Осталось 9 жизней. Книга 3

«Сука», – подумал я, когда к клетке подошел страж и приказал мне отойти к стене.

Я повиновался, хоть и не сразу, после чего воин отворил клетку и втолкнул ко мне троих грязных зеков. Камера закрылась. Я следил за новыми соседями, а они переглядывались и бросали быстрые взгляды на стражников. Я заметил, что двоих вталкивают в камеру к Мисану, после чего подходят к клетке, где сидел старый дрочун.

– Добавим тебе соседей, – сказал стражник, – будет кого за хуй подергать.

– Нет! – выкрикнул старик. – Лучше поселите меня к игроку, прошу вас!

Стражник и слушать не стал. К старику подселили двоих и заперли дверь, но крипер подскочил к решетке и начал что-то шептать в лицо стражника. Я не смог ничего услышать, но увидел, как воин обернулся, глянул на меня и пожал плечами.

– Ладно, – сказал тюремщик и открыл клетку.

У меня глаза полезли на лоб, когда старого посадили ко мне. Я уже не видел куда распихали остальных, потому что у самого в доме появился замечательный сосед. Сосед, который пока не сосет, но скоро точно подавится чем-нибудь.

Стражники ушли. Дверь с грохотом встала на место. Лязгнул засов. Я стоял и смотрел на гостей. Старый прятался за спинами троих здоровяков в рваных штанах из грубой ткани. Такие же были и на мне. Мы молчали. Старый дрочун заговорил первым:

– Пацаны, я первый, если что.

Один из бугаев сплюнул и с отвращением бросил старику:

– Хавку закрой, пидрила.

– Бей! – заорали из других камер. – Мочи!

Заключенный с неимоверно длинными ручищами шагнул ко мне и выбросил перед собой кулак. Моя голова дернулась от точного джеба, но в этом ударе оказалось недостаточно силы, чтобы повалить меня.

Третий уровень, сучары.

В бою без оружия я ограничивался штрафами к атаке и защите, но это не мешало мне атаковать в ответ. Я подскочил к длиннорукому и всадил апперкот. Заключенный отклонился назад, и мой удар прошел мимо. Идеальная оттяжка, после которой все тот же длиннорукий ублюдок врезал с левой. Я пригнулся, и едва не упал, поскользнувшись на холодном полу. Двое заключенных кинулись на меня под истошные вопли старого дрочуна и принялись крепить с двух сторон.

Выгребая, я пятился назад, ощущая врезающиеся в тело кулаки. Зеки били меня так, словно им за это что-то пообещали, не иначе, но я не собирался сдаваться без боя, потому что осознавал, что меня ждет в случае поражения. Старый пидор трахнет меня. Живого или мертвого. Не знаю, наверное, лучше было бы позволить себя забить, но я не мог. Глаза боятся, руки делают.

Врезавшись спиной в стену, я осознал, что лишился половины здоровья. Но я мог атаковать, чем тут же воспользовался. Шаг вперед и удар в корпус. Узник с расплющенным носом выдохнул и сложился пополам. Тут же разворачиваюсь ко второму и пробиваю через руку, ломая здоровяку челюсть. Заключенный падает и гулко бьется головой об пол.

Две успешные атаки. Настала очередь длиннорукого.

Держу руки высоко, приближаюсь к рукастому и выстреливаю одиночным в лицо. Длиннорукий дернул головой, мастерски уклонившись от удара. Я увидел, как заключенный бьет в ответ, и ощутил, как его кулак ткнул меня в челюсть. Минус очко здоровья. Еще удар, и включится стартовый навык. Жесть. Ну и позорно будет проиграть кучке безоружных мудил.

Словив в зубы, я прыгнул на длиннорукого и врезал коленом, дабы запулить его голову в потолок. Узник начал отклоняться назад, но я сумел поддеть его нос. Приземлившись, увидел кровь на вытянутом лице бойца, а рядом с ним прыгал задроченный старикан и скалил зубы.

– Бей его, не стой! – завопил старик.

