Ар-Деко. Своя игра

– Я хочу, чтобы вы его остановили. Все равно, каким образом, но крови мне не хотелось бы. Придумайте, а я оплачу ваше беспокойство. Подставьте его, сдайте хоть той же полиции, но так, чтобы они его взяли с поличным, что угодно. Пол, он и возле Сюзет рано или поздно появится. – Сол повернулся ко мне. – Знаете Джин Фэй? Она снималась в «Каирском романе».

– Я помню, горячая штучка, – сразу откликнулся Рауль. – И пела здорово.

– Ей больше не дают ролей, она постоянно на этом дерьме. – Сол хлопнул ладонью по столу. – А я вложил в нее кучу денег, и они только начали возвращаться. И берет она точно у Монро, мне уже многие об этом сказали. – Он вздохнул. – И это отражается и на моей репутации. Короче, сколько? Это не мокрая работа, я не хочу, чтобы ею занялись мобстеры. Пусть все останется в нашем кругу, раз мы друг друга знаем. Пусть он остановится.

– Нам надо подумать, – сразу ответил Сингер. – Но я отвечу завтра. Подъезжай ко мне в бар к двенадцати, там и поговорим окончательно. Пол, я бы тебя тоже хотел завтра видеть.

Вообще-то я от этих дел отошел. Я торгую машинами и ни разу не нарушал закон уже год. Но Сол в немалой степени адресовал свою речь мне, а я ему должен. Должен вот этот самый вечер, когда я вижу счастливую Сюзет на сцене. Мои там вложены деньги или не мои, но без Сола Лейфермана у нас бы ничего не получилось. И он сделал все как обещал, до самой последней мелочи.

– Я подъеду, – кивнул я в ответ на выжидающий взгляд Сингера.

– И нам вообще есть о чем поговорить, как раз время, – добавил он.

– Тогда о делах сегодня достаточно. – Сол хлопнул в ладоши. – Наслаждайтесь вечером, а у Сюзет еще номер. Эта девочка станет звездой, поверьте мне на слово. Есть вещи, в которых я всегда прав.

Во втором выходе Сюзет была уже не одна, танцевали свинг сразу три девушки с тросточками, одетые в белые, почти мужские костюмы и шляпы. Но и этот номер публика приняла хорошо, так что Сол объявил первый ее день успехом.

– Думаю, что через месяц у нее будет уже три выхода, а через два – четыре. Контракт предусматривает не меньше четырех, – пояснил он.

За стол платить нам так и не пришлось, хотя Сол сделал вид, что собирается. Но подошедший менеджер сообщил, что все внесено на счет заведения.

После того, как шоу закончилось и просто заиграл вышедший уже на сцену оркестр, мы начали расходиться. Сингер лишь напомнил, что ждет нас завтра у себя, после чего направился с дамой на выход. Все разъехались на такси, которые непрерывной очередью подкатывали к сверкающему огнями подъезду, и лишь я направился к стоянке, где присел на крыло своего «Доджа», наслаждаясь прохладным ночным воздухом, сменившим горячий дневной. Здесь вообще нужно ночь сделать рабочим временем, а спать днем, как мне кажется.

Публика почти вся успела разойтись до того момента, как на улице показалось купе «Плимут» белого цвета, медленно едущее вдоль полупустой стоянки. Я шагнул вперед, помахал рукой. Машина остановилась рядом, за рулем сидела улыбающаяся Сюзет, одетая теперь совершенно обычно и даже смывшая сценический грим. Волосы убраны под легкую шляпку.

– Что скажешь? – спросила она гордо.

– Если бы я сказал, что ты меня покорила – я бы соврал, – наклонился я к окну. – Покорила ты меня уже давно. Так что на этот раз просто добила окончательно. Поехали? – Мы быстро поцеловались, наплевав на все условности.

– Поехали. Я устала. И переволновалась.

– Езжай вперед.

Несмотря на то ли поздний, а то ли уже ранний час, машин на улице и людей на тротуарах до сих пор хватало. Отчасти поэтому я и люблю Новый Каир, за то, что он почти никогда не спит. Разве что совсем ранним утром жизнь замирает ненадолго, чтобы вскоре взорваться кипением рабочего дня, который позже превратится в шумный вечер и не менее шумную ночь, чтобы снова, ближе к следующему рассвету, ненадолго затихнуть.

