

Из рассказа М.М. —

«Я не просто боялась, а не могла уснуть ночью с открытой в спальню дверью. Всё дело в том, что в нашем коридоре, как раз напротив кровати, висело большое зеркало в старинной деревянной оправе кроваво-красного цвета. Когда я смотрела в темноте в это зеркало, то видела отражение умершей два года назад бабушки, которая протягивала ко мне руки».

Из рассказа И.Е. —

«Я очень боялась заразиться червём-паразитом. Часто судорожно ощупывала себя, чтобы убедиться в том, что внутри меня не растёт какая-то тварь. Мне постоянно снился ужасный сон, будто у меня начинаются конвульсии и изнутри тела, разламывая грудную клетку, выбирается чудовище, похожее на крупного червя».

Из рассказа В.Б. —

«Однажды мы с другом плавали в деревенском пруду и неожиданно мои ноги запутались в водорослях. Глубина была довольно большой, я дико заорал и чуть не захлебнулся. С тех пор и вплоть до настоящего дня мне периодически снится сон, что я купаюсь в этом пруду, и вдруг прямо передо мной всплывает разбухший, мерзко воняющий труп утопленника. Я судорожно отпихиваю его от себя, резко разворачиваюсь и сломя голову плыву к берегу. И в это время какие-то скользкие руки хватают меня за ноги и тянут вниз. Вот уже много лет не захожу в воду, боюсь потерять дно под ногами».

Из рассказа Е.Ф. —

«Когда мне было лет 5—6, взрослые зачем-то (может, не с кем было оставить дома) взяли меня на похороны двоюродного дяди, с которым до этого я не встречался. И вот первый раз в жизни я увидел его в гробу, причём всех родственников посадили очень близко от покойника. Высокие взрослые сидели как бы сверху, я же расположился на низкой скамейке буквально в полуметре напротив его синюшного лица с резко стоящей куцой бородкой. Вдруг, в какое-то мгновение меня обуял невообразимый ужас, я резко вскочил и случайно задел эту самую волосатую растительность на мёртвом лице. С тех пор мне стал сниться ночной кошмар, в котором дядя пытается догнать меня в гробу на роликовых колесиках, и как только у него получается схватить меня за руку или за ногу, на моём лице моментально отрастает отвратительная рыжая бородка. Даже днём я панически боялся в одиночку зайти в подъезд и подняться домой на третий этаж. Мне казалось, что на следующей лестничной площадке меня поджидает гроб с дядей».

Из рассказа Д.О. —

«Я дико боюсь любые изображения лиц, масок. Когда я был маленьким, кто-то из друзей родителей подарил им африканскую деревянную маску с пустыми глазницами. Однажды я внезапно проснулся ночью. Комнату заполняла могильная тишина. Машинально я взглянул на стену, где висела маска. Свет уличных фонарей с максимальной чёткостью выхватил из темноты это чёрное лицо, пристально смотревшее прямо на меня безумными, остекленевшими от неподвижности глазами. Не пустыми глазницами, а именно глазами! Две безумных, наполненных ненавистью красноватых точки, горели живым огнём! Изнутри пустых глазниц „это“ (не знаю, какое правильно подобрать слово) смотрело прямо на меня. В ту ночь я понял смысл фразы „завыть от ужаса“. Уже будучи взрослым, я прочитал в каком-то журнале, что такие маски дают временное пристанище духам умерших».

Из рассказа О.А. —

«Больше всего на свете я боялась, что умрёт моя любимая мама. Когда она спала, я всегда прислушивалась к стуку её сердца и страшно переживала, что может случиться непоправимое. Однажды, видимо, на почве этих моих страхов, мне приснился ужасающий кошмар. В вечернем полумраке своей детской комнаты я одёрнула шторы и вдруг они стали неожиданно распутываться в длинную эластичную ленту. С перепугу я закричала. В этот момент в комнату вбежала мама, споткнулась об эту ленту, которая моментально, словно змея, обвилась вокруг её шеи. „Закрой окно, мамочка!“ – дико завопила я. Мама шагнула к окну и протянула вперёд руки, а затем внезапно сорвалась вниз. А я, остолбенев, в ужасе смотрела на её раскачивающееся за окном повешенное тело».

