Между адом и раем

Меняется все в мире потихоньку. Вот раньше как, кто сильный – тот и прав. Один народ побольше и позлее, мог подчинить себе народов пятьдесят. А может сто, иль более того. И те, согнувшиеся пополам рабы, были обязаны нести это ярмо, с улыбкой на лице. А нынче, что? Народец десять человек, сведет империю с ума, как злая маленькая мышь, с ума сводящая слона.

Лилит

– Но я не мышь, а Бог не слон. Щит, значит, говоришь, но вот беда, не верю я в подобный звон.

Самуэль

– Во что ты веришь? В Бога?

Лилит

– Лишь в себя и в здравомыслие ума. Хотя мне кажется порой, что от ума одна беда. Куда как лучше дурой быть, такой напыщенной богатой дрянью. Плевать на всех, мужчин губить, умело пользуясь кроватью. И наслаждаться жизнью, жить, себя любя, и не тужить, не киснуть зря, по всяким пустякам, как благоверный мой Адам.

Адам спел песню, ему все хлопают. Все кроме Самуэля.

Адам (обращается к Лилит)

– Что скажешь?

Лилит

– Что сказать, ты превосходен, это было что-то. Ты, как Орфей, нет, больше – ты, как Бог.

Адам

– В твоих словах, в улыбке, взгляде, невольно чувствуешь подвох.

Обращается к Самуэлю

– А вы что скажете?

Самуэль

– Я лучше промолчу, увы, мне нечего сказать. Да, и конечно ты, Адам, не Бог, а так, неведомый червяк.

Адам

– Ну что ж, вполне возможно. Я ухожу, пойдем Лилит домой.

Лилит

– Что? А. Нет, ты иди, я посижу еще, поговорю с людьми. Ведь я же врачеватель душ. А в баре бедные и нищие душой, глядишь и я тут пригожусь.

Адам

– Что ж, бог с тобой. Я ухожу.

Адам берет с барной стойки бутылку черной водки и уходит.

Лилит

– Давай, пока. Я в скором времени приду. И буду верною женой.

Адам уходит. Лилит и Самуэль остаются.

Самуэль

– Мечты сбываются, ты знаешь? Но не у всех и не всегда. Один мечтает пожирнее стащить кусок с хозяйского стола. И этим будет счастлив. Другой мечтает о жене, о сладких плотских наслажденьях, о доме чаше, о семье. Иной, похожий на барана, боясь волков иль хитрых лис, желает записаться в стадо и тем спастись.

Признанье, слава и величье – удел глупцов или творцов, меж ними нет ни в чем различья. Им кажется, что это Бог дает талант им искрометный. И что они – эти творцы, Ему в величии равны.

Творец один на небе звездном, и слава лишь его, одна, а вот тщеславие, другое дело, моя стезя. Я покупаю, продаю. Я им талант, они мне душу.

Таких людишек я люблю на завтрак кушать. Но это мелочь, чешуя, никак не рыба. Мои любимые друзья идут под пиво. Вот рыбы, скользкие, холодные, безжалостные твари. Их воды – власть. У них мои скрижали. Они живут, так как велю им я, хотя и думают, что вовсе нет меня.

Лилит

– Ну, прямо пирамида по Маслоу. Мне кажется он тоже твой клиент. Иль нет?

Самуэль (улыбается)

– Клиенты – в бизнесе основа, в наш век. А значит тайна под покровом, мой каждый, каждый человек. Об этом знаю только я, и все они мои друзья. И всех я их люблю безмерно, и бьюсь за каждого. И скверно, когда он смотрит в сторону другую, и горе, если я пасую. И уж трагедия совсем, когда уходит насовсем и ничего уже не сделать. Вот это траур для меня. Свое, однако, дело неплохо знаю я.

Ну, что ж, Лилит, давай прощаться, приятно было поболтать. Привет приятелю, супругу, передавай, как его звать?

Лилит

– Адам, но он мне не супруг.

Самуэль

– А кто?

Лилит

– Никто, сосед по койке, с которым я делю досуг.

Самуэль

– И только?

Лилит

– И только.

Самуэль

– Так может быть ко мне на чай? В мою уютную берлогу?