Длиннорукий тряхнул головой и шагнул ко мне. Быстрый прямой с носка – этот парень явно был бойцом, в отличие от его подельников – я уклонился, шагнул вперед и всадил все тот же апперкот, который не прошел ранее. Костяшками ощутил удар, кулак вломился в голову заключенного, словно полицейский в дом к педофилу. Челюсть длиннорукого смялась, мне в лицо брызнула кровь вперемешку с зубами. Раздался хрип, затем тяжелое тело грохнулось на пол.

Я поднял взгляд и увидел лишь косматого старика. Его морщинистое лицо дрожало, словно он был готов разрыдаться. Одной рукой старый придерживал штаны, а вторую сжимал в кулак, держа перед собой.

– Ебашь! – орали из других камер.

Я шагнул вперед с ударом ноги. Таким ударом можно было выбить дверь в царство мертвых, куда я намеревался бросить мерзкого любителя понаяривать. Удар снес старика с его кривых волосатых ног, и заключенный влетел спиной в стену.

– Я первый?! – переспросил я, подходя к дрочуну. – Нет, это я первый!

Ударил еще раз, сминая пяткой лицо старика. Хрустнули лицевые кости, несколько зубов вывалилось из раскуроченного рта. Полилась кровь. Старый кончился моментально, но меня это волновало не особо. Схватив мертвого крипера, я поднял его над головой и бросил в прутья решетки. Тело с грохотом врезалось в дверь клетки и шлепнулась на пол. Я подбежал, схватил старика за волосы и принялся бить о прутья, дабы пропихнуть его через них из камеры.

Я не слышал никого, и ничего не видел вокруг. Только камера и дохлый изувеченный старикан, чьи кости хрустели и ломались. Мало-помалу я пропихнул труп между прутьями, и вышвырнул из камеры. Тело заключенного напоминало сдувшуюся резиновую куклу. Голова смята, глаза вывалились, содержимое черепа растеклось повсюду. Несколько кусочков мозга даже прилипли к моим ногам.

Лишь глядя на изуродованный труп старика, я начал приходить в себя. Постепенно до моих ушей начали доноситься звуки из других камер. Заключенные смотрели и почти не разговаривали. Быть может, их поразила жестокость, с которой я убил старика, а может причина крылась в чем-то еще, но в тюрьме стало заметно тише.

Я услышал голос Мисана:

– Сволочь, тебе воздастся за все!

– Мисан! – крикнул я и прильнул к прутьям. – Эй, уроды, а ну пошли на хуй!

Звуки борьбы из камеры лекаря стихли. Я видел кровавую лужу, что вытекала оттуда, но не мог определить кому принадлежит кровь.

– Мисан, живой?! – спросил я.

– Живой, – тихо ответил целитель, после чего я услышал влажные шаги по кровавому полу и увидел макушку лекаря, высунувшуюся из камеры. – Они мертвы, Немес. Мы убили их.

– Молодцы, – говорю. – Где вурдалак.

– При смерти, – ответил целитель, – я не могу вылечить.

– Сам встанет, – я вздохнул, обернулся и заметил одного живого. Я вырубил его, но не добил.

– Ты куда? – спросил Мисан.

– Щас, обожди, – я направился к вырубленному криперу, чтобы раздавить его голову, как тухлый помидор.

Лязгнул засов, и открылась дверь в тюремный блок. Я передумал добивать крипера и подошел к решетке. Увидел двух солдат в латной броне. Воины шли к нашим камерам, моей и Мисана. Шли, словно знали, что там что-то произошло.

– Да уж, – стражники остановились напротив клетки целителя. – Ты только глянь!

Второй воин покачал головой.

– Не игроки, а зверье, блять.

– Вы все подстроили! – взорвался Мисан. – Это вы их привели!

– А ну ебало стяни! – стражник стукнул по прутьям кулаком в металлической перчатке и бросил напарнику. – Глянь, что там у второго.

Стражник подошел к моей камере и остановился рядом с окровавленным и помятым стариком.

– Да тут издалека все было видно, – сказал солдат. – Старый сдох, еще двое мертвы. Один при смерти.

– Они напали первые, – мой голос дрожал от злобы. – Вы и сами знаете.

Стражник почесал под носом и произнес как бы невзначай: