Обратно на небо. Том 1

– Вы знаете правила, господин Комаров! – не унимался дед.

– Да, и по правилам персоналу запрещено входить в номера без разрешения!

– Предупреждаю Вас!.. – он не договорил, потому что я схватил его за шиворот, чтобы выставить вон.

Тут произошло то, чего я меньше всего ожидал. Моран, который был почти вдвое легче и на голову ниже, взял меня за запястье одними пальцами и без видимых усилий отшвырнул мою руку так, что я едва устоял.

– Позвольте, я закончу, – сухо произнес он.

Мы с Мариной приумолкли от неожиданности.

– Я пилот этого корабля, а не ваш персонал, – сверкая глазами, отчеканил Моран. – С самого рождения и всю жизнь я вел галеон «Ригель» к месту назначения и поддерживал все его системы в рабочем состоянии. Как видите, полет завершен успешно. Сейчас моя задача состоит в том, чтобы все гости и вы оба в том числе остались в живых до прихода ответственных лиц из администрации колонии. Сейчас мы имели возможность убедиться в том, что вы не в состоянии обеспечить собственную безопасность. Поэтому я требую, чтобы вы оставили свои самовольные попытки покинуть корабль, иначе…

– Что иначе? – недобро процедила Марина, не вставая с кресла.

– Иначе я открою вам люк, – старик сделал паузу и добавил: – А потом удалю ваши имена из списков гостей. И тогда ваши проблемы перестанут быть моими.

Издевательским кивком пилот дал понять, что разговор окончен, и вышел из номера. Дверь за ним закрылась, и мы остались сидеть в моей гостиной, не решаясь заговорить. Определенно, прежде чем что-то обсуждать, нам следовало пережить и проглотить это поражение поодиночке. Пробурчав что-то неразборчивое, Марина ушла к себе, а я отправился на нижние уровни, где по ночам собирался народ.

Единственным местом в отеле, где разрешалось курить, был «Зеленый бар», но это мало что меняло. Никакими изделиями, содержащими табак или нечто похожее на него, никто не располагал. Или же обладатели каких-то запасов просто предпочитали о них молчать. Всё, чем я мог там поживиться, – это несколько видов газировки и сухарики, похожие на собачий корм, из бесплатных автоматов. Со стаканом и мисочкой этой отравы я просидел перед пустой пепельницей не меньше часа, глядя в маленький монитор над стойкой бара. На экране из последних сил выплясывала какая-то темнокожая старушонка, распевая старомодные песни.

– Умели же раньше петь! – произнес наш с Мариной недавний знакомый, подсаживаясь ко мне.

Это он напугал нас до смерти, когда мы шастали наверху. У одинокого любителя бильярда была настолько заурядная внешность, что составить его словесный портрет не представлялось возможным. Пожалуй, даже у пятен на бесхозной барной стойке было больше особых примет, чем у него. Вместо приветствия, я равнодушно кивнул в сторону экрана и спросил:

– Кто это?

– Это старушка Ноулз.

– Ах, да! – вспомнил я. – Бьёнсе Ноулз! Её похоронили, когда меня и на свете не было.

– Верно… – кивнул мой собеседник так уверенно, будто точно знал дату моего рождения. – Вам удалось сделать то, что вы задумали?

– Не понимаю, о чем Вы.

– Мы случайно столкнулись на верхнем ярусе, когда Вы и Ваша спутница искали служебную лестницу.

– Да, благодаря Вам, мы её нашли.

– И?..

– Что «И»?

– И Вы чем-то очень расстроены… – медленно проговорил он, разглядывая меня.

– Радоваться нечему. – Я снова отвернулся к монитору.

Странный господин помолчал немного, словно ожидая продолжения беседы, а затем вздохнул и встал с высокого стула.