Из рассказа М.К. —

«Я была страшной трусихой и настаивала, чтобы каждый вечер меня укладывал спать непременно папа. У нас сложился даже некий ритуал – я просила его оставить включённым ночник, проверить монстров под кроватью, в шкафу и за шторами. И вот однажды, когда папа вышел из комнаты, а я забралась под одеяло, то вдруг поняла, что сегодня он забыл заглянуть под кровать. Меня охватил нестерпимый ужас, на лбу выступили капли холодного пота и, почти утратив остатки самообладания, я всё же умудрилась, нет, не закричать, а как-то жалобно промычать «Папа!». Можете представить себе моё состояние, когда из-под кровати жутким ледяным тоном мне ответили всего одним словом: «Поздно…». Самое страшное, что эта история настойчиво стала возвращаться в сновидениях. Даже сейчас, спустя почти 20 лет, этот проклятый вечер снится мне раз в два-три месяца».

Из рассказа К.В. —

«Мне приснилось, что мы летим с мамой в самолёте на юг. Я в восторге от предвкушения незабываемого пляжного отдыха. Мама обнимает меня своими руками, и я чувствую себя совершенно счастливым человеком. Я смотрю на маму и вдруг краем глаза замечаю, что обе якобы ласкающие меня руки лежат на подлокотнике сиденья. С ужасным воплем я просыпаюсь».

Прочитав эти трагические детские воспоминания, нетрудно догадаться, что многие из пережитых кошмаров – страшная смесь видений и повседневного опыта.

А что ассоциируется со злом в нашей обыденной жизни?

Конечно, прежде всего – смерть. А также болезни, травмы, увечья, то есть то, что называется одним словом – боль.

Любые физические страдания пугают нас не сами по себе, а как раз потому, что зачастую они сопровождаются нестерпимой болью. Болевой порог индивидуален для каждого и тесно связан с психологическими особенностями конкретного человека. Истинная, наивысшая боль всегда неповторима, потому что личностна и характеризуется безмерностью. У неё нет ни конца, ни края, она кажется нескончаемой.

Что такое «невыносимое страдание» понять трудно, поскольку не существует объективного критерия, некой независимой шкалы степеней страдания. Ваша личная боль всегда кажется вам самой тяжкой, до конца прочувствовать чужие переживания невозможно. Поэтому нужно помнить, что когда мы рассуждаем о самой сильной боли, которую может испытывать человек, все оценки весьма субъективны.

Здесь важно понимать, что сейчас я говорю не о душевных переживаниях, а именно о физических.

В конце 90-х годов мне приходилось воочию видеть ужасные ранения и увечья молодых парней, полученные во время локальных военных конфликтов. Так вот, больше всех страдали от боли не калеки без рук и ног, не бойцы с ножевыми и пулевыми ранениями, а несчастные ребята с ожогом второй степени.

Именно второй, а не третьей, так как при ожоге третьей степени выгорают не только несколько слоёв кожного покрова, но и нервные окончания, что значительно притупляет болевые ощущения, но, к сожалению, одновременно резко понижает шансы на выживание.

Боль при ожоге второй степени ужасная, она настолько сильная, что часто вызывает шок всего организма. Её нельзя полностью заглушить даже медицинскими наркотическими препаратами, можно только слегка ослабить.

Но ожоговые больные, по словам медиков, испытывают страдания куда меньшие, чем пациенты, которым поставлен диагноз болезнь Деркума, точная природа которой до сих пор неизвестна. Она характеризуется наличием огромного множества болезненных липом-опухолей по всему телу.

Боль трагическим образом напоминает ожоговую, но беда в том, что болевой синдром при этом заболевании является хроническим и прогрессирующим. То есть, муки увеличиваются с каждым днём.

