Последний отзыв
Мне книга очень понравилось, невероятные приключения, очень позитивная и добрая но при этом есть и отрицательные герои . Спасибо очень жду продолжения...
Далее
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Научно-практический комментарий к Постановлению пленума Верховного суда РФ «О практике применения судами Закона Российской Федерации „О средствах массовой информации“. Издание 2-е, доп.
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Научно-практический комментарий к Постановлению пленума Верховного суда РФ «О практике применения судами Закона Российской Федерации „О средствах массовой информации“. Издание 2-е, доп.
Андрей Рихтер
В книге анализируется важнейшее для судебной практики по делам с участием редакций СМИ и журналистов Постановление Верховного суда РФ. Автор – член группы по подготовке проекта этого акта – раскрывает все тематические аспекты документа. 2-е издание дополнено систематизированными примерами из судебной практики. Для судей, адвокатов, работников органов госуправления и контроля в области СМИ, научных работников и преподавателей, а также журналистов, стремящихся повысить уровень правовых знаний.
Научно-практический комментарий к Постановлению пленума Верховного суда РФ «О практике применения судами Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации»
Издание 2-е, доп.
Андрей Рихтер
Редактор Д. С. Новаторова
© Андрей Рихтер, 2017
ISBN 978-5-4483-8555-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Введение
В июне 2010 года, впервые за всю историю существования высшего органа судебной власти нашей страны принято специальное разъяснение по вопросам судебной практики в отношении власти «четвёртой» – средств массовой информации (СМИ), редакций и журналистов.
Напомним, что согласно Конституции РФ (ст. 126)[1 - «Конституция Российской Федерации» (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учётом поправок, внесённых Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 №6-ФКЗ, от 30.12.2008 №7-ФКЗ, от 05.02.2014 №2-ФКЗ, от 21.07.2014 №11-ФКЗ).] и Федеральному конституционному закону «О Верховном суде Российской Федерации» (ст. 2)[2 - Федеральный конституционный закон от 05.02.2014 №3-ФКЗ (ред. от 15.02.2016) «О Верховном Суде Российской Федерации».], Верховный суд Российской Федерации (далее – Верховный суд РФ), являясь высшим судебным органом по гражданским делам, разрешению экономических споров, уголовным, административным и иным делам, подсудным судам, образованным в соответствии с Федеральным конституционным законом «О судебной системе Российской Федерации»[3 - Федеральный конституционный закон от 31.12.1996 №1-ФКЗ (ред. от 05.02.2014) «О судебной системе Российской Федерации».] и федеральными законами, осуществляет в предусмотренных федеральным законом процессуальных формах судебный надзор за деятельностью этих судов и даёт разъяснения по вопросам судебной практики. Верховный суд РФ даёт судам такие разъяснения на основе изучения и обобщения практики и в целях обеспечения единообразного применения законодательства Российской Федерации[4 - Ст. 2 п. 7 ФКЗ «О Верховном Суде Российской Федерации».]. Эти разъяснения, однако, не являются обязательными для судов в силу нормы ст. 120 Конституции РФ, которая гласит, что судьи «независимы и подчиняются только Конституции Российской Федерации и федеральному закону».
По мнению секретаря пленума Верховного суда РФ, в постановлении по применению законодательства обычно сконцентрированы в обобщённом виде выработанные судебной практикой подходы к разрешению вопросов, возникающих при рассмотрении опредёленной категории гражданских либо уголовных дел. Они основаны на опыте и знании судей, практикующих юристов и учёных и облекаются в форму конкретных разъяснений. В этом их принципиальное отличие от научно-практических комментариев, которые основываются на собственном видении учёных и специалистов толкования той или иной правовой нормы. «Можно констатировать, что содержащиеся в постановлениях пленума Верховного суда РФ разъяснения по вопросам применения законодательства, основанные на требованиях закона и обобщённых данных судебной практики в масштабах страны, представляют собой своеобразную форму судебного прецедента. Они являются ориентиром, подлежащим обязательному учёту в целях вынесения законных, обоснованных и справедливых приговоров, решений, определений и постановлений»[5 - Интервью судьи В. В. Демидова корреспонденту журнала «Адвокатские вести» К. Лисуковой (2004?). См. официальный сайт Верховного суда РФ: http://www.supcourt.ru/print_page.php?id=740.].
