Серебряные колокольчики

– Почему? – попытался спросить я, но на губах запузырилась кровь, и вопрос перешел в кровавый кашель. Боль, отогнанная мгновенным выбросом адреналина, начала возвращаться.

– Что, козлик, не ожидал? – хихикнула она, вставая с кровати. Из ванной вышел мой куратор. Он-то что здесь делает? В глазах начало мутиться, и я сконцентрировал все силы на том, чтобы продолжать видеть происходящее.

– Я сдала экзамен? – обратилась Миранда к куратору, улыбаясь и протягивая ему пистолет. – Если оставить его в таком состоянии, он умрет через полчаса максимум.

– Да, ты молодец, – улыбнулся куратор в ответ. Повертел в руках пистолет, а затем поднял его и выстрелил прямо в лицо весело ухмыляющейся девушке.

Голову Миранды отбросило назад, стену спальни забрызгало красным. Тело секунду продолжало стоять, а затем рухнуло на спину.

Куратор перевел взгляд на меня. Я ответил тупым стеклянным взглядом. Сознание мутилось, я уже не пытался что-то понять.

– Не волнуйся, Крис, сейчас мы тебя подлатаем, – улыбнулся он, и я услышал, как у меня за спиной открылась входная дверь. Затем наступила темнота.

Очнулся я как-то сразу, как будто по тревожной сирене. Открыл глаза и уставился в потолок, на яркие лампы. Почти тут же зажмурился и отвернулся от света.

– Отлично, Крис, ты проснулся, – раздался голос куратора. – Быстро перескажи, что с тобой случилось, и дай анализ.

Я снова открыл глаза и уставился на него. Затем обвел взглядом все вокруг. Мы находились в стандартной медицинской палате, я валялся на кровати, перебинтованный и утыканный иголками от капельниц, куратор, накинувший белый халат, сидел рядом. Лысина в свете больничных ламп сияла особенно сильно.

– Давай, Крис, разбор по горячим следам.

– Я пришел домой. Там была Миранда. Она хотела убить меня по вашему заданию. Стреляла в меня. Вы убили ее. Дайте попить.

Куратор протянул мне стакан с трубочкой, и я некоторое время жадно втягивал в себя живительную влагу. Затем откинулся на подушки и прикрыл глаза.

– Теперь анализ, Крис.

– Я не знаю. – Перед глазами стояла улыбка Миранды в тот момент, когда она нажимала спусковой крючок.

– Подумай.

– Я не хочу думать. – Сознание, похоже, одурманенное лекарствами, плыло и отказывалось производить какую-либо мыслительную работу. Образ Миранды с пистолетом сменился образом куратора, стреляющего в Миранду.

Единственное, что я понимал точно – в моей жизни что-то очень сильно поменялось.

В итоге разбор полетов произошел только через три дня, когда медики подлатали меня достаточно для того, чтобы выпустить гулять на своих двоих.

– Итак, читай, – куратор пододвинул ко мне тонкую папку.

Внутри оказалось всего несколько листов. Кэти Тишо, оперативный псевдоним – Миранда Шоу. Фотография. Досье.

Моей Миранде было восемнадцать, а не шестнадцать. Ее звали Кэти. Ее натуральный цвет волос был платиновым. Она никогда не участвовала ни в какой программе, похожей на мою. Но она прошла столичную академию разведки. И еще – она была лесбиянкой.

Я некоторое время тупо листал взад-вперед тощее досье и молчал.

– Если не веришь, у меня есть полномочия предоставить тебе полное досье с видеоматериалами, – наконец, произнес куратор нейтральным тоном.

Я мотнул головой, закрыл папку и протянул ее ему.

– Итак, что ты думаешь? – куратор спрятал досье в портфель и откинулся на спинку кресла.

Думать было противно. Говорить – еще противнее. Потому что до истины я уже додумался за эти три дня, и эта истина выставляла меня идиотом.

– У нее было задание, – глухо проговорил я. – Завязать со мной отношения, продолжать их долгое время и не раскрыться. Хотя ее легенда ей совершенно чужда.

Куратор одобрительно кивнул.

