Не только о пиджаке. Стихотворения

И гений, парадоксов друг извечный,
Считали пульс толпы и верили толпе.
Умолкла муза мести и печали,
Но выхожу один я на дорогу
Поэзии таинственных скорбей…
Когда бы грек увидел наши игры!
Всё перепуталось, и некому сказать:
«Как хороши, как свежи были розы»…

О себе

Жизнь моя – всеми цветами сразу горящий светофор.

Вереск цветёт

1 января 2017 года

Январский день настал. Кругом бело.
Бело в окне морозное стекло.
За ним белеет тучный небосвод.
За ним белеет тощий новый год.
Белы деревья, тропы и кусты.
Белы дома, дороги и мосты.
Белы пути во тьму из пустоты.
Белы Иуды, Савлы и Христы.
Белы стихи, что я сейчас пишу.
Белёс и воздух, коим я дышу.
Белеет свет, белеет даже мрак.
Белеют тишина и лай собак.
Прохожие белеют за окном.
Белеют вера, родина и дом.
Белеет смерть. Белеет белизна.
Бела зима. Белым-бела весна.
Бел новый год, и век, и тыща лет.
На белизне не виден белый след.
Внутри меня, в груди – белым-бело.
Мне в белизне бездомно и тепло.

Белеет Бог. Белеют рай и ад.
Белеет луч, не знающий преград.
И призрак, проходящий по домам,
Не доверяет нашим белым снам.
Он ищет в нас хоть каплю черноты,
Чтоб подчеркнуть неявные черты
Отличия любого от любых,
Что делают из нас людей живых.
Он бродит по белёсой пустоте,
Он ищет яви в призрачной мечте.
Он заблудился в нас. Он не найдёт
От нас ведущий к Богу чёрный ход.

Завален чёрный ход. И бел сугроб.
Бела улыбка губ, бел нос и лоб.
Глядят на небо белые глаза.
Глядит из глаза белая слеза.
Всё замело. Всё скрылось. Всё ушло.
Во мне и за окном – белым-бело.
И белизна, скользя по белизне,
Тихонько шепчет мне о той весне,

Когда проснётся спящий в людях Бог
И в пустоте напишет первый слог.

Большая ода невесомости

Тёмно в комнатах и душно,

Выйди ночью – ночью звездной,

Полюбуйся равнодушно,

Как сердца горят над бездной.

Блок

Плывёт над миром невесомый снег.
Плывут снежинки, глупые, как чудо.
Как в сказочном неповторимом сне,
Мерцанье Рождества плывёт повсюду.
Плывёт, клубится свет от фонарей.
Плывут туманы; всё вокруг поплыло.
Над нищетою тощих пустырей
Рождественский трезвон плывёт уныло.
Плывут стихи, звучащие во мне.
Плывут напевы праздничной метели.
И я плыву на белой простыне,
В глубокой, словно обморок, постели.

Плывёт вся комната вокруг меня,
И шкаф, и стол, и стул, – весь мир знакомый.
И мне не надо зажигать огня,
Чтоб убедиться, как всё невесомо.
Плывёт мой дом средь белых облаков.
Плывут кусты за окнами, сугробы.
Плывёт фонарь, упрям и бестолков,
Свет изливая из своей утробы.
Всё сдвинулось: дома, сады, мосты.
Не тешься сказкой об ориентире:
Всё изменилось полностью, и ты
Себя бы не нашёл в смещённом мире.