Работа с риском (сборник)

– Но ее задерживал охранник, я только оформлял акт.

– Охранник уже у меня.

Это было несколько непонятным. Естественно, отличившихся секьюрити, поймавших на контроле несуна, допрашивали. И потом они выступали в суде. Но Чернакова, как начальника СБ, не вызывали ни разу. Что интересного он может сообщить следствию? Скорей всего, будут напрягать на спонсорскую помощь к Новому году. Такое случалось, и не раз. Правда, другими службами.

– Хорошо, я приеду.

Ровно без пяти двенадцать он сидел перед следователем – строгой серьезной дамой лет двадцати пяти. Ее левую бровь украшал незатейливый пирсинг – три тоненьких золотых колечка. Пирсинг плохо сочетался с капитанским кителем, зато прекрасно гармонировал с ярко-розовым маникюром и помадой такого же цвета. В кабинете они находились одни, еще три стола пустовали. Грамота над головой следователя, врученная ко дню милиции, утверждала, что у Маргариты Викторовны Яблонской полный порядок с показателями и профессиональным мастерством. Включенный в полмощности магнитофон говорил о любви к группе «Зверьки».

– Слушаю вас, Маргарита Викторовна, – улыбнулся ей Чернаков, когда она вернула его документы.

– Благодарю, что приехали.

– Да пожалуйста… Чем могу быть полезен? Какие вопросы?

– Видите ли, Вячеслав Андреевич, – голос Яблонской, с одной стороны, был милым и приветливым, но, с другой, отдавал протокольным холодком, – Копытина заявила, что ее обыскали неправомерно…

– Да Бога ради! Они все об этом заявляют. Особенно, когда попадутся. Но мы никого не обыскиваем, потому что никого не обыскиваем никогда, – еще раз улыбнулся Чернаков, поправив отклеившийся пластырь на щеке.

– И каким же образом вы нашли у нее в сумке набор ножей?

– Да как обычно. Попросили показать сумку – она показала. Сама. Добровольно.

– И вы присутствовали при этом?

– К несчастью, нет. Но я доверяю своей охране. Они никогда не пойдут супротив закона и совести… Маргарита Викторовна, да какие проблемы? Вор пойман, вам показатель, премия к Новому году, хорошее настроение…

– Есть проблема. – Следователь, сверкнув пирсингом, оторвалась от бумаг и посмотрела Чернакову в глаза: – И называется она превышением служебных полномочий руководителем или служащим частного охранного предприятия. Статья двести три Уголовного кодекса. Помните про такую?

– Как не помнить, статья родная, хорошая… И кто что превысил, если не секрет?

– Охранник Лемешев. По вашему прямому указанию…

Дама достала из папочки протокол допроса, распечатанный на принтере.

– Копытина не позволила обыскивать ее, но охранник в грубой форме вырвал у нее сумку и досмотрел.

– И чем это подтверждается? Кстати, насколько я помню, ее задерживали два охранника. Допросите второго.

– Обязательно. Но речь не об этом. Вот допрос Лемешева. Он признал, что силой досмотрел сумку… Но даже не это главное. На ножах, изъятых у Копытиной, отсутствовала магнитная полоска. И тем не менее сигнализация сработала. Как вы думаете, почему?

– Потому что к ее шубе нечаянно прилип ценник с датчиком. Такое иногда случается.

– Не слишком ли часто?

– Каждые десять минут! – вспылил Чернаков, которому стал надоедать этот туманный разговор. Сказала б прямо: хотим подарков под елочку от дедушки Тагирова.

– Нет, Вячеслав Андреевич. Ценник не прилипал к шубе. Лемешев сам активизировал сигнализацию, заподозрив Копытину. Приказ же поступать подобным образом он получил от вас. Пожалуйста, можете почитать.

– Да ну?.. А номер приказа он, случайно, не назвал? Или показал письменное распоряжение?

– Не прикидывайтесь дураком! – Маргарита Викторовна выдала штампованную фразу, понимая, что по существу ей возразить нечего.

Чернаков взял протокол, пробежал глазами. Следователь не блефовала: охранник действительно резал правду-матку. То ли сдуру, то ли по неопытности, то ли еще почему. Он пришел в «Планету» не так давно. Возможно, это было его первое задержание. Но все равно – не от сохи парень. Не в поликлинике раньше работал и не в библиотеке. Хотя омоновцев не особо волнуют юридические тонкости, особенно при разгоне демонстраций или футбольных фанов. Маска все стерпит.

– Чепуха… Мне б такое и в голову не пришло. Кстати, а с этой, как ее, Копытиной, что?

– Пока ничего… Дежурный следователь возбудил уголовное дело, задержал ее на двое суток.

– А потом? Арестовал?

– Она дала подписку о невыезде. Но дело, с учетом открывшихся обстоятельств, будет прекращено. Хочу напомнить, что улики, полученные незаконным путем, являются недопустимыми. Я уже согласовала вопрос с прокурором, завтра вынесу постановление о прекращении.

– Оценивать допустимость доказательств может только суд.

– Вы плохо знаете закон.

Такому повороту Чернаков нисколько не удивился. Картина привычная: девочке проще скинуть дело в архив, чем страдать от писанины, доводя его до суда. Либо Копытина заинтересовала следователя материально. В принципе, цена вопроса не так уж и велика – тысячи две-три «унылых енотов». Но чтобы прекратить дело, нужен хотя бы формальный повод. Вот он и нашелся.

– Еще один вопрос. Если не тайна следствия, конечно… Ходок[14 - Xодки (жарг.) – судимости.] у Копытиной сколько?

– Две… Но это тут совершенно ни при чем.

– Не сомневаюсь.

– Материалы в отношении вас и Лемешева я передам в дознание[15 - Дознание – служба органов внутренних дел, в чьи функции входит расследование определенной категории уголовных дел, как правило, небольшой тяжести.]. Не знаю судебную перспективу, но лицензии ваша контора может лишиться запросто.

Так, интересно… И при чем здесь лицензия? С какого перепоя тебя, красавица розовая, сей вопрос волнует?

Но спрашивать об этом верного стража закона Чернаков не стал. Сделал вид, что пропустил реплику мимо ушей.

Наверное, лет пятнадцать назад в подобной ситуации он рванул бы рубаху на груди, забрался на броневик и толкнул обличительную речь. «Что ж вы, шкуры продажные, творите?! Воров на свободу, а нас на нары! Где справедливость? Революция в опасности! Все на баррикады!»

А сейчас он просто в очередной раз улыбнулся. Раз его прессуют, значит, работу свою он делает справно.

Маргарита Викторовна записала показания, Чернаков оставил на протоколе автограф и, пожелав успехов в борьбе с мировым злом, покинул следственный отдел. Вернувшись в «Планету», нашел Лемешева.

– Ну и кто тебя за язык тянул, правдолюб?

– В смысле? – не пряча взгляда, спокойно переспросил охранник.

– В смысле допроса.

– А чё? Как было, так и рассказал. Она ж украла? Украла. Это главное.

– Юра, ты сколько лет в милиции работал?

– Много… Два года.