Прибытие

– Надо согреть чай, достать печеньки, да собраться всем у камина! – радостным голосом сообщил Савелий Карпович, – Время рассказать историю сотворения мира!

Матвей снова исчез в своем кабинете. Матвей прошел к столу, где лежит книга, которую он пишет. Матвей осушил перо, закрыл чернила, поцеловал висящий на стене крест, взглянул на фотографию маленького мальчика, стоящего на бордовом фоне. Фотография выглядит старой. На ней мальчик стоит в белой рубашечке, в крапинку, штанишки на подтяжках, беззаботное улыбающееся лицо. Матвей взял фотографию в руки, вынул из рамки, оглядел ее оборотную сторону. На его лице нарисовалась улыбка, из глаз потекли слезы. На оборотной стороне была надпись, написанная ручкой на тонком картоне. Матвей провел по ней рукой, и вернул фотографию в рамку.

***

Даша поднялась наверх, чтобы позвать Таню послушать истории Савелия Карповича. По коридору второго этажа разбросаны книги. Даша собирала их, расставляя обратно, на стеллаж. Зайдя в комнату к дочери, Даша обратила внимание на царящий там беспорядок: кучи книг, по полу распластаны пододеяльник, подушки, простыни. Таня стоит у окна, глядя на тундру.

– Что ты натворила? – удивилась Даша, – Какой тут бардак, как нехорошо! Надо бы убрать!

Даша прошла в комнату, собирает книги, застилает постель.

– Таня, ну ты бы хоть помогла!

Но девочка не отреагировала. Она стояла неподвижно, будто бы не живая. Даша осторожно подошла к девочке, легонечко дотронувшись до нее. По телу Даши пробежал легкий холодок. Девушка застыла в незыблемом страхе, на ее лице проросли морщины. Даша отшатнулась, но ее за руку ухватила Даша. Девочка показала рукой на тундру, посреди которой стоял хромой человек. Хромой человек держал в руке воздушный шарик, его лицо было обмазано красным.

– Я общалась со смертью, – сказала лязгающим голосом Таня, будто бы говорил не ребенок, а старушка, – Она принесла мне черный саван. Я одела его, неся тяжкий крест, обуреваемая тоской и печалью, слушающая гул тундры и шепот кристально чистых озер. Средь болотистых чащоб зарыт родной мне человек, он плачет тихо-тихо, в закрытом склепе на дне. Мой черный саван окутал ветер, он разнес его концы до всех концов этого острова, окунув их в воды вечной мерзлоты.

Даша опешила. Она тряхнул Таню, та опустила руку. Хромой человек с воздушным шариком исчез. Девочка посмотрела на Дашу.

– Мама, ты так красива и юная! В тебе так много сил и энергии! Одень же тоже черный саван, давай ка ляжем возле папы, на дне!

Даша задергала девочку, ее лицо покраснело.

– На помощь! – вскричала Даша, – Савелий Карпович! Матвей! Тане плохо!

– Давай умрем, перестанем дышать! – молвила Таня, смотря прямым взглядом на Дашу, которую обуяла паника, – Я люблю открытые гробы. На них садятся голуби, с ангельскими лицами. И они поют нам песни обетованных небес.

Таня вырвалась из рук Даши. Девочка прильнула к окну, продолжая старушечьим голосом говорить.

– Средь густых зарослей болотистой чащобы, на кромке тонкого льда, стоим мы, втроем, с папой, в открытых гробах. Лед скрипит под нами, но не проваливается, свистит дикий промозглый ветер, но он не сыщет в нас врага.

Даша закричала что есть мочи. Она выбежала из комнаты, но ей путь преградили падающие со стеллажа книги.

– На помощь! Моей дочери плохо!

Но на крики Даши никто снизу не отозвался. Девушке это показалось странным, но пройти дальше ей не давал бесконечный поток падающих книг со стеллажа. Даша обратила внимание и на это. Она недоумевала, как это возможно, протерла глаза, надавала себе пощечин, даже куснула за руку. Но книги продолжали со шлепками падать. Их не становилось меньше. Заколдованный стеллаж намеренно заблокировал Дашу в этой части коридора.

– Савелий Карпович! – вскричала от безысходности Даша, но снизу откликов как не было, так и нет.

Даша вернулась в комнату. Таня лежит на постели, ее бледное лицо укрыто черным платком. Ее руки сложены на груди крест на крест, тело укрыто одеялом, а на ногах белые тапочки. Даша взревела, подбежала к дочери, содрала платок с лица. Лицо Тани было безумным: лошадиная улыбка сочеталась с высоко поднятыми и выразительными бровями, а глаза закрыты серой пеленой. Из ушей Тани текла тонкими ручейками кровь. Даша сняла одеяла, хотела взять девочку на руки. Но тут, из темной стороны комнаты послышался скрип половицы. Из темноты вышла рослая фигура Олега – мужа Даши и отца Тани. Осиная талия, накаченные руки, рыжие волосы и… белое лицо, торчащие углы скул, черные глазницы смотрят холодным и режущим взглядом. На Олеге надета серая роба. Олег шел к кровати Тани, тяжело дыша, от его голых ступней половицы истошно издавали грузный скрип.

– Ты? – сквозь стук губ произнесла Даша.

– Пойдем со мной, – раздался тройной голос Олега, в котором сочетался мужской баритон, голосок шестилетнего мальчика и старушечий кашель.

