Инвестиционное товарищество: правовые основы организации и деятельности

Кроме того, одной из причин создания таких партнерских альянсов является объединение с целью делегировать часть полномочий партнерам, с которыми фирма состоит в наиболее доверительных отношениях. Привлекательность рассматриваемой правовой конструкции заключается и в минимизации налоговых рисков. В этой связи, одним из основных преимуществ договора о совместной деятельности является отсутствие двойного налогообложения, что обусловлено договорной природой товарищества, которое не является юридическим лицом[49 - Борисов А. Н. Комментарий к Федеральному закону от 28 ноября 2011 г. № 335-ФЗ «Об инвестиционном товариществе» (постатейный). М.: Деловой двор, 2012.]. К иным достоинствам данной формы относятся: законодательно не ограниченные возможности по определению видов и размеров вкладов, определению доли участия в общем имуществе и порядка распределения прибыли и убытков, по структурированию и управлению деятельностью простого товарищества, допустимость поэтапного внесения вкладов (commitments), а также минимальные, контролируемые товарищами издержки, связанные с обеспечением деятельности простого товарищества[50 - Борисов А. Н. Комментарий к Федеральному закону от 28 ноября 2011 г. № 335-ФЗ «Об инвестиционном товариществе» (постатейный). М.: Деловой двор, 2012.].

Завершая рассмотрение эволюции форм договорных объединений, стоит обратить внимание на доктринальное выделение исторических периодов реформирования института товарищеских объединений. В научных исследованиях можно встретить периодизацию развития отношений простого товарищества в России. В частности, С. А. Тальчиков выделил ряд этапов, взяв за критерий источник правового регулирования соответствующих отношений.

1. Древняя Русь – вторая половина XIX века. Регулирование отношений товарищества с помощью обычаев делового оборота. Отсутствует законодательное закрепление товарищеских отношений.

2. Рубеж XIX–XX веков. Первые попытки законодательного регулирования отношений простого товарищества. Товарищество разделяется на торговое и гражданское.

3. Советский период. Законодательное регулирование отношений по совместной деятельности. Граждане имеют право заключать договоры о совместном строительстве.

4. Современный период. Законодательное регулирование отношений простого коммерческого и простого гражданского товарищества[51 - Тальчиков С. А. Указ. соч. – С.13.].

Несложно сделать вывод о том, что обычное право (обычаи делового оборота) на всем развитии договорных товариществ постепенно заменяется нормами законодательства, что отражает требования законодателя к формальной стороне отношений сторон. Тем не менее В. А. Лаптев полагает более предпочтительным вести историческую периодизацию развития предпринимательских объединений с начала XX в., поскольку именно в этот период складывающиеся хозяйственные отношения позволяли хозяйствующим субъектам создавать объединения, эффективные с точки зрения ведения хозяйственной деятельности[52 - Лаптев В. А. Указ. соч.].

Не умаляя мнение авторов о «точке отчета» истории объединений предпринимателей, можно констатировать тот факт, что использование той или иной правовой формы регламентации хозяйственных отношений определялось существующей исторической обстановкой и действовавшей экономической системой.

Итак, несмотря на незначительную современную историю нормативной основы института простого товарищества, на ранних стадиях развития российского государства, в средние века, в практике делового оборота можно обнаружить прообраз общественно-предпринимательских конструкций по типу напоминающих современные договорные формы объединения предпринимателей.

1.2. Правовая конструкция договорного товарищества в системе предпринимательских объединений по гражданскому законодательству

Основу для создания предпринимательских объединений составляет конституционный принцип свободы экономической (предпринимательской) деятельности (ч. 1 ст. 8 Конституции РФ 1993 г.[53 - СЗ РФ. – 2009. – № 4. – Ст. 445.]), позволяющий осуществлять предпринимательскую деятельность в любых дозволенных российским законодательством формах. Данный принцип предполагает широкое толкование и включает в свое содержание свободу выбора организационно-правовой формы субъекта предпринимательского права.