Обычные для всех нас процессы одевания одежды или мытья тела вызывают ужасающие приступы непереносимой боли. Болезнь неизлечима, более того, нет методов купировать жуткие физические страдания, нет научных возможностей предсказать, что завтра болезнь Деркума не обрушится лично на ваш организм. В одно злосчастное утро без каких-либо предварительных симптомов можно проснуться заболевшим.

Один мой друг, офицер в отставке, несколько лет назад лечился в подмосковном ведомственном военном госпитале. После курса реабилитации он приехал ко мне погостить на пару дней и рассказал по-настоящему шокирующую историю.

К ним в палату поступил пациент, молодой человек лет 25-ти, с диагнозом невралгия тройничного нерва или болезнь Фотерджил. Это одно из самых болезненных состояний, известных медицинской практике.

Оно чаще встречается у женщин, в том числе молодых, известны даже случаи заболевания детей в возрасте 3-х лет.

Несчастные пациенты утверждают, что их лицо становится столь чувствительным, что адскую боль вызывает даже лёгкое дуновение ветра или громкий звук, не говоря уже о еде, бритье, чистке зубов или разговоре. Ощущения похожи на те, будто сквозь тело проходит молния.

Мой товарищ был в шоке от страданий несчастного парня с этим диагнозом.

Приступ начинался с того, что он судорожно хватался за голову обеими руками и начинал душераздирающе кричать. Иногда терял сознание от боли, что приносило временное облегчение. Но, к сожалению, чаще оставался в здравой памяти.

После первой стадии приступа молодого человека тошнило, затем он затихал, и некоторое время лежал, словно парализованный. Когда начиналась вторая стадия, его лицо в прямом смысле слова начинало менять цвет от бледно-синего до пурпурно-чёрного. Через некоторое время у больного уже не оставалось сил на крик, и он просто ужасающе тихо выл с каким-то демоническим горловым бульканьем. Его сердце выпрыгивало из груди, глаза расширялись, по лицу стекал липкий пот.

Внезапно раздавался последний вой, долгий, пронзительный и столь мучительный, что, казалось, его не могло исторгнуть человеческое существо.

Мой друг много повидал в жизни, но таких звуков не слышал никогда. Они периодически повторялись, то затихая, то переходя в завывания, а затем в бьющий в барабанные перепонки и сводящий с ума крик.

Смотреть на эти страдания было невыносимо. Самое страшное, что врачи были не способны что-либо предпринять, поскольку при болезни Фотерджил никакие болеутоляющие средства, даже морфий, вообще любые, пусть даже запрещённые наркотические препараты, совершенно не действуют.

Однажды вечером он с содроганием услышал разговор докторов в коридоре, из которого стало понятно, что парень реально умрёт от боли. И сделать ничего невозможно!

В промежутке между приступами врачи предложили ему отрезать больную часть нерва, честно предупредив, что тогда он на всю жизнь останется с парализованным лицом. Молодой человек поначалу отказался, но как только начался новый приступ, умоляюще воззвал к докторам срочно начать операцию.

Друг уверен, что никогда не забудет лицо солдата, перекошенное гримасой боли и, одновременно, преисполненное неземным наслаждением от прекратившихся мучений. В этом облике, мрачном и величественном, воплотился симбиоз каменной неподвижности и дикого страдания.

Кажется, что не существует более адских мук. Как бы ни так!

Недавно в одном медицинском журнале я прочитал статью, в которой профессор клинической неврологии утверждает, что худшее, что можно испытать – это кластерная головная боль, которую ещё называют самоубийственной, поскольку человек предпочитает покончить с собой, чем терпеть её.

У многих из нас часто болит голова, иногда достаточно сильно. Теперь только представьте себе, что непереносимая головная боль возникает сериями-кластерами, а каждый приступ длится до 3-х часов, не прерываясь ни на минуту. Страдания продолжаются минимум 6 недель, ремиссии спонтанные. Болевые ощущения в основном сосредоточены внутри глаз.