Проект постановления «О практике применения судами Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации» разрабатывался рабочей группой Верховного суда РФ во главе с заместителем председателя суда В. И. Нечаевым и судьёй-докладчиком В. М. Горшковым с 2009 года. В декабре того же года в состав группы были включены «внешние» эксперты в сфере законодательства о средствах массовой информации: Ю. М. Батурин, Д. А. Голованов, В. Н. Монахов, М. А. Федотов и автор этих строк. Рабочая группа в расширенном составе провела около десяти заседаний, обсуждая выносимый на рассмотрение суда проект.
Весной 2010 года согласованный рабочей группой и одобренный на заседании Научно-консультативного совета при Верховном суде РФ Проект был разослан в суды субъектов РФ, заинтересованные органы государственной власти (Генпрокуратура, администрация Президента РФ, минюст, минсвязи, Роскомнадзор[6 - Роскомнадзор – Федеральная служба по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций при Министерстве связи и массовых коммуникаций РФ.]), научные и учебные заведения юридического профиля, редакции средств массовой информации и др. Представители этих судов и учреждений были приглашены и могли представить свои замечания в ходе подробного обсуждения проекта на пленуме Верховного суда Российской Федерации, состоявшемся 20 апреля 2010 г. В результате прошедшей на этом заседании дискуссии проект был в целом одобрен.
Из выступивших на пленуме была создана редакционная группа по доработке текста постановления с учётом поступивших замечаний и предложений, которая провела почти столько же заседаний, сколько и рабочая, в попытках найти компромиссы по спорным положениям. Проект был представлен Общественной палате РФ, опубликован в средствах массовой информации[7 - См., напр.: [битая ссылка] http://www.gzt.ru/addition/-proekt-postanovleniya-plenuma-verhovnogo-suda-rf-/302218.html.], а на одно из заседаний был даже приглашён со своим особым мнением главный редактор радиостанции «Эхо Москвы» А. А. Венедиктов. Большая часть наших заседаний была посвящена формулировке достаточно второстепенного положения постановления, которое касалось ответственности за комментарии читателей Интернет-СМИ (см. о нём ниже). Дискуссия вокруг этого положения, вызвавшего, кстати, наибольший интерес журналистов, к счастью, отвлекла внимание противников расширения свободы СМИ от других спорных тезисов постановления, что, несомненно, позволило принять окончательный текст в весьма либеральной редакции. Произошло это после голосования по каждому его пункту на пленарном заседании Верховного суда РФ, состоявшемся 15 июня 2010 г.
Предлагаемый научно-практический комментарий адресован судьям, работникам прокуратуры, других правоохранительных органов, адвокатам, сотрудникам органов государственного управления и контроля в области СМИ, научным работникам и преподавателям, а также журналистам, стремящимся повысить уровень правовых знаний. Он призван помочь читателю в понимании принятых разъяснений по практике применения в судах норм Закона РФ «О средствах массовой информации».
Второе издание комментария[8 - Первое издание вышло в издательстве ИКАР в 2010 г.] дополнено систематизированными примерами из судебной практики, ссылающейся на разъяснения анализируемого Постановления пленума Верховного суда РФ.
В книге также приводятся тексты комментируемого Постановления и действующей редакции указанного Закона. При её написании были использованы справочные правовые системы «Консультант Плюс», «Росправосудие» и «СудебныеРешения.РФ».
Основные принципы правового регулирования СМИ
Пленум Верховного суда РФ в своём Постановлении «О практике применения судами Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации»[9 - Постановление пленума Верховного суда РФ от 15 июня 2010 г. №16 «О практике применения судами Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации». / Рос. газ. №5211 (132) 18 июня 2010 г. URL: [битая ссылка] https://rg.ru/2010/06/18/smi-vs-dok.html.] (далее – Постановление) выдвигает важный политико-правовой тезис. Он заключается в том, что «свобода выражения мнений и убеждений, свобода массовой информации составляют основы развития современного общества и демократического государства», тем самым указывается на место и роль этих свобод в системе институтов и ценностей российского государства. Этот тезис должен учитываться при рассмотрении дел, в которых эту свободу будут пытаться ограничить ради других благ и ценностей, не являющихся основами развития нашей страны, например, защиты общественной морали или репутации граждан и юридических лиц.