– Что ж… всегда обидно, когда цель близка, но в силу ряда обстоятельств достичь ее не получается. Это не означает, что надо останавливаться и опускать руки. Ведь обстоятельства – штука весьма изменчивая. И совершенно необязательно ждать, пока они изменятся сами. Желаю удачи!

Еще какое-то время я сидел в баре, наблюдая, как двое хамоватых пьянющих ирландцев пытаются попасть дротиками в мишень. Слова недавно удалившегося собеседника зацепились за мой разум, точно вирус, и теперь их невозможно было от себя прогнать. И двое забулдыг, играющих в дартс, будто сулили мне разгадку возникшей передо мной проблемы.

Так ничего и не высидев, я направился к себе. На пороге меня ждал сложенный вдвое лист бумаги, который кто-то подсунул под дверь моего номера. На нем спешным размашистым почерком было написано: «Помощь – 742».

Х Х Х

У самой двери в десятиместной каюте генофонда располагалась просторная зона с длинным узким диваном, напротив которого находился большой монитор. С другой стороны было предусмотрено свободное место с высоким небьющимся зеркалом. Всё в этой зоне имело оранжевый цвет. Дальше начиналась зеленая спальная зона, разделенная на индивидуальные ячейки толстыми перегородками высотой в человеческий рост. Заканчивалась каюта входом в душевые (на пару мест каждая) и в два крошечных ватерклозета. Пространство перед входами в санузлы делилось на розовую и синюю половины.

– Здесь вы будете жить, – выдавил из себя изможденный Эму.

Весь первый десяток активированных людей ему пришлось на руках перетаскать в каюту из транспортного зала. Теперь они сидели на оранжевом ковровом покрытии и пристально смотрели на своего инструктора. Обстановка их не интересовала. Никаких попыток отвлечься или издать хоть один звук люди не предпринимали. После непродолжительной паузы на раздумья Эму махнул рукой и просто начал говорить.

– Группа «Аргентум»! Добро пожаловать в каюту, которая будет для вас домом на ближайший год. Скоро мы с вами научимся нормально ходить, питаться, взаимодействовать, организовывать свой быт. Со временем вы станете отличной слаженной командой, сильными воинами и грамотными руководителями. Но прежде вы должны стать людьми – мужчинами и женщинами, научиться усердию и трудолюбию, дружбе, любви, взаимовыручке…

Бледные слабые существа сверлили Эму неподвижными взглядами в пугающей тишине и, казалось, не понимали ни слова из того, что он говорил.

– И не спрашивайте меня, как, – продолжал наставник. – Потому, что я этого и сам не знаю. Будем учиться вместе. С чего же мы начнем?

При нормальном освещении стало видно, что первым делом людей надо мыть и переодевать. Стимуляция мышц во время активации заставила их изрядно попотеть, и теперь вся их скромная одежда была украшена густыми соляными разводами.

– Мне нужен какой-нибудь антисептик!

Эму ворвался на основной пульт, где по обыкновению торчала старуха.

– Гляди-ка! – с любопытством воскликнула она. – У него кто-то уже убился.

– Нет, к счастью. Неглубокие пролежни на спинах.

– Понятно, – кивнула бабка. – Это ерунда.

– Так Вы принесете?

– Ха! Он просит, чтобы я ему принесла. Вот еще! Будто бы других забот нету. Сам сгоняешь, быстрее будет. Медотсек уровнем выше.

– Я не хочу их надолго оставлять… – попытался возразить Эму.

– Ничего твоим дистрофикам не сделается. – Каська ткнула пальцем в монитор. – Вон, сидят, как приклеенные, и не шелохнутся.

Вернувшись в каюту, инструктор окинул взглядом сидевших там людей и отдал приказ:

– Адон, Авель, встать!

Опираясь на первые попавшиеся под руку предметы, оба человека поднялись. В случае Авеля это было лицо кого-то из женских особей.

– Следовать за мной. Остальным сидеть.

Эму повернулся и повел парней в сторону душевых, чтобы затолкать их в тесные кабинки прямо в одежде.