Слепое пятно

– И что же это, хорошо? То, что слепуны проснулись? – пробормотал Вязников, испуганно протирая очки. – Может быть, в этом нет ничего хорошего? Все-таки неконтролируемая стихия…

– Это хорошо! Это отлично! Это прекрасно для нашей любимой страны – России, которая обречена теперь на процветание! Это замечательно для нас с вами, дорогой Владислав Николаевич, потому что мы напишем выдающуюся фундаментальную работу, нет, десять выдающихся фундаментальных работ, и отхватим Нобелевскую премию! Вокруг Нижегородского слепуна выстроят ограду из чистого золота и поставят почетный караул – как некогда у мавзолея Ленина!..

– Игорь, – профессор Вязников деликатно кашлянул. – А вы уверены, что вы единственный просчитали данную закономерность? Факты-то, кажется, лежат на поверхности? Неужели столь очевидные выводы не приходили никогда и никому в голову?

– Именно так. – Игорь прервал вдруг ликующую пляску, снял очки и уставился на профессора близоруким, очень серьезным взглядом. – Я проверил все. И библиографию, и научную периодику. Я сделал запросы во все ведущие научные учреждения. Я просадил в мировых компьютерных сетях половину своей годовой зарплаты. И ничего… Полная тишина. Ноль.

– А этот американец? Сэмюэль Бейкер?

– Я хотел связаться с ним. Но опоздал на пару лет. Сэм Бейкер умер в 2002 году. Три года назад. Через два месяца после опубликования своей теории. Сэму Бейкеру было тридцать лет. Точнее говоря, он не умер. Его убили.

– Кто его убил? Мировая мафия, защищающая секреты Слепых Земель?

– Гораздо банальнее. Бейкера зарезал наркоман в трущобах Бостона. Представляете? Глупейшая смерть. Пырнул ножиком какой-то жалкий опустившийся наркоман в поисках дозы.

– И что же делал ученый Бейкер в трущобах?

– Забрел по ошибке. Сэм был очень рассеянным человеком.

– Как и вы, Игорь…

– Как и я. К тому же, он жил в часе ходьбы от Бостонского Слепого Пятна. Единственного слепуна на территории американского континента. Я думаю, он ходил пешком полюбоваться на Слепую Землю – свою любовь, свою великую тайну, так и оставшуюся для него неразгаданной.

– А вы тоже ходите? Полюбоваться…

– Хожу, – признался Игорь. – Знаю, что это глупо, что ничего я там не увижу, но все же не могу себя пересилить. Я люблю это странное место. Наверное, это судьба – то, что я родился в Нижнем Новгороде – месте, где расположен российский слепун.

– Не приходят вам в голову никакие аналогии с Бейкером? Вы с ним – приблизительно одного возраста. Он жил рядом со Слепой Землей. Он начал разгадывать ее тайны. И трагически погиб…

– Нет тут никаких аналогий, – заявил Игорь. – Бейкер был чернокожим парнем, ростом метр шестьдесят пять, с детства страдал диабетом. К тому же, он отличался нетрадиционной сексуальной ориентацией. Что между нами общего?

– Откуда вы знаете такие подробности?

– Интернет – великая вещь! – Игорь постучал пальцем по монитору компьютера, стоявшего на столе у профессора. – Вы пользуетесь Интернетом, Владислав Николаевич?

– Да нет почти… – Профессор пожал плечами. – Только разве электронной почтой. Иногда.

– Хотите, я вам все сделаю? Свой сайт, удобную систему пользования… Скоро вам все это понадобится.

– Да нет, спасибо. Я думаю, что мне уже поздно осваивать Интернет. – Вязников улыбнулся, виновато развел руками. – Стар я уже. Это все – ваша прерогатива. У вас дома стоит компьютер?

– Да.

– Хороший?

– Так себе. Два года назад покупал.

– Напишите ходатайство на имя ректора, Игорь. Через два дня мы поставим вам домой Вэ-Вижн-III. Так, по-моему, последняя модель называется? С выделенной линией Радионета. Бесплатной, разумеется. Это я вам гарантирую.

– Вот это да! – потрясенно выдохнул Игорь. – Спасибо, Владислав Николаевич! Я на вас век молиться буду…

– Я тут не причем. Ректор звонил. "О молодых российских ученых надо заботиться", – сказал он. Так что, когда получите Нобелевскую премию, поделите ее с ним.

