Стихопесни

то, что другим незаметно.

И это мастеру Нидлю

Известно давным-давно.

Еще возле мастера Нидля

много историй летает.

Он сажает их на листочки,

и бросает листочки вверх,

а дети листочки ловят,

и кто-то даже читает,

и становится мастер Нидль

на минуту счастливее всех

.

Про мастера Нидля

история вторая

Мастер Нидль живет в мансарде. Места там не очень много,

но вполне хватает креслу, и столу, и стопкам букв,

и коту, и канарейке, что безумно любит Блока,

и седому домовому – этот любит хрен и лук.

На стене в портретной раме фото благородной дамы.

Дама голову склонила и с улыбкой смотрит вдаль.

И когда вы рядом с дамой, что-то происходит с вами.

Вам чего-то не хватает, вам чего-то очень жаль.

Вот – мольберт, и он, конечно, у окна, где много света.

Но, бывает, Нидль дождется, как наступит темнота,

и, закрыв глаза, напишет, то, что лишь во тьме заметно,

а иначе вся картина получается не та.

И повсюду кисти, краски, разноцветные палитры,

мастихины и муштабели, картоны и холсты.

Те холсты полны веселья, те печали мглой покрыты,

А иные беспокойно и бессмысленно пусты.

Домовой гремит на кухне – жарит к ужину котлеты,

А потом поищет выпить, и найдется у него!

Он за рюмкой водки спросит: – Для кого? Зачем все это?

Улыбнувшись, Нидль ответит: – Низачем. Нидлякого.

Мой гимн

Мир, залитый и кровью, и потом,

Мир, покрытый золой и дерьмом,

Все прекрасен и чист отчего-то,

И всему хватит места на нем.

Изумруду вселенной довольно

В темноте пролетая, мерцать…

Мы – трава бесконечного поля.

Мы живем ожидая жнеца.

Утро вспыхнет, и вечер прольется,

Ночь растает в рассветной заре.

Все придет, все уйдет, все вернется

Вновь и вновь в этой старой игре.

Справа воля, и слева раздолье:

Стерпит все темно-синяя даль…

Мы – трава бесконечного поля.