Ехать от площади Согласия до Латинского квартала совсем недалеко, минут десять, не больше. Отчасти и поэтому мне нравится место, в котором живем – отсюда недалеко до всех интересных частей города. Аптаун, французский и американский центры – все рядом, до всего рукой подать. Пара поворотов, авеню Наполеон, поворот возле закрытого сейчас ресторана «Лестрапад» в проулок, оттуда на параллельную улицу Мане, и вот уже наша арка. Купе Сюзет свернуло в нее первым, мазнув лучами фар по оштукатуренным стенам, а я заехал следом.

Гаража здесь нет, зато можно поставить сразу две машины во дворе, гулком и пустоватом, эхом отражающем тарахтение моторов. Ни одно окно не светилось уже, все нормальные люди спали. А может, и где-то гуляли еще, потому что завтра суббота и у большинства этих самых нормальных людей выходной, так что выспаться и с утра можно. А это все же Латинский квартал.

Я открыл ключом дверь, просунул руку к выключателю и пропустил Сюзет в квартиру первой. Тут все как в той квартире, что я снимал раньше, – гостиная и кухня на первом этаже, две небольших спальни с террасой на втором. От своего жилья я отказался на всякий случай, когда сменил род занятий, а квартирка Сюзет была нам маловата, так что, как истек срок аренды по контракту, мы переехали сюда, с месяц назад примерно.

– Я устала-а, – протянула она, свалившись на диван и стаскивая с себя туфли. – И у меня нет сил даже дышать, чуть не умерла от волнения.

– Ты была неотразима. – Я присел на диван, положив ее ноги себе на колени. – Видела Джозефин Бейкер в зале?

– Это была точно она? – Сюзет даже поднялась на локте. – Я глазам своим не поверила!

– Точно, Сол с ней разговаривал. – Я начал массировать маленькую ступню Сюзет. – Ты видела, как она аплодировала? Ты блестяще выступила. Сол считает, что у тебя большое будущее.

– Он льстит. – Сюзет снова отвалилась на мягкий диванный валик.

– Он бизнесмен, он в тебя поверил и инвестировал, а потом нашел тебе прекрасный ангажемент. Так что лучше ему верь, пока все, о чем он говорил, сбывалось.

– Я боюсь верить, если честно. Страшно разочароваться.

– Любимая, год назад ты тряслась у него в офисе, переживая, что тебе вообще могут отказать, а сегодня ты если еще и не прима в одном из лучших кабаре, то не так далеко от примы. Дай другую ногу.

Она послушно положила мне на колени вторую ступню.

– Ой, как приятно… Не останавливайся.

– Я и не собираюсь. Сейчас станет легче. Наполнить тебе ванну? И ты в ней не уснешь?

– Не думаю, что я вообще способна сейчас уснуть. – Сюзет засмеялась. – Меня просто распирает от впечатлений. А после ванной мне будет нужна любовь и забота, так что сам не усни.

2

Проснулся я первым и спустился вниз тихо, стараясь не разбудить Сюзет. Но когда начал резать шампиньоны и опята для омлета, она спустилась следом. Совсем сонная, завернутая в халат, она подошла сзади и обняла.

– Ты почему вскочил?

– Нужно съездить по делам.

– А мы днем выйдем пообедать?

– Конечно. Я быстро вернусь.

– А куда ты собрался?

– Надо заехать к Сингеру.

– К Сингеру? – Она удивилась. – У тебя снова с ним дела?

– Не совсем. Это еще те дела, с тех времен. Надо кое-что закончить.

Сюзет чуть отстранилась и посмотрела на меня с подозрением.

– Что закончить?

– У меня есть еще деньги, помнишь? Я тебе говорил. Теперь нужно их получить. Ничего криминального, просто они нам понадобятся. Там не меньше шести тысяч фунтов, а может, и больше.

Если получится продать облигации за половину цены, то выйдет даже семь с половиной тысяч на каждого, большие деньги, хватит, чтобы полностью закрыть все кредиты «дилершипа», и даже останется.

– Я не хочу, чтобы ты опять во что-то влез.

– Там не во что влезать. Мы год сидели тихо просто из чистой перестраховки.

– Ты же не забыл, что мне обещал?