При этом такую свободу в условиях общих принципов гражданского правопорядка следует воспринимать расширительно, что позволяет в условиях отсутствия абсолютных запретов на практике использовать любые формы легитимации предпринимательских отношений, применяя известный диспозитивный гражданско-правовой инструментарий «все, что не запрещено законом, разрешено». Можно утверждать, что предпринимательские объединения, хотя и не поименованные в законодательстве, имеют легитимную основу своей деятельности.

Как известно, в основном, установление правового режима деятельности предпринимательских объединений является прерогативой федерального законодателя. Реже их нормативное регулирование осуществляется на региональном уровне, и крайне редко можно встретить акты, посвященные объединениям, исходящие от муниципалитетов. В обозначенной нормативной системе определенное место отводится и обычаю делового оборота[54 - Обычаем признается сложившееся и широко применяемое в какой-либо области предпринимательской или иной деятельности, не предусмотренное законодательством правило поведения, независимо от того, зафиксировано ли оно в каком-либо документе (п. 1 ст. 5 ГК РФ).].

Локальные нормативные акты предпринимательских объединений в целом и их участников являются регуляторами внутрихозяйственных отношений, т. е. отношений, которые складываются между участниками объединения и объединением в целом. При этом многочисленные предложения в доктрине права и экономики, связанные с разработкой локальных нормативных актов, в том числе связаны и с локальным регулированием деятельности предпринимательских объединений, в том числе и типовых сборниках документов правового характера[55 - Мурадьян Э. М. Образцы гражданско-правовых документов. М., 2000.].

Несмотря на свободу использования правовых форм для осуществления совместного предпринимательства, современное законодательство о предпринимательских объединениях, в том числе договорного типа, не достаточно разработано и нуждается в дальнейшем развитии. По мнению целого ряда специалистов на современном этапе актуальной повесткой дня является дальнейшая нормативно-правовая разработка конструкций предпринимательских объединений и отражение норм о них в специальном законодательстве (например, законе о предпринимательских объединениях).

Учитывая опыт отмены Федерального закона о финансово-промышленных группах (ФПГ) и отсутствия какой-либо нормативной ему альтернативы, В. А. Лаптев справедливо ведет речь о наблюдающейся непоследовательности законодателя в вопросах регулирования предпринимательских объединений[56 - Лаптев В. А. Указ. соч.].

Правовое регулирование предпринимательской деятельности должно охватывать различные аспекты хозяйственной практики, что возможно лишь в условиях широкого использования межотраслевых инструментов правового регулирования, чем не обладает современное гражданское право. Как полагает А. С. Пилецкий, гражданское законодательство, обозначенное как «экономическая конституция» с ориентацией исключительно на частных субъектов экономического кругооборота, вряд ли может стать системообразующим экономическим законом, с учетом смешанной экономики[57 - Пилецкий А. Е. теоретические проблемы предпринимательской правосубъектности в смешанной экономике. М., 2005. – с. 19.]. Следует согласиться с этим верным замечанием, поскольку роль государства в экономической жизни на данном этапе должна оставаться существенной, и определяющей гармоничное становление и развитие рыночного хозяйства.

В связи с этим является интересным обращение к иностранному опыту регулирования предпринимательства. Развитие рыночных отношений и поиск сообразных способов участия в таких отношениях определяет появление в законодательстве стран СНГ предпринимательских объединений. Так, Соглашение о содействии в создании и развитии производственных, коммерческих, кредитно-финансовых, страховых и смешанных транснациональных объединений (Москва, 15 апреля 1994 г.)[58 - Информационный вестник Совета глав государств и Совета глав правительств СНГ «Содружество». – 1994. – № 1. – С. 27.] направлено на координацию странами СНГ своих действий, способствующих созданию и развитию производственных, коммерческих, кредитно-финансовых, страховых и смешанных транснациональных объединений, с условием соблюдения такими объединениями целей соглашения и антимонопольного национального законодательства. Подобные международные связи в рамках деятельности частно-правовых субъектов предпринимательства создают необходимые условия для развития экономик государств, взаимного научно-технического обмена. В этих условиях возрастает значение поиска новых, более гибких форм экономического сотрудничества предпринимателей в отдельных сферах и направлениях экономики. И нормативная основа их деятельности также имеет в решении этого вопроса немаловажное значение.

