Прибытие

– Мама, прости! – Савелий Карпович упал перед ней на колени, – Останься со мной, здесь! Не уходи! Я так тоскую по твоей руке, по твоему голосу. У меня… даже нет твоей фотографии, мама!

– Помни о сыне! – раздалось эхо Хадне. Шаманка выплыла из воздуха, и дотронулась до головы Савелия Карповича, – Встань на ноги, Сава! Не иди на поводу у эмоций! Они – продукт лжи и страха!

Хадне грозно смотрела на Матушку, которая заскалила зубы. Хадне исчезла, и Матушка вытащила из ниоткуда топор.

– Я прощаю тебя, мой сыночек, – ласково произнесла Матушка, – И с этого момента мы навсегда будем вместе!

– Помни о сыне! – раздался голос Хадне в голове Савелия Карповича.

– Сын?! – спросил полярник сам себя, – У меня же есть сын!

Савелий Карпович поднял голову.

– Пошел прочь, эфемерный выродок! – Савелий Карпович резко ударил кулаком по животу Матушки.

Матушка взревела и видоизменилась в хромового мужчину с воздушным шариком в руке.

– Прозрел таки, опарыш! – хохотал хромой мужчина, и испарился.

Внезапно вскочившая на ноги Даша сшибла Савелия Карповича с ног. Она выбежала на улицу, где увидела Матвея, крепко держащего Таню. Снежная буря превратила тундру в постоянно движущийся поток белых пятнашек, сквозь которые еле-еле проглядывается синева.

– Мама! – вскричала Таня.

Едва Даша двигается с места, как ее шею опоясывает ледяная цепь. Ледяная цепь тянется к рукам бледного Олега, который улыбнувшись, подмигнул Тане своим черным глазом, и повел Дашу в тундру.

– Он уводит ее в океан, – сказал Матвей, – Савелий Карпович, помоги ей!

Выбежавший на улицу Савелий Карпович пошел по следу Олега и Даши. Раздается мощнейший толчок – земля задрожала и заходила ходуном.

– Это они! – Матвей развернулся в сторону Карского моря, – Таня, это ОНИ!

– Кто они? – спросил девочка сквозь промозглый ветер.

– Великие Проходы! – торжественно произнес Матвей и отпустил девочку.

Великие Проходы

Буран несколько притих, и вместе с ним ушел в штиль ветер. Небо затянули темно-синие облака. В нижней части небосклона, близко к горизонту огромный диск луны неприветливо освещал залив Обской губы. Раздается повторный толчок, от которого сотрясается земля. Таня замечает движение темноты над заливом. Перед ее изумительным взором, облака стали разрываться на мелкие кусочки, будто бы меняясь друг с другом местами. Воздушные змеевидные массы белесыми бликами засверкали в ночи. Вода в Обской губе вздыбилась, образовалось нечто, вроде цунами, которое могучей своей массой пошло на берег. Раскатистые волны штурмовали мерзлое побережье Халэвнго, разбиваясь об кусочки льда. К земле, с облаков, пошел потоком пар. Его обгоняли миллионы капель замерзшей воды. Буран вел себя, словно холерик, стоящий в очереди в регистратуру – то и дело вспыхивал, и неожиданно угасал. Как вдруг, ночную синеву рвет на части протяжный рык. От него по тундре разнеслось гулкое эхо, сотрясшее немногочисленные леса. Рык повторился еще несколько раз, и Таня от удивления раскрыла рот. Ее глаза загорелись космическим пламенем, и стоящий позади Матвей не мог сдержать приступов радости.

– Это они! Таня! Они! Нум почтует тебя этой радостью! Это божья благодать! – кричал Матвей.

– Я никогда не видела подобного… – сказала Таня, едва имея силу произносить слова. Настолько велико было ее удивление.

Гигантская, мохнатая исполинская лапа разверзла небо, громовой поступью вминаясь в земную поверхность. Эта исполинская лапа затмила весь горизонт. За ней осталась луна и небо, звезды и космос. Гигантская исполинская лапа, увенчанная по кругу слоем покатистой шерсти. Вмявшись в землю, исполинская лапа, разрезая воздух, ушла в облака, ее заменила такая же лапа, но чуть подальше. Из облаков донесся рык, эхом растворяясь в тундре. Исполинские лапы медленно сменяли друг друга, шагая по заливу, пересекая остров.

