Жизненное пространство. Книга 2

Вялые военные действия, ограниченность которых регулировалась хронической нехваткой исправной техники, продолжались и до сих пор. Миры инсектов торчали гниющей костью в горле цивилизации Хараммина, и даже Бессмертные не были в состоянии эффективно бороться против насекомых, чья рождаемость на таких благоприятных мирах, как Друмган, с лихвой восполняла любые потери в живой силе.

Именно сюда, в этот влажный и неприятный для него мир, держал свой путь Лоит.

Старый, весь покрытый выщерблинами и ожогами космический корабль, созданный некогда гением исчезнувших поколений логриан, внешне походил на исполинскую трехпалую кисть руки.

Огненным болидом прочертив облачные небеса Друмгана, он среди всеобщего переполоха совершил посадку на один из немногих космодромов планеты, уцелевших с той далекой поры, когда тут обитали голубокожие гуманоиды.

Спустившись по ступеням трапа, Лоит осмотрелся. Он помнил этот мир.

Вдалеке в туманном мареве высились горы. Когда-то у их подножия существовал космопорт, от зданий которого сейчас остались лишь оплывшие холмики земли, и только равнина стартопосадочных полей устояла перед неумолимым бегом времени, – сильные ветра, веявшие тут в определенное время года, не давали наносной почве удержаться на гладкой, как стекло, поверхности.

Вероятно, эта остекленевшая проплешина осталась единственным напоминанием о том, что когда-то этот мир принадлежал предкам Бессмертных.

Лоит не стал предаваться ностальгическим воспоминаниям. Что толку думать о прошлом, когда твой личный замысел способен реально повернуть время вспять? Он усмехнулся, глядя, как по периметру проплешины выстраивается неприятно шевелящаяся масса воинов-инсектов – особей без личного разума – пушечного мяса, как выразились бы люди, состоящего на службе у общественных интересов муравейника.

Таких миров, как Друмган, в пределах Сетторена насчитывалось около четырех десятков, и все они были до краев переполнены инсектами. Сейчас, когда наиболее опасные и разумные из насекомых, к числу которых относился и Глава Семьи данного мира, начали медленно налаживать мостики взаимного общения между своими Семьями и немногими свободными поселениями логриан, ситуация, по мнению Лоита, стала слишком взрывоопасной, чтобы по-прежнему презрительно почивать на лаврах.

Если насекомым удастся с помощью двухголовых умников создать новые производства для серийной постройки космических кораблей, то скоплению Сетторена угрожает новая война, страшная и кровопролитная, исход которой не взялся бы прогнозировать ни один аналитик.

Лоит собирался на корню пресечь эту попытку, одновременно показав Кваргу, что значит тонкий расчет, помноженный на знание психологии противника.

Инсекты, обеспокоенные столь наглой посадкой корабля Бессмертных в их мире, все же не решались предпринять немедленные действия. Они явно ждали приказа свыше, окружив место посадки плотным кольцом.

Наконец, спустя небольшой промежуток времени, стена насекомых в одном месте раздалась в стороны, пропуская на оголенную, остекленевшую проплешину нескольких инсектов, которые шли в сопровождении вооруженной охраны.

Лоит повернулся в сторону прибывших и приложил руку ко лбу в миролюбивом и приветственном жесте.

Общение с насекомыми никогда не вызывало затруднений у представителей иных рас. Природный дар телепатии, развившийся у инсектов в процессе эволюции, делал их универсальными переводчиками, – нужно было всего лишь соблюдать некоторое хладнокровие, когда твои мысли раскрывались для одного из них. В таком общении крылась определенная опасность, но Лоит имел столь богатый опыт изощреннейшей лжи и так усердно тренировал свой мозг, что не беспокоился по данному поводу: инсект мог услышать только те мысли, которые он пожелает продемонстрировать ему. Другое дело застывший за его спиной Кварг, который не часто утруждал себя изощренными умственными упражнениями. Предвидя его несостоятельность, Лоит заранее расположил в одежде своего спутника блокирующие устройства, которые ставили глухой мысленный экран. Встроенный автопереводчик должен был озвучить для Кварга мысленный диалог Лоита с главой общины инсектов.