На уровне подзаконных актов упоминание о предпринимательских объединениях содержало Временное положение о финансировании и кредитовании капитального строительства на территории РФ, утвержденное Постановлением Правительства от 21.03.1994 г. № 220[59 - САПП РФ – 1994. – № 13. – Ст. 996 (в настоящее время утратило силу).]. В п. 2 Положения в качестве инвесторов упоминались организации и предприятия, предпринимательские объединения[60 - Под понятием «объединение», по мнению В. А. Лаптева, подразумевается объединение организаций при осуществлении ими предпринимательской деятельности. следовательно, автор подчеркивает чисто экономический характер объединения, оставляя за его рамками возможность взаимоотношений участников для достижения иных, в том числе некоммерческих целей.], общественные организации и другие юридические лица всех форм собственности. Впрочем, этим упоминанием правовая база регламентации деятельности объединений не ограничивалась.

Отдельные варианты предпринимательских объединений встречаются в действующем законодательстве в рамках решения задач по созданию оптимальных условий ведения бизнеса. Так, ст. 14.1. Закона РФ от 27 ноября 1992 г. № 4015-1 «Об организации страхового дела в Российской Федерации»[61 - Ведомости СНД и ВС РФ. – 1993. – № 2. – Ст. 56.] упоминает объединение, основанное на договоре простого товарищества в виде страхового пула. Как предусматривает упомянутая норма закона, «на основании договора простого товарищества (договора о совместной деятельности) страховщики могут совместно действовать без образования юридического лица в целях обеспечения финансовой устойчивости страховых операций по отдельным видам страхования (страховые и перестраховочные пулы)». Еще одним примером предпринимательских объединений можно считать предусмотренную Федеральным законом от 21.07.2005 г. № 115-ФЗ «О концессионных соглашениях»[62 - СЗ РФ. – 2005. – № 30 (ч. II). – Ст. 3126.] форму участия предпринимателей в государственно-частном партнерстве, осуществляемом посредством заключения концессионных соглашений по созданию (реконструкции) объектов недвижимости. При этом конструкция самого соглашения, согласно ст. 5 Закона, предусматривает возможность участия на стороне концессионера, в том числе действующие без образования юридического лица по договору простого товарищества (договору о совместной деятельности) два и более юридических лица. Законодательство о недрах также определяет возможность предпринимательских объединений вступать соглашения в сфере недропользования. Согласно ст. 9 Закона РФ от 21.02.1992 г. № 2395-1 (ред. от 30.12.2012 г.) «О недрах»[63 - СЗ РФ. – 1995. – № 10. – Ст. 823.] пользователями недр на условиях соглашений о разделе продукции могут быть юридические лица и созданные на основе договоров о совместной деятельности (договоров простого товарищества) и не имеющие статуса юридического лица объединения юридических лиц.

Развитие долевого строительства в последние годы все чаще ориентирует на совместное участие юридических лиц, выполняющих функции строительного инвестирования. В этом случае речь идет о соинвестировании (девелоперских договорах[64 - В буквальном переводе с английского языка понятие «девелопмент» означает «развитие» // Англо-русский юридический словарь с транскрипцией. изд. 2-е, испр. и доп. СПб.: Юридический центр Пресс, 2004. – с. 256.]), где в качестве соинвесторов выступают несколько крупных компаний. Девелопмент за вознаграждение (free development) подразумевает, что девелопер является лицом, которое нанимается инвестором для реализации конкретного проекта. В данном случае девелопер не участвует в финансировании проекта собственными средствами и не получает прибыли от его реализации или от эксплуатации построенного объекта. Финансовая схема крупных девелоперских проектов обычно представляет собой сложную комбинацию собственных средств девелопера, привлеченных инвестиций, банковских кредитов и платежей от будущих арендаторов. В этой связи при определенных условиях оптимальными формами такого рода совместного предпринимательства являются договоры простого товарищества и инвестирования.

