Сказки старого дома 2

– Никто ничего толком не знает. Пропадают бесследно корабли – и всё. Я, как ни стараюсь, ничего не вижу на этот счет.

– Как с морскими витязями?

– Да. Правда, вчера появилась одна зацепка. Пришло судно, его команда рассказывает о какой-то погоне, от которой им удалось уйти.

– Погоне? Скверно. Пахнет пиратством.

– А что это – пиратство?

– Как? Вы не знаете? Это морской грабеж.

– У нас такого никогда не было! Ни в Верне, ни в других странах.

– Это происходит не в странах, а в морях за их пределами. А причиной тут известная вам, Жозеф, корысть.

– Хорошо, что вы об этой угрозе что-то знаете. Во дворце завтра будет Большой совет по этому поводу. Я, в общем-то, пришел пригласить и вас, Серж. Раз уж вы оказались в Верне…

– Завтра? Я же не знаток в вопросах морского грабежа, но у меня дома есть знакомый капитан, который сталкивался с этим. Могу его пригласить.

– Конечно, конечно, если он сможет прибыть, то мы с радостью его примем.

– Во сколько совет?

– В двенадцать.

– Мы не успеем. На два часа можно перенести?

– Перенесем.

Минут через пять болтовни ни о чём Жозеф засобирался и ушел. А я размышляю: как бы мне добраться до леса? В коляске или верхом? Что-то я возгордился перед самим собой своими недоказанными талантами наездника, раз ставлю себя перед таким выбором. Нет —пожалуй, рановато, и многострадальные нижние телеса жалко. Как вспомню о последствиях первых уроков верховой езды в графском замке Анны Петровны, так жуть берет! Хотя, с другой стороны, лошадей теперь не боюсь и с вожжами наверняка управлюсь. Нет, не буду искушать судьбу!

Подхожу к стойке.

– Колин, одолжи мне, пожалуйста, коляску. В лес съездить нужно.

– Какой разговор! Бери, конечно. Сам будешь править или мальчика тебе дать?

– Сам. А то вдруг придется долго ждать.

Колин свистнул дворового мальца и велел заложить коляску. Минут через десять я уже катил к городским воротам, с гордым видом понукая пару шустрых, разномастных лошадок. Пробившись без потерь через ворота, я почувствовал себя уже опытным возницей и бросил поводья. Лошади мгновенно встали. Что за чёрт!? Взял поводья в руки – пошли. Бросил – встали. Взял – пошли. Не хотят лошади верить в мой кучерский опыт – и всё тут!

Бросил поводья напротив галльского воображалы. Сидит себе на заборе и как обычно, буравит меня своим желтым глазом. Все так же молчит, прохвост! Не буду я провоцировать его на словесную перепалку – опять ведь не дождусь ни звука. Как можно высокомернее отворачиваюсь, презрительно хмыкаю в его сторону и трогаю лошадей. Отъехали с лошадками локтей на сто – и вслед нам несется победное «ку-ка-ре-ку». Вот гад! Словно в спину плюнул! Так и подмывает вернуться и высказать этой мерзкой птице всё, что я о ней думаю.

Трусим по дороге – и наконец дотрусились до знакомого камня. Правда, сегодня тут гостей никто не ждет. Как опытный кучер, понимаю, что лошадей не следует оставлять на солнце. Сворачиваю с дороги и ставлю коляску в тени деревьев. Слезаю с козел и углубляюсь в лес. На поляне собраний лесного народа никого нет. Присаживаюсь на колоду и погружаюсь в размышления. Как мне их найти? Чёрт, как это я сразу-то не сообразил! Дриада-то ведь тут живет! Тихонько стучу по стволу Священного дуба.

– Нельга, ты дома?

Нельга выглядывает из ствола половиной лица.

– Ты меня помнишь?

Она согласно медленно мигает глазом.

– Скажи, пожалуйста, где бы мне найти Арзона и Везера? Или проводи к кому-нибудь из них, кто поближе.

Отдельные детали дриады втягиваются в дерево, и она сама вся целиком появляется из-за ствола. Манит меня рукой и направляется вглубь леса.

– Нельга, ты говорила, что у тебя все вещи пропали. Что у тебя было?

– Зеркало, – прошелестело в ответ.