– Да нобелевки нам на всех хватит! – с энтузиазмом воскликнул Игорь. – Лишь бы дали! А то ведь зажмут, гады…

* * *

Игорь улыбнулся, вспоминая тот, кажущийся уже давним, разговор с профессором. Как быстро летит время! Год прошел с тех пор. Начиналось все, как водится, с энтузиазма, с аврала, с горячечной круглосуточной работы, когда казалось – вот-вот, и все будет готово… А потом, само собой, все утихло, превратилось в рутину, в унылые бессмысленные обсуждения, когда так трудно доказать что-либо ученым старикам, погрязшим в консерватизме. Все утонуло в бесконечных согласованиях и придирках к каждой букве и цифре. Очнулась Москва, прошляпившая столь выгодную тему, но вместо того, чтобы делать что-то срочно самой, пытаться опередить Нижний Новгород, начала топить конкурента без зазрения совести. Да и отклики на первые статьи Игоря Маслова из-за рубежа отличались исключительной, прямо-таки злобной недоброжелательностью.

Работа Маслова тормозилась всеми возможными способами, двигалась с невероятным трудом – как телега, увязшая колесами в липкой грязи и влекомая тощей измотавшейся лошаденкой. В качестве лошаденки выступал, естественно, сам Игорь. Остальные давно уже бросили помогать ему, – если и вспоминали вдруг о его работе, то только для того, чтобы кинуть в Маслова еще один ком грязи. Только профессор Вязников, благороднейший человек, отстаивал еще результаты исследований по слепунам. Но насколько его могло хватить?

Может быть, действительно существовала какая-нибудь мировая мафиозная структура, не допускающая вторжения в секреты Слепых Земель? Да нет. Не было никакого организованного заговора. Игорь знал, что причина его научных неудач лежала внутри душ людей. Невосприятие слепунов было встроено в душу каждого человека с самого рождения. Любой нормальный человек отторгал Слепую Землю инстинктивно – не сознавая этого. Обычный индивидуум не только не видел слепун – он не способен был даже думать о нем. А если его заставляли думать о слепуне долго, то он приходил в раздражение. И старался вернуться в свое естественное состояние как можно скорее – не думать о Слепой Земле, не видеть ее и вообще не замечать ее существования.

А что же сам Игорь? Он что, был устроен по-другому?

Именно так – Игорь не сомневался в этом. С детства его влекло к слепуну, словно что-то звало его к себе из этого странного, ледяного, непознаваемого места. Игорь был как-то связан со Слепой Землей. Он даже не мог уехать из своего города больше, чем на несколько дней. Тоска начинала грызть его, гнала домой, и когда Игорь, измученный, едва живой, возвращался в Нижний, то сразу мчался на окский откос, чтобы увидеть Слепую Землю. Он смотрел сверху вниз на слепун, раскинувшийся по земле на сотни квадратных километров, он блаженствовал, он чувствовал, как жизненная сила возвращается к нему.

Вот и сейчас, едва Игоря выпустили из тюрьмы, он явился на любимое свое место. Игорь вспомнил, как подполковник Еремин отвесил ему напутственного пинка. "Чтоб больше к нам не возвращался", – сказал подполковник. Неплохой все-таки мужик этот Еремин. Неплохой.

Игорь близоруко прищурился, снова вглядываясь в Слепое Пятно. И как всегда, увидел в нем совсем не то, что видят в слепуне обычные люди.

Строгие геометрические линии проступили сквозь неопределенную серость тумана – сперва концентрические круги стен, потом прямые лучи улиц, расходящиеся от центра. И, наконец, возникли вертикальные росчерки тысяч прямоугольных домов и десятков высоких башен, завершив картину, превратив ее в город.

Не будь Игорь историком, вероятно, он даже не понял бы, что именно он видит – настолько это зрелище не походило на современный город. Но Игорь знал. Знал, какие города могли выглядеть именно так. Города Месопотамии – древней долины, расположенной между великими, легендарными реками Тигр и Евфрат. Некогда эти города затмевали своим могуществом весь мир – миллионы рабов, захваченных в войнах, тянулись сюда бесконечными вереницами, погоняемые суровыми бородатыми надсмотрщиками. Тянулись, чтобы отдать свои жизни для возведения неприступных стен, великолепных дворцов и храмов жестоких древних Богов, чтобы положить свои кости в фундаменты великих империй Междуречья. В эти города везли золото из рудников Нубии, железо и серебро из Малой Азии, слоновую кость из Эфиопии, благоуханное оливковое масло из Средиземноморья и тонкорунную шерсть из Фригии. Из этих крепостей выходили огромные армии – города воевали между собой, разрушали друг друга до основания и снова возрождались из праха, возносясь в небо зубцами гигантских башен – символами власти и могущества.

