Тевтонский Лев. Золото галлов. Мятежники (сборник)

– Эй, ты там!

Нет, не показалось – действительно звали. Откуда-то сверху, и голос женский. Или детский. Может, мальчишка-слуга?

– Сидишь, да?

– Ну, сижу, – отозвался узник тоже на латыни, уже не пытаясь говорить по-русски. – А ты кто?

– Ты правда гладиатор?

– Допустим. Если тебе так хочется…

Виталий раздраженно сплюнул. Представляться аспирантом тут явно смысла не имело.

– Никогда не была знакома ни с одним гладиатором. – Сверху послышался вздох, и теперь Виталий разобрал, что с ним говорит молоденькая девушка, а не мальчик. – Я всего два раза на гладиаторских играх была, первый раз еще в детстве, почти и не помню ничего, а потом прошлым летом. Все в Нарбо. Ты, конечно, скажешь, провинция, но, знаешь, для нас и это неплохо. Здесь, в глуши, ничего такого нет. Никаких развлечений, а в город дядюшка Бранит редко ездит.

– Дядюшка Бранит… – повторил Виталий. – А тебя как зовут?

– Эрмедия.

– Эрмедия… Красивое имя. Непонятно только какое? Ведь не римское?

– Конечно, не римское, мы же галлы! – Невидимая собеседница усмехнулась где-то наверху. – Но мы не то что дикие галлы, которые живут в Кельтике и воняют козлятиной! Дядюшка говорит, мы все рано или поздно получим права граждан Великого Рима! Ну, не мы, так наши дети. У меня их, кстати, двое – мальчик и девочка. Юлию три года, а Юлии два.

– В честь Цезаря названы?

– Конечно.

– А кто твой муж?

– Служит в легионе «Алауда». Его Цезарь набирал.

– «Жаворонки»? Знаю!

Виталий опять с тоской вспомнил «свою» реальность, где был клуб под названием «Алауда», в честь этого самого легиона. На миг вновь мелькнула безумная надежда, что имеется в виду именно клуб, руководимый дядькой Хродгаром Злое Копье, в миру – Колей Воскобойниковым. Но юная мать тут же разбила его надежды.

– Мой муж погиб в битве с дикими галлами, – заявила она с апломбом и гордостью, какие в данной ситуации можно было бы встретить только у самых «отмороженных» ролевиков, да и то не факт. – Погиб, как герой!

– Славная смерть, – подыграл узник.

Ему уже хотелось, чтобы девушка подольше не уходила. Тянуло хоть с кем-то поговорить, сориентироваться…

– А ты – родственница хозяина? Племянница?

– Да, – Эрмедия усмехнулась. – И единственная наследница.

– Понятно. А чего ко мне пришла? Поболтать?

– Знаешь, мне очень нравятся гладиаторы! Правда-правда. В детстве у меня даже была кукла – гладиатор с мечом. Я его назвала Самнит Клык, помнишь такого?

Виталий в замешательстве помолчал, но собеседница, не нуждаясь в его ответе, продолжала разговор сама. Тоже, видать, соскучилась в глуши без родственной души.

– А ты где сражался?

– Да много где, – уклончиво ответил Виталий, догадываясь, что если начнет перечислять маневры, фестивали и киносъемки, в которых принимал участие, его тут не поймут.

– И у нас, в Нарбо?

– Нет, у вас не был.

– Жаль. А то бы рассказал мне о Каррите Фракийце или о Красавчике Аписе. А Гельветский Вепрь – может, ты его встречал? Говорят, он сражался не только у нас, но и в Медиолане! Хочешь, расскажу тебе, как я ездила на игры?

– Расскажи.

– Ну, слушай…

Каррит Фракиец, Гельветский Вепрь, Красавчик Апис – все эти клички сильно смахивали на псевдонимы реальных бойцов, коими, вероятно, и являлись! И очень скоро он, Виталий, окажется с ними в одном строю…

– Хочешь вина? – неожиданно предложили сверху.

– Вина? Но я слышал, оно давно кончилось.

– Для кого кончилось, а для кого и нет. Кувшинчик у меня еще найдется. Выпьешь?

– С большим удовольствием, – согласился Виталий, понимая, что стрезва этого всего не осилит.

– Сейчас принесу. Жди.

Ха! Как будто он мог не дождаться, соскучиться и уйти куда-нибудь! Узник ждал, поскольку ничего другого ему все равно не оставалось, и вот минут через десять где-то рядом послышались голоса, скрипнули петли… На миг сверкнули месяц и звезды, взвилось оранжевое пламя костра на черно-синем фоне ночи, и в отблесках пламени в темноту скользнула тень. А потом дверь снова захлопнулась, стало темно и тихо, но во мраке на лестнице прошуршали легкие шаги.

– Садись прямо на пол, я принесла старый плащ, – раздался женский голос совсем рядом, только руку протянуть.

– Эрмедия? Ты здесь?

– Я же обещала тебе вино.

Они сели рядом, так близко, что молодой человек чувствовал боком тепло женского тела, но лица своей новой знакомой не смог разглядеть – освещением служили лишь звезды, заглядывающие в бойницы, а их сил явно не хватало.

– Пей. Как тебя зовут, гладиатор?

– Ви… Беторикс.

– Беторикс? Так ты галл? – Гостья произнесла что-то на незнакомом певучем языке и вдруг отстранилась. – Нет, ты не галл. Ты ведь меня сейчас не понял?

– Нет, не понял, – честно признался узник.

– Хотя… – Эрмедия рассмеялась. – Говорят, что и Каррит Фракиец на самом деле никакой не фракиец, и Гельветский Вепрь – никакой не гельвет. Они простые римские рабы, а красивые варварские имена себе берут просто ради успеха у публики. Ну, что же, Беторикс очень хорошо звучит.

– А ты соображаешь, – машинально откликнулся Виталий, мысленно усмехаясь: что было бы, если бы в двадцать первом веке каждого Алексея, Николая или носителя иного греческого имени для проверки заставляли говорить по-гречески!