Выступив вперед, он опять поднял руку, как бы ограничивая этим жестом пространство перед собой. От группы насекомых также отделился один инсект, судя по пятнам на природном хитиновом панцире, это был Глава обитающей на Друмгане общины.

– Зачем Бессмертный вторгся в суверенное пространство нашего мира? – бесстрастно промыслил он.

– Я прилетел говорить.

Инсект со скрежетом пошевелил жвалами. Его выпуклые фасетчатые глаза смотрели на мир тусклым, рассеянным взглядом, – в отсутствие зрачков было невозможно понять, куда направлено его внимание в данный момент.

– Что-то случилось со Вселенной? – не без оттенка иронии наконец промыслил он свой вопрос. – Я не помню говорящего Бессмертного. Есть только те, кто вторгается и убивает.

– Все в этом мире когда-то случается впервые, – философски ответил ему Лоит. – Я буду услышан?

Инсект опять задумался. Он не доверял хараммину и поступал правильно, но разгадать, какую игру затеял Лоит, было сейчас не в его силах.

– Ты будешь услышан, – наконец ответил он. – Я Хрграшт, Глава Семьи Друмгана. Выше меня только звезды.

– Прекрасно. Глава Семьи может однажды довериться Бессмертному?

Это был неожиданный вопрос.

Хрграшт опять погрузился в свои сомнения.

– Ты хочешь заманить меня в ловушку?

– Нет, – спокойно ответил ему Лоит. – Мне не нужна жизнь насекомого, на место которого тут же придет другая особь. Я хочу показать твоей расе новый путь. Ты можешь стать тем, кто откроет для инсектов давно забытое Жизненное Пространство.

Человек в такой ситуации наверняка бы подумал: звучит слишком заманчиво, чтобы быть правдой, но глава инсектов не являлся человеком, и у него имелись свои воззрения относительно возможности тех или иных событий.

– Я не знаю других жизненных пространств, кроме планет скопления Сетторен, – ответил он.

– Это не значит, что они не существуют.

– Да, – согласился с его логикой Хрграшт. – Но почему хараммины предлагают его нам? – тут же переспросил он.

Лоит развел руки в стороны.

– Историческая справедливость, – лаконично обронил он. – Твои скрижали заржавели, насекомое. Твоя раса забыла очень многое, и я прилетел на Друмган, чтобы вернуть это знание. Сетторен исторически принадлежит моей расе, вы же в прошлом обитали в иных пределах, но память об этом умерла, погребенная под прахом тысячелетних войн.

– А ты знаешь правду, Бессмертный?

– Да, насекомое. Я узнал правду и готов предложить ее тебе. Ты согласен рассмотреть истину?

На этот раз ответ инсекта не заставил себя ждать.

– Да, – без колебаний промыслил он.

– Отлично. В таком случае нам следует посетить древнее святилище твоей расы, то, которое расположено в скале, рядом с исчезнувшим под прахом времен космическим портом.

– Зачем? – насторожился инсект.

– Оно является не тем, чем привыкли считать его существа твоей расы. У каждого капища рано или поздно открывается его истинный, практический смысл. Это не святилище, как думаешь ты, не память, не место преклонения – это реальное устройство, о назначении которого вы попросту забыли.

– Ты должен подождать.

Лоит кивнул.

Инсект отошел к своей свите. Несколько минут оттуда доносился тихий скрежет и переливчатый свист, – так звучала верхняя фонетическая настройка мысленного языка инсектов.

Наконец, после обмена мнениями, все три инсекта подошли к Лоиту.

– Мы готовы слушать тебя дальше, Бессмертный.

– Разумное решение. Вели своим слугам, пусть доставят к святилищу автономные источники энергии. Их мощность должна составить не меньше пяти мегаватт. Это выполнимо?

– Да.

– Отлично. Мы будем готовы начать, как только привезут накопители.

* * *