– Что это за чудо природы? – спросил Таня у Матвея, не отрывая глаз от исполин.

– Великие Проходы. Детище Нума и богатство Земли-матушки, – величаво произнес Матвей, – Редакторы-строители земной поверхности. Там, куда они ступают своими исполинами, после начинается новая жизнь. Они – явное доказательство существования божественной сущности. Они прямое свидетельство, что мы не одни на Земле.

Исполинские лапы затмили горизонт. Вы только представьте их размеры, что не видно абсолютно ничего. Как будто бы Матвей и Таня даже не частички пыли по сравнению с ними, их вообще как будто бы нет! Страшно представить истинный размер Великих Проходов. Их тела сокрыты облаками, и остается лишь догадываться, что там… Какие они, где их прячет Нум, и почему именно здесь выстроен их маршрут. Как их деятельность связана с природой, и как они вообще влияют на нее? Гигантские лапы. Их не заснимет ни один объектив камеры – просто не хватит разрешения. Таня стоит, и видит движение покатистой шерсти, истончающей кристаллики замерзшей в небе воды.

А в это время, в тундре, нгылека, в образе Олега, ведет на цепи Дашу в океан. За ними бежит Савелий Карпович, утопающий в снегу и проступающей сквозь него болотистой заводи. Из заводей вырастают фигуры нгылек, обезображенные и бледные, они выли и тянули руки к Савелию Карповичу. Среди них часто мелькал нгылека в образе Матушки. Савелий Карпович закрывал от страха лицо, чем лишь привлекал к себе нгылек. На одной из заводей, Даша уходит под воду. Олег дергает за цепь, обвившую шею девушки, и вытягивает ее с болот.

– Ты утонешь только со мной! – шипел Олег.

Олег увидел бегущего Савелия Карповича.

– Останови его! – рыкнул Олег, показывая пальцем на полярника.

Из под снега, разбрызгивая ледяную воду, вылетает рослая фигура седовласого человека, в сером капюшоне и ребристой плащанице. Глаза человека покрыты тьмой, из облезлых щек течет вода, в руках он держит большую секиру.

– Прочь отсюда, человек! – прошипел седовласый мертвый воин, – Оставь ее или пожалеешь!

Савелий Карпович, завидев седовласого человека, решил его оббежать. Седовласый человек бросился на перерез. Возле очередного бугорка, седовласый человек машет секирой, и воздушной массой сносит Савелия Карповича. Полярник падает в снег, и его тело начинают засасывать мертвые руки, вылезающие отовсюду. Они тянут Савелия Карповича ко дну, полярник отчаянно сопротивляется. Седовласый человек подходит к Савелию Карповичу, и делает замах секирой. Над ним пролетает белая сова, и скидывает перо. Оно попадает в руку обессилевшему Савелию Карповичу. Полярник крепко хватает перо, и пишет в воздухе слово: «Минлей». Слово прогорает огнем, и от него шарахаются мертвые руки, отпустив тело Савелия Карповича. Седовласый человек с безумным визгом растворился в воздухе. Савелий Карпович оглядывается, замечает, что Олег уже далеко увел Дашу. Бросившись за ней, полярник всю дорогу говорил только одно слово: «Минлей». На берегу залива Обской губы, Савелий Карпович выбегает прямо на лед. Он почти настигает Дашу, и дотронувшись до девушки, что есть мочи кричит, обращая свой взор в сторону исполинских лап Великих Проходов: «Минлей, помоги! Минлей, помоги!»

Раздается раскат грома. Сверкает молния. С клубов облаков, к заливу спускается птица с семью парами железных крыльев. Минлей издает протяжный вой, который повторяет Олег. Завидев Минлея, Олег раскрыл до земли свой огромный черный рот. Глаза повыпали из его глазниц, цепь рассыпалась на мелкие кусочки, а кожа покрылась черными волдырями. Минлей хватает лапами Олега, и уносит его прочь. Олег истошно кричал, но его становилось все сложнее и сложнее слышать. Минлей улетал куда-то, в сторону океана. Видимо, там он и сбрасывает всех нгылек в воду.