Ну, конечно же – зеркало! Что ещё может быть ценного у дриады? Всё же как ни крути, а присутствие дриады здесь довольно странно. Ведь дриада – нимфа, существо из античных мифов, а не средневековых сказок. Что-то перепутано в этом мире! Хотя нет – это было перепутано у меня в голове при сотворении мира.

Шли, наверное, минут пятнадцать среди звуков и запахов сказочного леса. Птиц глазу почти не видно, но мелодичное разноголосие их пения ласкает слух и словно обволакивает со всех сторон, как в просторах большого театрального зала с хорошей акустикой. Нельга грациозно, с неподражаемой легкостью скользит между стволов. Такое впечатление, что она даже не касается ногами земли. Справа тихий шорох. Пятнистая оленуха с крошечным оленёнком провожают нас взглядом огромных черных глаз. Слева тихий шорох. Колючий еж деловито спешит куда-то со своими заботами. Еще кто-то невидимый шебуршит в кустах, обрывая с них то ли листья, то ли ягоды. Лес полон жизни, которая никого не опасается и ни от кого не скрывается.

Выходим на большую, залитую солнцем поляну. Множество небольших, самых разных домиков и других сооружений, к которым слово «домик» вроде как не совсем подходит. Одни сложены из тонких бревен. Другие сплетены из ветвей. Третьи, похожие на большие палатки и шатры, затянуты шкурами каких-то животных. Это удивляет. Шкуры на поляне и непуганое зверье тут же за деревьями! Как эльфам удается это совмещать?

Оживленно – наверное, как в деревне американских индейцев доколумбовых времен. Почти все чем-то заняты. Даже ребятня. Нельга что-то шепнула ближайшей девочке, и та понеслась куда-то вдоль домов и не домов. Мы не добрались и до середины поселения, как нам навстречу вышел приветливо улыбающийся Везер.

– Вы не представляете, как я рад вам, синьор Серж!

– Просто Серж, – поправил его я. – И я очень рад опять встретиться с вами, Везер. Говорят, вы с Арзоном меня искали. Надеюсь, не для того, чтобы огорчить?

– Что вы, что вы, Серж! Просто нам нужна ваша помощь. Возникли кое-какие трудности при изготовлении известных вам новых музыкальных инструментов. Правда, трудности не у нас, а у гномов, но какая разница? Делаем-то одно. Пойдемте – я покажу, что и как делаем мы.

В дальнем углу деревни – открытые навесы, под которыми большие столы. Несколько эльфов разного пола что-то старательно и сосредоточенно делают тут и там.

– Вот готовые шкатулки для механизмов, – указывает Везер на один из столов.

Какая прелесть! Простые и вычурные. Гладкие и разукрашенные резьбой. Янтарного, коричневого и даже черного цвета с золотым рисунком. Квадратные и цилиндрические. Просто глаза разбегаются. Беру в руки одно из чудес – легкое! Верчу так и этак, любуясь искусными украшениями.

– А вот здесь делают эти большие рога, из которых исходит звук, – увлекает меня Везер дальше.

Нельга тоже следует за нами, с интересом наблюдая за происходящим. Подходим к эльфийке, которая, высунув от старания кончик языка, слепляет вместе элементы трубы.

– Состав клея старинный, – поясняет Везер. – Ему уже сотни лет. Очень прочный. Все музыкальные инструменты им клеим.

Сильный запах хвойной смолы. Подношу к носу баночку с клеем – она! Но только какая-то очень жидкая, не тягучая, не похожая на ту, которая сразу с дерева.

– Смола?

– Она. Но, конечно, не одна. Еще и вываренный сок некоторых трав, и еще что-то. Что именно – не знаю даже я. Никуда не денешься – родовые секреты! Чистая смола тягучая, а с добавками, высыхая, становится твердой и прочной. Причем твердеет довольно быстро после смешивания – часа через два. Нельзя делать клей в запас.

На столе валяется множество склеенных между собой щепочек – пробы прочности. Беру одну из них и пытаюсь сломать по шву. Ломается в стороне от шва. Скребу ногтем шов. Твердый, но слегка царапается. Прозрачный. Очень похоже на нашу эпоксидную смолу, но в отличие от нее, как я понимаю, не ядовита.

– Впечатляет, – признаюсь я. – Пойдем к Арзону? Нельга, ты с нами? – Дриада отрицательно мотает головой, и мы вдвоем с Везером ныряем в лес.

– Гномы живут неподалеку, ближе к горам, – говорит Везер, лавируя между деревьев.