В литературе, тем не менее, отмечается неоднородность обязательств, вытекающих из инвестиционных договоров и договоров простого товарищества, несмотря на отсутствие четких критериев их разграничения. Общность цели, например, в договоре долевого участия в строительстве видится в четкой формулировке предмета договора, представляющего собой объединение вкладов в целях совместного строительства конкретного объекта недвижимости. В то же время, по мнению некоторых авторов[65 - Мошкина Л. Н. Договор о долевом участии в инвестировании строительства и договор простого товарищества // Юрист. – 2002. – № 2.], нельзя отождествлять договор о совместном участии в долевом строительстве с договором простого товарищества, поскольку отсутствуют совместные действия участника долевого строительства и главного инвестора. При этом единственной обязанностью дольщика является оплата своей доли. Судебная практика, также неоднозначная в определении природы отношений сторон, либо исходит из расширительного толкования[66 - См.: Постановление ФАС Северо-Западного округа от 3 декабря 2004 г. по делу № А56-14985/04.], либо из буквального понимания сущности взаимодействия участников сделки[67 - См.: Постановление ФАС Северо-Западного округа от 9 июля 2004 г. № А42-8749/03-13.], несмотря на установление в обоих случаях сходного признака – наличие общей цели. То есть в одних случаях, суды, используя этот признак, признают взаимодействие сторон по совместному инвестированию в рамках договора простого товарищества, а в других – нет.

Некоторые авторы высказывают мнение о существовании отдельных договоров о долевом участии в строительстве, которые по сути являются простым товариществом, со всеми присущими ему признаками. При этом таким сделкам противопоставляются инвестиционные договоры, предусматривающие вложение денежных средств в строительство жилой недвижимости[68 - Пиксин Н. Договор долевого участия в строительстве // Корпоративный юрист. – 2005. – № 1. – С. 61.].

По справедливому мнению Д. С. Соловьева, общая цель участников договора долевого строительства позволяет относить его к разновидности договоров о совместной деятельности, имея в виду общую конечную цель – возведение жилого дома, и выделить из ряда смежных договоров[69 - Соловьев Д. С. Договор долевого участия в строительстве и договор о совместной деятельности (простое товарищество): проблемы общего и различного в теории и судебной практике // Арбитражный и гражданский процесс. – 2007. – № 7.]. Несмотря на различие позиций, общая линия судебных инстанций по данному вопросу склоняется в сторону признания за отношениями из долевого строительства отношений из договора простого товарищества, как наиболее близкого по своей природе[70 - Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 25.07.2000 г. № 56 «Обзор практики разрешения арбитражными судами споров, связанных с договорами на участие в строительстве» // Хозяйство и право. – 2000. – № 10; Обобщение практики рассмотрения Судами Российской Федерации дел по спорам между гражданами и организациями, привлекающими денежные средства граждан для строительства многоквартирных жилых домов (утв. судебной коллегией по гражданским делам Верховного Суда РФ) // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2003. – № 2.].

В литературе авторы выделяют целый ряд других объединений, которые можно отнести к конструкции объединений договорного типа – договора простого товарищества и договора о совместной деятельности. Так, в качестве разновидностей договора простого товарищества, по мнению В. А. Лаптева выступают консорциум, картель, синдикат, пул, корпоративный стратегический альянс и иные объединения. Такое разнообразие видов объединений по договору простого товарищества объясняется спецификой экономических отношений между его участниками, а также условиями работы на соответствующем рынке[71 - Лаптев В. А. Предпринимательские объединения: холдинги, финансово-промышленные группы, простые товарищества. М.: Волтерс Клувер, 2008.]. И. С. Ястребов полагает, что договор о создании страхового пула является подвидом договора простого товарищества, характеризуемого более узкой целью и особыми субъектами совместной деятельности[72 - Ястребов И. С. Гражданско-правовое регулирование отношений, возникающих из договора простого товарищества. Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2007. – С. 10.]. В свою очередь, учредительные договоры, по мнению П. А. Панкратова, являются одной из разновидностей договора о совместной деятельности[73 - Панкратов П. А. Учредительный договор с участием иностранных юридических и физических лиц // Вестник МГУ. Право. – 1992. – № 3. – С. 46.].

