Прибытие

– Последний, – сухо ответил Савелий Карпович.

– Тут девственная природа-матушка, – мечтательно сказал Матвей, крутя руль буханки, – Это рай на земле обетованной!

– Адский рай, – пробурчала Даша, вжимая голову в шею.

– Олег так не думал, – начал Савелий Карпович, – Он здесь хотел остаться.

– Я знаю! – рыкнула Даша, – Он всегда предпочитал нашей семье север!

– Не злись, – попробовал разрядить обстановку Савелий Карпович, – Он же не со зла…

– Умер, не попрощавшись, – на лице Даши проступили слезы, – Обещал вернуться, так взял, остался здесь. Доволен, да?!

– Тут девочка маленькая, – с воспитательной интонацией сказал Савелий Карпович.

– Я взрослая, – обиженно сказала Таня, – Просто ростом еще не вышла. Это временное явление!

Буханка въехала сквозь деревянную арку на небольшую площадь. Косой деревянный забор упирается в набитый всяким металлическим хламом сарай. Через сто шагом от него стоит метеостанция, где первый этаж сложен из камня, а второй – из дерева. Метеостанцию венчает треугольная крыша, на которой стоит ржавая и заледеневшая тарелка больших размеров. Под козырьком большими буквами на доске, белой краской, написано «Нум». Возле крыльца валяются кронштейны и антенны.

– Вот моя деревня, вот мой дом родной, – сказал Матвей, открывая дверь метеостанции.

– Как тут красиво, – Таня вдыхала холодный воздух, дующий с Карского моря.

– Застудишь легкие, что ты делаешь?! – Даша подпихнула Таню к двери, – Где твой шарф? Почему без шарфа? Ты соображаешь, где ты находишься?!

– Да не замерзнет она, – Савелий Карпович ставит сумки на пол, – Север не морозит тех, кто к нему искренен.

– Это намек? – спросила Даша, раздевая Таню.

– Намек на то, что нужно отдаться природе, – Матвей поставил чайник на плиту, – Здесь единственная угроза может исходить только от нас самих.

На первом этаже метеостанции расположена кухня, пара диванов, радиорубка, печь и рабочий кабинет Матвея. На второй этаж ведет деревянная скрипучая лестница. Там две комнаты, с верандой, санузел и кладовка. В узком коридорчике стоит длинный книжный шкаф. Небольшая лесенка ведет на чердак, где валяются ящики, бочки, металлические конструкции, груды камней и еще много всякого хлама.

– Какая прелесть! – визгнула Таня, подбегая к книжному шкафу. Девочка достает книгу о ненецкой мифологии, – Мама, смотри! Это же папина книга! Он мне ее читал!

– Поставь чужое на место! – возмутилась Даша, отняв у дочки книгу.

На ужин Матвей, как традиционный повар острова Халэвнго, подал вкуснейшую рыбу в томатном соусе.

– Здешняя рыба исходит прямо от Владыки Вод – Ид Ерва. Кто ее съест, тот обретет иммунитет ко всем болезням, – Матвей нанизал на вилку пару кусочков, демонстративно и с удовольствием скушав их.

– Завтра самолет вернется за вами в обед, – начал Савелий Карпович, наливая в бокал чай, – Он увезет вас в Салехард, а оттуда уже долетите до родной Самары. Утром мы сходим на могилку, к Олегу, и все будет хорошо.

– Меня терзают смутные сомнения, – сказала Даша с укоризной.

– Сомневающимся выстлана дорога в ад, – Матвей перекрестился.

– Странно, что в столь жутком месте, обители дьявола, есть верующие, – Даша наливает чай Тане.

– Где ты тут дьявола увидела? – Савелий Карпович покосился в сторону Даши.

– Его следы повсюду! Мерзлота, колючий ветер, полная тишина, как в гробу! Здесь нет места жизни!

– А как же северные олени? – спросил Савелий Карпович, – Они же живые!

– Дьявол соблазняет нас. Я не верю. Для меня этот остров просто кусок льда, забирающий людей.

– В тебе говорить злость и обида на Олега. Отпусти все это. Он ведь любил тебя и Таню.

– Он любил север. По настоящему и искренне. Нас он покидал всегда надолго и всегда тяжело было ожидать его. С каждой его новой экспедицией искринка жизни в нем угасала. Когда Олег уезжал в последний раз, я чувствовала, что обратно не вернется.

Даша встала из-за стола. Она прошла к окну.

– Тут повсюду дыхание смерти и тоска. Мы не пробудим здесь больше завтрашнего обеда!

Даша ушла наверх.

– Ты стала красивой, – кричал ей вдогонку Савелий Карпович, – Ты и внутри красивая. Убери свои колючки, ты же не такая!

– Моя мама знатный цербер, – Таня заглатывала один кусок рыбки за другим, – Я от нее, она за мной. Я перегрызаю цепь, она еще толще вешает.

– Ты для нее смысл жизни, – сказала Савелий Карпович, – Не ругайся!

– Да я не ругаюсь. Моя мама – цербер. Ее цепи меня душат. Я хочу быть вольной птичкой. Быть везде и всюду. Но быть не одна, а с мамой. Вы правы, – она вся в колючках. Красивый и нежный кактус.

– Ты такая умная… – Савелий Карпович расплылся в наслаждении.

– Ой, не надо этого! «Ты такая умная!». Давайте обойдемся без эпитетов и похвалы. Я не люблю это.

Сказав, Таня поднялась и прошла к мойке.

– Девочке не место у мойки, – сказал Матвей из своего кабинета.

– Я просто хотела помыть свою тарелку!

– Девочка не должна мыть тарелки!

– Девочке пора спать, – Савелий Карпович широко зевнул, – Завтра рано вставать. Здешние сутки не такие, как на материке. Не успеешь глазом моргнуть, как зарево рассвета рассечет горизонт, отправляя госпожу ночь на небольшую прогулку.

***

В маленькой комнатке, где стоит кровать и тумбочка, а на стене висят оленьи рога, у окошка стоит вжавшаяся в себя Даша. В кровати лежит Таня, укутанная тремя одеялами. Даша долго всматривалась в ледяной пейзаж тундры, дергаясь от ставней на окнах, которые ворочал ветер.

Даша оборачивается к кровати, подходит к Тане, гладит ее по голове и целует в лоб. Она приглаживает одеяла, и, заглядывает под кровать. Затем, Даша внимательно рассматривает потолок, трогает углы, проверяет ящики в тумбочке.

– Вроде нет никаких монстров, нет никаких опасностей, – вздохнула Даша, открывая дверь комнатки.

– Я оставлю дверь открытой, – сказала Даша, смотря на спящую Таню, – Я буду слушать твой сон и твое дыхание из соседней комнаты. Я всегда буду это делать! – Даша повернулась к окну, – Ты ее у меня не заберешь! – дерзко сказала она.