Следует заметить, что этот тезис впоследствии нашёл отражение в судебной практике: на него неоднократно ссылались суды, решая отказать в иске о защите чести и достоинства. Например, в г. Серпухове истец, руководитель ОАО «Туровский», требовал опровергнуть порочащие его сведения, распространённые районной газетой в статье «Кто он – «Туровский вор?». Суд, в своём решении отклонить иск, учёл соответствующее положение Постановления[10 - Решение Серпуховского городского суда Московской области по делу №2- 75/2014 от 5 марта 2014 г. URL: [битая ссылка] http://xn–90afdbaav0bd1afy6eub5d.xn–p1ai/bsr/case/6584147. См. тж. Решение Нижнекамского городского суда Республики Татарстан по делу №2- 1808 /2012 от 31 мая 2012 года. URL: [битая ссылка] https://rospravosudie.com/court-nizhnekamskij-gorodskoj-sud-respublika-tatarstan-s/act-105898662/.].
В преамбуле Постановления Верховный суд РФ обращается к популярной метафоре необходимости соблюдения баланса между свободой массовой информации, с одной стороны, и иными правами и свободами человека и гражданина, а также охраняемыми Конституцией Российской Федерации ценностями, с другой. Важно помнить (и на это указывает текст Постановления), что эту метафору допустимо использовать, только когда речь идёт о балансе свободы массовой информации с другими правами человека, и только с теми из них, которые прямо охраняются Конституцией РФ.
Постановление напоминает (п. 3), что Конституция РФ позволяет ограничивать свободу массовой информации далеко не всегда. Ограничение должно быть обязательно предусмотрено федеральным законом, причём только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Ограничение суть законное установление меры (пределов) свободы. С учётом этого Верховный суд РФ указывает на обязанность судей при рассмотрении вопроса о действии ограничений в отношении лиц, занимающихся производством и распространением массовой информации, а также при решении вопроса о привлечении таких лиц к ответственности определять, действительно ли эти ограничения установлены федеральным законом, а не, скажем, законом субъекта РФ, указом Президента или постановлениями органов исполнительной власти.
Постановление (п. 1) даёт перечень тех федеральных законов, которые собственно регулируют отношения, касающиеся свободы слова и свободы массовой информации, и в том числе могут ограничивать свободу массовой информации. Список – не алфавитный и не хронологический, и первым в нём, естественно, назван Закон РФ от 27.12.1991 №2124—1 «О средствах массовой информации» (далее – Закон о СМИ). Заметим, что даже с учётом того, что перечень является открытым, в нём не названы Закон РФ «О государственной тайне», федеральные законы «О коммерческой тайне», «О персональных данных», «Об информации, информационных технологиях и о защите информации», «О государственном языке Российской Федерации». А ведь судебным наказанием за нарушения их норм столь часто грозят редакциям и журналистам. Это неслучайно, их роль в регулировании СМИ незначительна, ведь, например, в законе о гостайне (ст. 1) говорится, что сфера его действия распространяется лишь на должностных лиц и граждан Российской Федерации, взявших на себя обязательства либо обязанных по своему статусу выполнять требования законодательства РФ о государственной тайне.
Таким образом, необходимость, например, защиты государственной или служебной тайны или законных прав юридических лиц, хотя и может влиять на ограничение свободы массовой информации (например, в части свободы получения или распространения тех или иных сведений), сама по себе не должна использоваться в качестве контрбаланса этой свободы. Другими словами, в результате защиты этих «второстепенных» законных интересов не должна нарушаться «первостепенная» свобода массовой информации.