В тоже время, соотношение инвестиционного договора (контракта) и договора простого товарищества (о совместной деятельности) не позволяет отождествлять указанные гражданско-правовые формы. Следует отметить, что в правоприменительной практике в этой части отсутствуют универсальность, единство толкования правовых норм. Ясность в правоприменительную деятельность приходится вносить высшим судебным инстанциям. Так, в одном из Постановлений ВАС РФ (Постановление Президиума ВАС РФ от 1 июня 2004 г. № 639/04 по делу № А58-8140/2002) содержится следующий тезис: несоответствие инвестиционного договора на строительство объектов недвижимости требованиям ст. 104 ГК РФ само по себе не делает его незаключенным, если участники договора не определили его как договор простого товарищества (о совместной деятельности)[74 - Защита прав инвесторов в капитальном строительстве / В. А. Баранов, А. А. Овчинников, О. Н. Петюкова и др.; под ред. В. А. Баранова, О. Н. Петюковой. М.: Деловой двор, 2012.].

Как отмечают В. А. Баранов и А. А. Овчинников, в отличие от договора простого товарищества, в инвестиционных договорах солидарная ответственность не предусмотрена. Каждый из участников инвестиционного договора отвечает сам по своим обязательствам (будь то титульный инвестор, заключивший договор подряда со строительной организацией и не исполнивший свои обязательства; или соинвестор, взявший целевой кредит и не оплативший проценты по нему)[75 - Защита прав инвесторов в капитальном строительстве / В. А. Баранов, А. А. Овчинников, О. Н. Петюкова и др.; под ред. В. А. Баранова, О. Н. Петюковой. М.: Деловой двор, 2012.].

Как видно, современная практика предлагает богатый выбор форм договорных объединений с различной целевой составляющей. Неизменным остается лишь характер таких образований, имеющих, как указывалось, в основном предпринимательский характер.

С видологией современных предпринимательских объединений тесно связан вопрос об их правосубъектности. От решения этого вопроса зависят не только рамки деятельности, но и конкретные направления ее развития. Причем ведущаяся на протяжении многих лет научная дискуссия касается непосредственно природы самого объединения и определения необходимого уполномоченого субъекта, с которым должны строиться отношения третьих лиц в рамках совместной деятельности участников.

Дореволюционные цивилисты в основном опирались на обязательственную природу товарищества. Так Л. И. Петражицкий считал, что всякое товарищество есть «особый вид обязательственного отношения»[76 - Петражицкий Л. И. Акции, биржевая игра и теория экономических кризисов. М., 1911. – С. 25.].

В ранней советской юридической доктрине В. Ю. Вольф отстаивал монистическую точку зрения на природу товарищества и говорил, что во всех случаях товариществ можно выделить некие общие черты, свойственные всем видам товарищеских объединений, как признаваемым законодателем юридическими лицами, так и не признаваемым[77 - Вольф В. Ю. Основы учения о товариществах и акционерных обществах. М., 1927. – С. 8.].

Позднее советские ученые, опираясь на практику управления, рассматривали любые формы хозяйственной деятельности в качестве инструментов организации экономики. В вязи с этим Н. И. Клейн считала, что предпринимательское (хозяйственное) объединение в целом рассматривается как объект управления со стороны вышестоящего органа и субъект права связанных с этим правовых отношений[78 - См.: Клейн Н. И. Правовые проблемы организации хозяйственных связей и промышленных хозрасчетных объединений // Учен. зап. ВНИИСЗ. Выпуск 24. М., 1971. – С. 37–39.]. В свою очередь, по мнению В. А. Рахмиловича, субъектом права является центр системы (объединения), а само предпринимательское (хозяйственное) объединение правосубъектностью не обладает[79 - См.: Рахмилович В. А. Правовые формы хозяйственного расчета в промышленных объединениях. М., 1977. – С. 78–80.]. В таком случае предпринимательского объединения как субъекта права нет.

