Избранные произведения. Том 3

Санеева. От взяток мы его отмазали. Теперь…

Левитина. Знаю, знаю… Хищение нематериальных активов.

Санеева. Каких ещё активов?

Левитина. Sweet dreams.

Санеева. Чего, чего?

Левитина. Ты что, язык в вузе не изучала?

Санеева. Я в этом вузе столько языков изучила, сколько ни одному полиглоту не снилось. И все одинаково слюнявые.

Левитина. Ладно, не будем терять времени. Слушай меня. Сны этого старого чудака генерала я оценила как интеллектуальную собственность в форме литературного произведения. Уголовку мы легко закроем, но тут же откроем гражданское дело по факту плагиата.

Санеева. Какой там может быть плагиат? Ты что, смеёшься?

Левитина. Не плакать же мне? Хочу, чтобы все мы тут капусты нарубили как следует. Поэтому слушай и не перебивай. Заключаешь с клиентом новый договор. За проценты от исковой суммы. Сумму я нарисую – мало не покажется. Бабки делим. Само собой, ментам отслюним, председателю суда и судье.

Санеева. Председателю-то зачем?

Левитина. Он нам нужного судью назначит. Подружку мою старинную. Та решение, какое мы подскажем, изобразит. И притом грамотно. Тогда меньше потом с апелляцией делиться.

Санеева. И им тоже даём?

Левитина. И им. Плюс кассации, если старый чудак туда ещё полезет. Это как водится.

Санеева. Увы, ты права.

Левитина. Не сомневайся: сумму я укажу по максимуму. Лишь бы клиент твой раскошелился.

Санеева. За него не волнуйся. У него на «Войну и мир» хватит, не то что на эти сны бредовые.

Левитина. Не сны, а sweet dreams. Запомни.

Санеева. Стрит тимз?

Левитина. Какой ещё strip-tease? Sweet dreams. Свит дримз.

Санеева. Хорошо. Я потренируюсь.

Левитина. Давай, подруга. Старайся. Будет у нас дачка лишняя.

Санеева. И тачка.

Левитина. Хорошо. Дачка и тачка. Так для конспирации и назовём. Операция «Дачка и тачка».

Санеева. По рукам!

Левитина. Опять хочешь по рукам?

Санеева. Я не в том смысле.

Левитина. А, понятно. (Пауза.) Хорошо. По рукам!

Сцена шестнадцатая

Кабинет Нагейкина. За приставным столиком хозяин кабинета и Ефимов. Ефимов читает какой-то документ.

Ефимов (закончив читать). Что ж, сынок, обвинительное заключение ты составил неплохо. Для начинающего дознавателя – просто блестяще. Будешь потом внукам рассказывать, как начинал работу с такого необычного дела, где потерпевший через два рукопожатия был знаком с самим…

В это время раздаётся телефонный звонок.

Нагейкин (перебивая его). Простите, товарищ генерал. (В трубку.) Слушаю. (Пауза.) Хорошо. Сейчас зайду. Кстати, Павел Петрович как раз у меня сидит. (Пауза.) Как скажете, товарищ майор. (Кладёт трубку.) Начальник отдела звонила. Вызывала по поводу вашего дела. Узнав, что вы здесь, попросила вас не отпускать и обещала скоро сама к нам заглянуть. Неудобно, мол, такого гостя вынуждать пешком по лестнице на верхний этаж подниматься.

Ефимов. Чудачка! Для меня эта высота – сущий пустяк.

Нагейкин. Я, как вы поняли, спорить не стал.

Ефимов. Ладно. Что ж делать: будем ждать. (Пауза.) Я тебе пока одну историю расскажу. Не стал её в свои показания включать. Сейчас сам поймёшь, почему. Когда мне сделалось ясно, кто сны мои крадёт, решил этому паршивцу свинью подложить. Перед этим мне приснилось что-то страшное: не всегда ведь только хорошее видишь. Разрешили якобы мигрантам любые должности у нас занимать. И вот прихожу в свою контору в канун Дня милиции сослуживцев бывших поздравить, как обычно и делаю. А по управлению одни раскосые снуют. Не то китайцы, не то вьетнамцы. И лопочут по-своему. Ни одного русского слова не слышно. Я же в мундире, при полном параде. На меня – ноль внимания, словно на невидимку. Наконец подходит один и спрашивает: «Чего тебе нада, генелала?» Начальника, говорю, хочу видеть. «Халасо», – отвечает и опять исчезает. Через некоторое время выходит из моего бывшего кабинета здоровенный негр и, бросив на меня презрительный взор, заявляет: «Чего ты тут делаешь, русская свинья? Пошёл на х-р отсюда!» Вот такой сон. Дай, думаю, этому прощелыге его подсуну. И рассказал. Но без концовки. Пусть, думаю, сам её посмотрит. И с местом действия его слегка надул. Сказал, что дело у них в прокуратуре происходит. (Пауза.) Конечно он, гад, клюнул. На следующий раз спрашиваю с ехидцей: «Как тебе новый прокурор?» – «Какой?» – прикидывается он дурачком. – «Из моего сна. Такой же масти, как ты. Только не изнутри, а снаружи». Так он от меня как ошпаренный вмиг отскочил. (Хохочет.)

В этот момент входит Бородулина.

Бородулина. Здравствуйте, Павел Петрович. Всё сны свои пересказываете?

Ефимов. Здравствуй, доченька. Ты, как всегда, угадала.

Бородулина. Для меня повторите?

Ефимов. Ни за что!

Бородулина. Почему?

Ефимов. Не для дамских ушей.

Бородулина. Понятно. Вам, оказывается, скабрёзности тоже снятся.

Ефимов. Это не скабрёзность. Это хуже.

Бородулина. Ладно. Поговорим о серьёзном. Я обвинительное заключение на экспертизу оценщику отправила. И знаете, что оттуда прислали?

Ефимов. Нет, не знаю.

Бородулина. Похищенные у вас ценности составляют такую сумму, что состав надо переквалифицировать с части первой на часть четвёртую.

Ефимов. Как на четвёртую? В особо крупном? Больше миллиона?

Бородулина. Совершенно верно. Разве вы не знаете, что теперь чем бредовей идея, тем она дороже.