Призрак мертвого города проступал сквозь колеблющуюся пелену Слепой Земли. Кто проецировал эту гигантскую картину сюда, на чуждый Двуречью берег Оки? Зачем он это делал? Почему он позволял рассмотреть этот забытый призрак только ему, Игорю Маслову? Игорь старался не думать об этом. Ответы на эти вопросы могли состоять в сродстве с безумием. Для него же было вполне достаточно, что он может приходить сюда, может видеть, может мечтать попасть когда-нибудь в этот город, пройти по его улицам, выжженным азиатским солнцем.

Ашшур. Игорь точно знал имя этого города. Город, названный в честь бога Ашшура, главный город страны, которая также называлась Ашшуром. Греки именовали это государство на свой манер – Ассирией. Древние евреи говорили в своем Ветхом Завете о стране Ассур. "Некогда Ассур был как кедр ливанский, весь покрытый листвой, раскидистый, высокий, и вершина его высоко возвышалась"…

Игорь иронично хмыкнул. "Вершина высоко возвышалась". Умели же выражаться эти древние… А вот еще, из Книги пророка Софронии: "И прострет он свою руку… и уничтожит Ассур, и обратит Ниневию в развалины, в место сухое, как пустыня… Вот чем будет город торжествующий, живущий беспечно, говорящий в сердце своем: "Я – и нет иного, кроме меня". Как он стал развалиной, логовищем для зверей! Всякий, проходя мимо него, посвищет и махнет рукою".

Пророк оказался прав. Как ни была могущественна Ассирия, пала она однажды под натиском соседей – более молодых и агрессивных. Города ее были превращены в развалины. Двадцать шесть веков забвения замели песком стены, сровняли крыши домов с землей, превратили дворцы в холмы, угрюмо поднимающиеся над бесплодной равниной. Потомки ассирийцев забыли своих богов, утратили свой язык, смешались с другими народами. Археологи и историки – единственные, кто интересуется еще погребенными городами, пытаясь разгадать их тайны. Поистине, ничто не вечно под луной…

Игорь не сомневался, что там, на Слепой Земле, нет никакого города. То, что он видел, было личной его галлюцинацией – фантомом, порожденным богатым воображением. Интересно, видел ли что-нибудь в своем бостонском слепуне Сэм Бейкер? Наверное, видел. Не зря же он добирался до своего Слепого Пятна – хотя бы один раз в неделю, продирался к нему через трущобы, заселенные человеческим отребьем. За что и поплатился однажды жизнью.

Игорь, как и Бейкер, связал свою судьбу со Слепой Землей. Угрожало ли что-либо его жизни? До сих пор он считал, что нет. Но сегодняшние события сильно поколебали его уверенность в собственной безопасности. Этот странный головорез… Откуда он взялся и куда так таинственно исчез? Почему он называл себя ассирийским именем Иштархаддон? Почему он носил ассирийскую бороду? И, самое главное – почему он был генетической копией самого Игоря? Вопросы без ответов.

"Слепая Земля, – тихо прошептал Игорь. – Это ведь твоя работа, да? Чего ты хочешь, проснувшийся слепун? Как будешь вести себя дальше?"

Образ города медленно истаивал в призрачном мороке густого тумана.

ГЛАВА 4

Парикмахерша Зина задержалась на работе допоздна. В семь закончилась работа, потом праздновали день рождения директора. Шутки-прибаутки становились все более сальными. И выпить пришлось изрядно – хотя Зина была не из любителей спиртного. Директор (гад ползучий!) подливал Зине вина и заставлял пить, а сам лапал ее коленки под столом, норовил даже залезть под юбку. В конце концов Зину замутило – от вина, от директора, от всей этой дурацкой компании.

– Меня что-то мутит, – сказала она.

– Зиночка-Зинулечка, наша красотулечка! – пьяно хохотнул директор. – Вина не пить – жизнь не любить! Ладно, Зинулечка, не боись, отвезу тебя домой! К маме! А то, может, в ресторан завалимся? Гульнем от души! Чай, день рожденья не каждый месяц бывает! День рожденья, грустный праздник… Эх, жисть-жистянка! Ну, Зинка-картинка, чего ты ногами брыкаешь? Недотрога нашлась…