Зарубежные исследователи видели двойственную природу договорного объединения простого товарищества. В частности, Р. Саватье, говоря о договоре товарищества, утверждал, что он (договор) создает юридическую личность и обязательство одновременно[80 - Саватье Р. теория обязательств. Пер. с фр. Р. О. Халфиной. М. 1972. – С. 95.].

В современных отечественных работах можно также обнаружить различные мнения относительно правосубъектности объединения, но тяготеющих к признанию за объединением определенного объема правосубъектности, т. е. рассматривающих объединение в качестве субъекта права. Так, С. А. Тальчиков выделяет неправосубъектные предпринимательские объединения, в основе которых стоит договор простого товарищества. К ним автор относит простое коммерческое товарищество, простое гражданское (некоммерческое) товарищество, консорциум, негласное товарищество, пул, холдинг, картель, синдикат, тресты, холдинги, построенные на системе участия[81 - Тальчиков С. А. Понятие и содержание договора простого товарищества в предпринимательской сфере. Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2009. – С.14–16.]. А. Е. Пилецкий также считает простое товарищество субъектом гражданского оборота – субъектом предпринимательской деятельности, хотя это и не вписывается в традиционную цивилистическую доктрину о субъектах права. В свою очередь В. В. Лаптев ведет речь о наличии у предпринимательских объединений правоспособности (хозяйственной компетенции) лишь в определенных отношениях, например, антимонопольных, налоговых и т. д., что позволяет сделать вывод о наличии частичной правосубъектности данных объединений. При этом автор, опираясь на анализ научной литературы и мнения ученых, полагает возможным признавать за предпринимательскими объединениями свойство правосубъектности и, с учетом специфики экономических связей, признает возможность выступать в качестве субъекта правоотношений предпринимательскому объединению в целом[82 - Лаптев В. А. Предпринимательские объединения: холдинги, финансово-промышленные группы, простые товарищества. М.: Волтерс Клувер, 2008. Анализируя юридическую природу и конструкцию предпринимательских объединений, В. А. Лаптев выделяет ряд признаков, основным из которых автор считает объединение двух и более хозяйствующих субъектов (организаций и индивидуальных предпринимателей). Кроме того, автор полагает возможным к признакам объединения отнести проведение предпринимательским объединением единой экономической политики, отраженной в соответствующем договоре. с этим вряд ли можно спорить, с учетом того, что такой вывод напрашивается исходя из общей цели участников объединения. В рассматриваемой ситуации вряд ли действия субъектов договора простого товарищества будут противоречить друг другу. При этом, по мнению В. А. Лаптева, предпринимательское объединение следует отграничить от понятий «объединения предприятий» и «объединения предпринимателей», поскольку последние шире по своему содержанию.].

Можно согласиться с выводом о признании за договорным товариществом наличия свойств самостоятельной правосубъектности. С практической точки зрения, это дает возможность выступать объединению в гражданском обороте под единой «фирмой» в качестве самостоятельного субъекта. Естественно, что такое правонаделение нужно рассматривать как юридическую фикцию, поскольку простое товарищество как договорное объединение не приобретает всех характерных черт, присущих юридическому лицу.

Англосаксонское право, в отличие от континентального законодательства, более гибко подходит к вопросам правоспособности коллективных субъектов права, имеющих различную природу и экономико-правовую конструкцию объединения. В частности, на западе под объединением понимается простой союз его участников с правами юридического лица. При этом, к сугубо корпоративным формам (например, акционерные компании) в США и Англии добавляются объединения различных компаний. Таким образом, понятие «корпорация» в англо-саксонской системе права имеет более расширительный характер, и включает в себя не только юридические лица, а также договорные объединения.

Единообразный торговый кодекс США (далее – ЕТК США)[83 - Единообразный торговый кодекс США / Пер. с англ. Серия «Современное зарубежное и международное частное право». М., 1996. – С. 58.], в качестве субъектов торговых отношений выделяет организации, под которыми понимаются как корпорации (с правами юридического лица), так и субъекты, не обладающие правами юридического лица. К последним относятся предпринимательские тресты, доверительные собственники, товарищества и ассоциации двух или более лиц, имеющие совместный (общий) интерес, а также иные правовые или коммерческие образования. Как видно, ЕТК США не без учета интересов обеспечения стабильности гражданского оборота признает субъектом торговых отношений соответствующих лиц исходя из экономической сущности отношений. Такой «расширительный» взгляд на участников хозяйственных связей, позволяет эффективнее регулировать ту или иную сферу экономических отношений.

В целом подобная практика постепенно адаптируется и на российскую почву, и в нормах отечественного законодательства должно найти необходимое правовое регулирование основ правового статуса объединений различных видов и направлений деятельности. В связи с этим, неслучайно в современной литературе предлагается разработка и введение в действие федерального закона «О предпринимательских объединениях» (Н. А. Кашин), как специального системообразующего акта в сфере правового обеспечения деятельности российского предпринимательства.

Ведя речь об особенностях правосубъектности товариществ и проблемах их правового регулирования, стоит упомянуть и о самой сущности, природе рассматриваемого договорного типа.

Содержание договора, как известно, имеет принципиальное значение для его правильной квалификации. Как полагает Ю. В. Романец, «волеизъявление контрагентов, зафиксированное в договоре, позволяет установить, на возникновение какого правоотношения – встречного или общецелевого – была направлена их воля»[84 - Романец Ю. В. Договор простого товарищества и подобные ему договоры (вопросы теории и судебной практики) // Вестник ВАС РФ. – 1999. – № 12.].

В свою очередь, единство предпринимательского объединения, и его общую экономическую цель, Г. Ф. Шершеневич видел в совпадении интересов контрагентов договора простого товарищества.

Известные ученые-цивилисты М. И. Брагинский и В. В. Витрянский подобного рода обязательства, направленные на организацию совместной деятельности двух и более лиц в целях достижения общего для них результата, относят к общецелевым договорам[85 - М. И. Брагинский и В. В. Витрянский определяют эти обязательства как договоры, «направленные на учреждение различных образований». См.: Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право: общие положения. М.: Статут. 1997. – С. 320.].

А. И. Каминка в 1912 году писал: «Вместо розни, столкновения эгоистических интересов, всегда противоположных, товарищество, в силу самого своего существа, выдвигает на первый план единство интересов, приучает человека видеть свою выгоду неразрывно связанной с выгодой себе подобных… выдвигается вера, что только в единении, в дружном действии совместными силами, залог преуспеяния каждого»[86 - Каминка А. И. Очерки торгового права. СПб. 1912. – С. 245.].

Признак направленности сопутствующих действий сторон обязательства, обеспечивающих достижение общей цели, выделяется как характеризующий совместную деятельность. Фактически данное обстоятельство позволяет вести речь о неограниченном характере действий сторон, направленных на исполнение договора, имеющих как имущественную, так и неимущественную природу.

Наличие общей цели, по мнению некоторых авторов, сразу же исключает меновые отношения участников сделки, т. е. отбрасывает коммерческий элемент взаимодействий сторон[87 - См.: Романец Ю. В. Договор простого товарищества и подобные ему договоры (вопросы теории и судебной практики) // Вестник ВАС РФ. – 1999. – № 12. – С. 102.]. При этом критерием разграничения договора о совместной деятельности от договора простого товарищества отдельные исследователи видят в отсутствии имущественного элемента в первом, и его неотъемлемый признак во втором. Иначе говоря, договор о совместной деятельности будет иметь место тогда, когда его участники просто договорятся о достижении какой-либо совместной цели, без объединения имущества. Отношения собственности, таким образом, становятся неотъемлемым элементом договора простого товарищества, что значительно усложняет конструкцию самого обязательства[88 - Романец Ю. В. Указ. соч.].

Ряд авторов, например, С. П. Гришаев, справедливо отмечают в качестве существенной особенности этого договора совпадение интересов сторон, в отличие от иных договорных типов, где интересы зачастую противоположны и совпадают лишь в элементе взаимной выгоды[89 - Гришаев С. П. инвестиционные товарищества. Новое в законодательстве о договоре простого товарищества // СПС КонсультантПлюс. 2012.]. Совпадение интересов сторон в договоре простого товарищества определяется общей целью, которую имеют в виду и стремятся достичь в процессе реализации договора его стороны. Впрочем, тождественность интересов сторон такого договора отмечалась еще и в дореволюционной юридической науке[90 - Шершеневич Г. Ф. Курс торгового права. Т. 1. СПб., 1908. – С. 278.], что связывалось не в меньшей степени с одинаковым юридическим положением участников[91 - Шершеневич Г. Ф. Курс торгового права. Т. 1. СПб., 1908. – С. 38.].

Вполне логично на этом фоне мнение о координационном характере данного договора, требующего от товарищей постоянно согласовывать свои действия в процессе его исполнения[92 - Гришаев С. П. инвестиционные товарищества. Новое в законодательстве о договоре простого товарищества // СПС КонсультантПлюс. 2012.].

Договор простого товарищества имеет признаки многостороннего общецелевого договора, в связи с чем положения об учредительном договоре подлежат, по мнению А. Б. Савельева, включению в качестве параграфа в общую для всех соглашений о совместной деятельности главу ГК РФ, которая может иметь название «Совместная деятельность»[93 - Савельев А. Б. Договор простого товарищества в российском гражданском праве. Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2003. – С. 8.]. С нашей точки зрения, следует поддержать вывод о рассмотрении договора простого товарищества как общецелевого договора, имеющего черты (элементы) координационного характера.

Изменение формулировки в законодательстве в отношении понятий договора простого товарищества и договора совместной деятельности привело к дискуссии в научной среде. Однако, так или иначе, с некоторыми изъятиями, общая позиция исследователей (Ю. К. Толстого, А. П. Сергеева, В. С. Мартемьянова, А. Б. Савельева, Г. Е. Авилова) строится на отождествлении конструкции «договора простого товарищества» и «договора о совместной деятельности»[94 - См.: Гражданское право: Учебник: В 3 т. / Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. Том 2. СПб., 1998. – С. 653: См.: Хозяйственное право: Учебник для вузов: В 2 т. / Отв. ред. В. С. Мартемьянов. Том 2. М., 1994. – С. 342; см.: Савельев А. Б. Договор простого товарищества в российском гражданском праве // Актуальные проблемы гражданского права / Под ред. М. И. Брагинского. М., 1998. – С. 283; См.: Авилов Г. Е. Комментарий к главе 55 // Гражданский кодекс РФ. Часть вторая. М., 1996. – С. 563.], по крайней мере, по критерию общей цели их участников. Но стоит также указать более широкую сферу применения договора о совместной деятельности, участниками которых становятся не только предприниматели, но и граждане – частные лица. По мнению В. А. Лаптева, юридико-технические аспекты (упоминание рассматриваемого договора с различных обозначений), говорят в пользу его отождествления, что наглядно показано в гл. 55 ГК РФ, определяющей общность регулирования соответствующих договорных конструкций[95 - Лаптев В. А. Указ. соч.].

В то же время, ученые выделяют предпринимательский характер договора простого товарищества когда, как полагает А. Б. Савельев, участники договора объединяют свои имущественные вклады в общее дело[96 - См.: Савельев А. Б. Указ. соч.]. В свою очередь, С. Н. Ландкоф считает, что договор простого товарищества формировался исключительно на базе гражданских взаимоотношений, взятой впоследствии и для торгово-промышленных целей[97 - Ландкоф С. Н. Товарищества и акционерные общества. Теория и практика. Харьков. 1926. – С. 15.].