– За время своего задания она не выдала о себе ничего, кроме легенды, но узнала очень много информации от меня.

– Это точно.

– Именно поэтому вы убили ее.

– Все правильно.

На некоторое время воцарилось молчание. Я вспоминал сладостные мгновения, проведенные с Мирандой. Но воспоминания постоянно прерывались картинкой с дулом пистолета. И где-то на окраине сознания болталась мысль о том, что моя первая любовь была лесбиянкой, да еще и достаточно непримиримой, судя по досье.

А, значит, в постели удовольствие получал кто угодно, но только не она. Я скрипнул зубами, вспоминая, как гордился тем, что такая девушка полюбила меня и как ей со мной хорошо. Чувствовать себя самовлюбленным малолетним кретином, которого с легкостью обвела вокруг пальца какая-то девчонка, было обидно.

Очень кстати вспомнилось, как выстрел вынес ей мозги на стену комнаты, и я с легким оттенком благодарности взглянул на куратора.

– Итак, Крис, – нарушил молчание тот, – считай, что ты только что закончил один из специальных курсов. За историю человечества было громадное количество женщин-разведчиков и огромное количество разведчиков, провалившихся из-за женщин. Проект в целом и я в частности приносим тебе извинения за этот курс. Но иначе было никак. У нас просто нет времени на то, чтобы ты сам набивал себе шишки на этом пути. Поздравляю, ты стал мужчиной, ты получил опыт любви и обмана.

– И пулю в грудь.

– Кэти была отличным стрелком. У нее были четкие инструкции – куда стрелять. Так что вся ситуация была полностью под контролем.

Я отвернулся и уставился в стену.

– Кстати, у тебя неделя отпуска. В течение всей недели у тебя в день будет всего два обязательных занятия – с психологом и… гм… с женским коллективом поддержки, скажем так.

– Что еще за коллектив поддержки?

– Ты уже взрослый, догадаешься сам. Считай, что это тоже нечто вроде психологической разгрузки после этого курса.

Психологу я наговорил много всего. Рассказал, что думаю о проекте, кураторе, Миранде в частности и всех женщинах в целом. Седой очкастый дед, вертя ручку, практически ничего не говорил, лишь задавал время от времени короткие наводящие вопросы, открывающие все новые шлюзы в моих мозгах.

Все-таки психологи – замечательные люди. Уже на второй сеанс я, полностью выговорившись, заметно успокоился. Обида и горечь немного отпустили, и мы с дедом неплохо поговорили по душам. Собственно, в последний раз так откровенно я разговаривал еще со старым куратором. Новый тоже ничего, но я к нему все же так и не привык.

А вот в коллектив поддержки идти мне не хотелось совсем. Но пришлось, и я в итоге ни разу потом об этом не пожалел. Не знаю, где ребята из проекта набирали персонал, но девушки легко затмевали собой то и дело мелькавших по телевидению моделей и актрис. Думаю, если бы не история с Мирандой-Кэти, я безнадежно и беззаветно влюбился бы в первую из них, с которой провел бы ночь. А сейчас образ Миранды, нажимающей на спусковой крючок, то и дело появлялся у меня перед лицом, начисто отбивая романтические чувства. Так что я исправно проводил время, стремительно расширяя свой сексуальный опыт, а затем просто ставил подпись у девушек на бланках и забывал о них. Не всегда сразу, но забывал.

Черт его знает, наверное, вся эта схема должна была в итоге заставить меня не влюбляться во всех подряд, держать голову холодной и спокойнее относиться к постельным утехам. В итоге примерно так все и получилось, на радость руководителям проекта. Из отпуска я вернулся выздоровевший, успокоившийся и готовый к новой учебе.

Которая не замедлила начаться.

– И что вы, молодой человек, уже водили в своей жизни? – поинтересовался у меня мой новый преподаватель. Пришлось признаваться, что ничего.

– Плохо, но ничего не поделаешь, – философски заметил капитан Золтан Шмурге, которому поручили обучать меня управлению транспортными средствами. – Придется дать всего понемножку. Аса из вас мы сделать уже не успеем, но краснеть не придется.