– Куда? – спросила Даша, вставая на пути бледной фигуры Олега.

– Домой, – Олег показал на тундру, еле видимую сквозь усиливающийся буран в окне.

Даша пригляделась. Она признала в Олеге чудовище, а не своего мужа. Развернувшись, Даша уверенно бросилась к Тане, пожелав ее унести из комнаты. Девушка не заметила, как с другой стороны кровати к ней тянулась бледная фигура Олега. Его зловещее лицо с черными глазницами приближалось к Даше.

– Обернись! – послышался голос Тани откуда-то сзади, – Обернись, мама!

Даша оборачивается. Она видит, как в дверном проеме стоит Таня, а позади нее пространство заполнили огромные белые совиные крылья. Даша изумленно смотрит на лежащее тело девочки на кровати и на стоявшую дочь в дверях.

– Скорей сюда, мамочка! – вновь произнесла Таня.

Даша ринулась к двери, схватив Таню за руку. Белая сова замахала своими могучими крыльями, и дверь в комнату начала закрываться. Олег и инфернальная часть Тани раскрыли свои рты и издали протяжный вой. Они помчались к двери, но она захлопнулась прямо перед ними. Белая сова полетела куда-то вниз. Даша обняла Таню крепко-крепко.

– Что это было?! – спросил Даша.

– Злыдни, – грозно фыркнула Таня, – Они пытаются разъединить нас!

– У них же не выйдет? – неуверенно спросила Даша.

– Я не позволю, – сказала Таня, примкнув к груди своей мамы.

***

Даша и Таня спустились вниз. За столом, у дивана, сидели Савелий Карпович и Матвей.

– Вы видели сову? – спросила Даша, присаживаясь с Таней рядышком, – Большую и белую?

Савелий Карпович и Матвей отрицательно покачали головами.

– Но как же? Она же сюда улетела!

– Ты была на втором этаже не более минуты, – сказал Савелий Карпович, – За это время я едва успел вспомнить историю сотворения мира.

Даша как будто бы комок в горле проглотила. Сделав непосильно трудную для нее улыбку, Даша передернулась внутри.

– Я кое-что уже знаю! – важно подметила Таня.

– Ты меня дополнишь, если захочешь! – похлопал девочку по плечу Савелий Карпович.

Матвей вознес свою руку над свечами, стоящими по середине стола.

– Все, что вы увидите и услышите, есть космический дар немыслимой силы, – бормотал Матвей, закрыв глаза, – Пользуйтесь его благами и не страшитесь тьмы, ибо она также является дитем Творца, скрывая пока еще не созревшую мощь.

Пламя свечи потянулось к ладони Матвея. Когда пламя коснулось ладони, зал залила яркая вспышка.

Глава II. Столпы мироздания

Из бескрайних глубин космоса, на еще пока только водную планету Земля прилетела гигантская птица, чьи крылья рассыпали звезды, а хвост истончал белесую вспышку, будто бы сие и есть окончание кометы. В своих лапах, эта могучая птица несла маленькие газообразные шары, которые она раскидывала по орбитам. Из ее клюва изрыгались сгустки огня, а перья красили галактики в самые разнообразные цвета. Глаза гигантской птицы вертелись по кругу, переливаясь в черный и багрово позолоченный цвета – то были черные дыры. Птица подлетела к Земле, низвергнув сгусток огня, который летал вокруг планеты до тех пор, пока не остыл, и не обрел округлую форму. Этот шарик не мог вращаться сам, но из-за своей близости к Земле, увязался за ее приливами и отливами.

Гигантская птица вошла в свои атмосферы. Небо разверзлось огненными лучами, претворяя ее приход. Птица летала над водой семь дней и шесть ночей. Пока, однажды, птица не ввергла свои могучие лапы в пучину морскую, и не вытащила со дна ком земли. Этот ком птица вознесла до небес, обдав его огнем, и нося еще семь дней и шесть ночей по небу. Когда же земля затвердела, птица начала раскидывать ее куски по разным частям планеты. Так выросли континенты, горы, холмы и каньоны. Затем, птица прошлась еще раз огнем по суше, после чего пошли ростки травы, цветов и деревьев. Улетая, птица сбросила несколько своих больших перьев в небеса. Могучий земной ветер расположил эти перья вертикально, друг над другом. По воле неведомой космической силы, перья не упали, а остались в небесах. Спустя какое-то время, на них упало несколько астероидов, из которых вышла неведомая доселе на Земле живая и божественная сущность. Двуногие, высокорослые, с четкими и острыми формами лица. Они назвали самое длинное и огромное перо Верхним миром, и построили там семь чертогов, семь небес. Второе перо, поменьше, получило название Среднего мира. На него живые и божественные сущности поселили животных и зверей, шаманов и колдунов. Третье перо, самое мелкое, с большим количеством оборванных пёрышков и крайне неровное стало Нижним миром.

Живые и божественные сущности жили на этих перьях долгие тысячи лет. Пока не получили еще более могущественные способности творить и созидать за границами своих владений. Им дали право населить континенты. Нижний мир ушел под воду, став вотчиной злыдней и инфернальных духов, перо Среднего мира вошло в состав суши, дав расселиться по ней животным, зверям, шаманам и колдунам. И лишь Высший мир остался в небесах, став невидимым.