Ар-Деко. Своя игра

– Сол, – протянул я руку.

– Рад видеть, дружище, – тот еще и по плечу меня похлопал. – Как дела? Как Сюзет после первого вечера?

– Она счастлива.

– Рад за нас с ней обоих. – Сол ухмыльнулся. – Пусть начинает блистать, а дальше старина Сол перепишет ее контракты так, что все останутся счастливы.

Дверь в дальнем конце бара открылась, и в помещение вошел Сингер.

– Заходите ко мне, – пригласил он.

Кабинет Сингера в задней части магазина был самым настоящим хранилищем древностей, настоящих и поддельных. За огромным столом с ножками в форме египетских колонн возвышалось не менее огромное кресло зеленой кожи, но сейчас Сингер провел нас к диванам, буквой «Г» выстроившимся возле низкого и длинного кофейного столика.

– Что могу предложить, джентльмены? – спросил он, входя в роль гостеприимного хозяина. – Скотч, бренди, бурбон?

– Немножко бренди, – сразу ответил Сол.

– Ничего, – отказался я от алкоголя.

Сингер поставил на стол широкий бокал, в который плеснул бренди, а потом налил себе в низкий стакан немного бурбона.

– Давай к делу, Сол, – сказал он, усевшись на диван и закинув ногу на ногу, открыв высокий пестрый носок. – Насколько ты вообще уверен, что этот Монро торгует дерьмом?

– Я уверен, хоть доказать и не могу, – ответил агент сразу. – Я выяснял. Покупатели его прикрывают, но я знаю много людей, слухи все же расходятся.

– Как он продает?

– Точно не знаю. Но зато точно знаю, кому.

– Имеешь в виду, что мы сами можем… хм… уточнить? – Сингер чуть вскинул брови.

– Именно это я в виду и имею. Уточнить и удалить Монро с картины. Лучше навсегда, но и большой срок в тюрьме меня тоже удовлетворит. Этот парень как зараза, инфекция.

– Что думаешь? – Сингер повернулся ко мне.

– Надо сделать. – Я пожал плечами.

– Как сделать?

– Есть пара идей. В финале его должны хлопнуть копперы. С кучей дерьма на руках.

– Нужна куча дерьма, – напомнил Сол.

– Я знаю, где взять.

– И не засветиться? – уточнил Сингер.

– И не засветиться, – кивнул я.

– Сколько это будет стоить?

– Оптовая цена, насколько я помню, порядка двенадцати шиллингов за грамм, если брать не меньше килограмма.

– Проклятье, я никогда не смогу считать в этих чертовых шиллингах, – вздохнул Сол. – Я научился килограммам и метрам, но от чертовых денег лайми у меня ум за разум заходит. Сколько будет стоить килограмм?

– Шестьсот фунтов. Или три тысячи баков.

Сол вздохнул.

– Немало. А если купить фунт, скажем?

– Цена задерется. Получится, если в долларах… – Я посчитал в уме, основываясь на том, что слышал в последний раз примерно пару лет назад. – Где-то пятнадцать шиллингов, а полкило… триста семьдесят пять фунтов. Но продажа и хранение героина в особо крупных размерах начинается с килограмма. Тогда Монро запрут по-настоящему надолго, меньше десяти лет он не получит, а может схватить до двадцати.

– Черт с ним, не жалко, я дам шесть сотен чертовых фунтов, – махнул он рукой. – Во сколько обойдется сама работа?

– Мы возьмем тысячу, – ответил Сингер. – Это с большой скидкой, Сол, придется привлекать людей, если мы хотим все сделать как надо. Половина вперед, половина по окончании. И еще двести уйдет в полицию, чтобы сделали все как надо.

– Четыреста вперед, восемьсот по окончании. И шесть сотен на героин. Я взял с собой тысячу. – Лейферман вытащил из внутреннего кармана пиджака толстый конверт с купюрами и кинул на стол.

– Пусть так. – Сингер кивнул, заглянул в конверт и быстро пересчитал десятифунтовые банкноты. – Тогда бери бумагу и пиши все, что ты знаешь про этого Монро. Где живет, где офис, где обычно крутится, с кем общается. И самое главное – кто у него покупает. Пол, когда сможешь купить кило дерьма? – обратился он ко мне.

– В понедельник, я думаю.

Сегодня шаббат, и лавочка Цви закрыта. Завтра он тоже закрыт, потому что и от воскресений не отказывается. А вот в понедельник я смогу к нему заехать и прихватить один сверток из тех трех, что я взял со скачка на букмекерскую контору прошлым летом. И да, я при этом никак не засвечусь.

– А со своими ребятами поговорить?

– Сегодня и завтра. Сегодня вечером, скорей всего.

– Держи деньги на дурь. – Сингер отсчитал шесть сотен и протянул мне. – Не запались, сам понимаешь.

Ну, вот я уже что-то заработал в любом случае, даже усмехнулся мысленно. Краденая дурь пойдет на то, чтобы посадить торговца этой самой дурью. И еще шесть сотен, три тысячи долларов, на которые я смогу, например, закупить семь машин для торговли, и еще останется.

– Какие идеи? – спросил Сингер после того, как Сол ушел.

– Купить дерьмо, подкинуть его Монро домой или в офис, так, чтобы на пакете его отпечатки образовались, сдать копперам.

– Надо точно убедиться в том, что торгует именно он и Сол не втравливает нас в другую историю, вроде как выпнуть конкурента из бизнеса. – Сингер помассировал затылок. – Так что начать лучше с этого. – Он потыкал пальцем в исписанный лист. – Надо прикинуть по списку, кого можно потрясти так, чтобы тот все выложил. И затем думать дальше.

– Согласен.

– Иан и Рауль возьмутся?

– Если каждому достанется по двести пятьдесят куидов[2 - Куид (quid) – жаргонное название фунта стерлингов.], то почему бы и нет? Это по гранду с четвертью, если в баках.

Заодно и свои условия обозначил. Делим поровну, у самого Сингера обязанностей немного, будет просто сидеть в своем кресле и ждать новостей. От моего заявления он в восторг не пришел, но и возражать не стал.

– Давай прикинем, с кем можно побеседовать. – Он взял со стола бумагу. – Женщин вычеркиваем, все же останемся джентльменами, а остальных… три человека. Актер, танцовщик и кларнетист из оркестра. Домашний адрес есть только у актера. Американский сектор… Пятьдесят вторая улица, отель, судя по адресу.