– Даша! – Савелий Карпович хватает падающую без чувств девушку.

Полярник приводит Дашу в нормальное состояние, тряся ее и делая пощечины по лицу. Даша резко приходит в себя.

– Таня! Где моя дочь?! – первое, что спросила Даша, ухватившись за Савелия Карповича.

– С ней все в порядке, – Савелий Карпович повернул голову девушки на исполинские лапы Великих Проход, – Смотри, какое чудо божественной сущности ты видишь. Вся мощь космоса в этих лапах, а что в облаках мы даже понятия не имеем!

Даша смотрела на Великие Проходы с максимально отвисшей челюстью. Будто бы привороженная, она не сводила с них глаз.

***

Марш Великих Проход продолжался около часа. За это время, Матвей, Таня, Савелий Карпович и Даша вернулись в помещение метеостанции. Снежная буря возобновилась с прежней мощью, когда последняя исполинская лапа растворилась во тьме синевы облаков. Даша крепко обняла Таню, смотря широкой улыбкой на Савелия Карповича и Матвея. Матвей согрел чаю и достал из холодильника вкуснейший пирог с вишней собственного приготовления.

– Нум дарует нас благами, – сказал Матвей, разрезая пирог, – Откуда же нам взять вишню на северном острове. Но белая сова приносит нам ее, нас помнят, нам помогают, нас любят.

После вкуснейшего перекуса как-то не вязался диалог. Все находились под сильным впечатлением от произошедшего. Даша смотрела на Таню, ее руки перестали дрожать. Внутри выработалось невиданное доселе спокойствие. Даша аж плакала от удовольствия, ибо до сей ночи постоянно пребывала в напряжении. Матвей предложил пойти поспать. Предложение было встречено бурей молчаливых оваций. Когда на метеостанции погас свет, первое время казалось, что нгылека где-то рядом. Воет ветер за окном, идет снег. Но, все в порядке. Белая сова прилетела из тундры, и села на крышу метеостанции. Сова сидела, не шелохнувшись, наблюдая за округой, и внимательно слушая дыхание спящих внутри людей.

***

Рано утром, первым проснулся Савелий Карпович. Он встал с дивана, прошел на кухню, налил воды, и долго, с удовольствием пил. Взглянув на часы, Савелий Карпович широко зевнул. Глянув в окно, он подивился чистому небу и чрезвычайно красивой белоснежной тундре. Но, вдруг Савелий Карпович снова посмотрел в окно. Он увидел темное пятно, приближающиеся к метеостанции. Выбежав на улицу, Савелий Карпович пригляделся – пятно длинной вытянутой кишкой петляло между озер и болот. Полярник начал будить остальных, встретив немалое сопротивление – чары Морфея оказались сильнее. Пока на метеостанции бренчали чашки и блюдца, кто-то заправлял постель, а кто-то умывался, с кухни раздался оглушительный крик.

– Все сюда! – кричал Матвей.

К метеостанции подъехала оленья упряжка. Выбежавшая на улицу Даша, по привычке прятала за спиной Таню, чье любопытное лицо выпячивало из под левого бока мамы. Матвей и Савелий Карпович вышли вперед. Оленья упряжка начала расступаться, и на последних санях, к Савелию Карповичу спустился Ясавэй, ведший за руку Хадне. Шаманка бросилась к полярнику в объятия, едва сдерживая эмоции. Северные олени закивали головами, истончая ртом холодный пар. Среди них оказался самый большой и рослый, с огромными рогами. Он разрезал ими воздух, и повелевал стаду, какие действия надо показывать. Этот вожак, мотая головой, издал нечто, вроде рыка, в котором четко прослеживалось имя «Вэн». Ясавэй дернул Савелия Карповича, показывая на вожака.

– Пока мы спали ночью, Нум прислал нам этого вожака, – сказал Ясавэй, – Мы не сразу признали в нем Вэна. Нум вернул его к жизни, наделив еще большей силой. Посмотри на него, он рад тебя видеть!

Савелий Карпович похлопал Вэна по морде лица, и из упряжки Хадне, к нему выбежал мальчонка, лет десяти, одетый в медвежью шкуру, его голову венчал медвежья верхушка черепа.

– Папа! – вскричал мальчонка, впившись к Савелию Карповичу в бок.