С моих слов записано верно

придорожную пыль
подгребу себе под бок

слишком долго бродил средь руин
целовался с кустом тамариска
потому и остался один
прямо против тяжелого диска

словно кроны тугих райских рощ
изразцовое небо Аллаха
нервно дышит цыганская ночь
и до лезвия в сердце полшага

«шелест игл и молчание глин…»

шелест игл и молчание глин
мир рубашку последнюю скинул
в пересохшие русла равнин
сколько нежности стелет пустын

чтоб с печалью ее тягаться
Азиатской железной дороге
прокаженных не хватит акаций
городов протянувших ноги

а закат отекает тоской
рикшу тела на волю отпустишь
звезд осыплет листвой
оскопленную пустошь

тепловоз будто ангел трубит
что же выпадет – в рай или в ад?
ночь задумчиво цедит как кит
звонкий мусор цикад

«ты покорно на корточки сядь у дороги…»

ты покорно на корточки сядь у дороги
жди попутку гляди как кончается день
и от пыльного солнца охрипли отроги
и по саю[1 - Cай – пересохшее узкое русло реки] тревожная тянется тень

кроной машет закат солнца капают смолы
покатилась заря как круги по воде
тонкий тополь в зеленой рубашке до пола
выбегает к звезде

страсть стареет тяжелого жара
осыпается красок пыльца
желтизны догорели пожары
до конца

«ты кишлак нарисуй-ка…»

ты кишлак нарисуй-ка
на зрачках у меня
дыма вытекла струйка
из ладони огня

спирта синего выпиты фляги
и небес зеленеет вечерняя медь
и осталась одна только парню-рубахе
радость – семенем в ветре лететь

«кладбищ оспой исклеваны склоны…»

кладбищ оспой исклеваны склоны
время палкой пробило куполов черепа
а земля беззаконна
смерть слепа

цитаделей клыки стали вздохом рельефа…
когда крошится страсть
сердце радость кусает как эфа
чтоб обняться упасть

содрогается ночь от восторга цикады
тени быстро бегут по траве
и худая корова отбившись от стада
осторожно подходит к моей голове

как легко засыпать на окраине рая
средь созвездий камней сквозняка
что над полем теряет
материнская Божья рука

«здесь о чуде воды…»

здесь о чуде воды
грезят хриплые русла
облетая цветут запустенья сады
душа в шелест погрузла
золотой лебеды

пока в жилах шумит
желтых сумерек море
ветра ласки святы
прохожу под ветвями
походкою вора
обрывая дары нищеты