Необходимость соблюдения баланса прав и свобод не должна вести к ущемлению свободы массовой информации[11 - Ср. с позицией Верховного суда РФ, выраженной в Постановлении его пленума от 24 февраля 2005 года, №3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» (п. 15). URL: [битая ссылка] https://rg.ru/2005/03/15/verhovniy-sud-dok.html.], т.е. к её запрету в той или иной части, лишению этой свободы тех или иных лиц или в определённых ситуациях. Например, не должна нарушаться свобода граждан получать массовую информацию посредством того или иного СМИ, что на практике означает неприемлемость прекращения всей деятельности редакции СМИ ради защиты иных прав и свобод. Другими примерами недопустимого в подобной ситуации ущемления свободы массовой информации могут служить запрет журналисту продолжать заниматься профессиональной деятельностью, нарушение профессиональной самостоятельности редакции.
Постановление (п. 2) также приводит перечень международных актов, которые регулируют вопросы свободы слова и массовой информации и являются обязательными для Российской Федерации. Здесь обращает на себя внимание не столько традиционное упоминание Международного пакта о гражданских и политических правах (ООН) и Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод (Совета Европы), сколько достаточно редко упоминаемая в данном контексте Конвенция СНГ о правах и основных свободах человека (1995), а также Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе – основной акт ОБСЕ (1975).
О цензуре и о требованиях согласования материалов
Важное место в Постановление занимает комментирование Верховным судом РФ положений Закона о СМИ, касающихся запрещённой в нашей стране цензуры. Несмотря на то, что, на первый взгляд, оно достаточно тривиально, в нём содержатся некоторые любопытные нюансы.
Судам, прежде всего, напомнили, что исходя из содержания части 1 статьи 3 Закона о СМИ цензурой признается требование от редакции средства массовой информации или от её представителей (в частности, от главного редактора, его заместителя) со стороны должностных лиц, органов государственной власти, иных государственных органов, органов местного самоуправления, организаций или общественных объединений предварительного согласования сообщений и материалов (кроме случаев, когда должностное лицо является автором или интервьюируемым), а также наложение запрета на распространение сообщений и материалов, их отдельных частей (п. 14).
Затем, повторив ещё раз норму закона, что не может признаваться цензурой адресованное непосредственно журналисту[12 - Верховный суд РФ как бы уточняет: такое требование следует направлять конкретному журналисту, а не редакции.] требование должностного лица предварительно согласовывать исходный текст интервью (расшифровки), взятого у этого лица, судам предложили учитывать, что «выдвижение соответствующего требования является правом интервьюируемого лица, но обязательность такого предварительного согласования не установлена». Стало быть, Верховный суд РФ лишь говорит, что требование должностного лица – не цензура, отказ же журналиста представить текст для согласования – не наказуем. Это очень важное замечание для практического рассмотрения судебных споров по поводу содержания материалов СМИ, распространённых на основе взятых интервью. Его смысл заключается в том, что редакция СМИ вправе самостоятельно редактировать интервью (при условии соблюдения законодательства об авторских правах). Это правило тем более очевидно, если автором статьи, заметки и т.п., подготовленных на основе интервью, выступает журналист, а не интервьюируемый: «в средстве массовой информации возможно осуществление редактирования исходного текста интервью для создания вышеуказанных произведений, не допуская при этом искажения его смысла и слов интервьюируемого» (п. 14).
В тех же случаях, когда должностное лицо является уже не интервьюируемым, а автором статьи, заметки и т.п., требование непосредственно к редакции, главному редактору средства массовой информации предварительно согласовывать с этим лицом редактирование его материалов также нельзя считать цензурой. Для аргументации этого положения Верховный суд РФ сослался не столько на Закон о СМИ, сколько на статью 1266 4-й части Гражданского Кодекса РФ. В ней говорится о реализации права автора на неприкосновенность произведения и защиту произведения от искажений. Постановление (не бесспорно) полагает, что требование автора о предварительном согласовании является ничем иным, как формой защиты произведения. Из норм гражданского права об интеллектуальной собственности Постановление выводит также тезис о том, что сообщения должностных лиц о событиях и фактах, имеющие исключительно информационный характер (например, сообщения о новостях дня), не являясь объектами авторских прав, не могут служить основанием для требования предварительного согласования (за исключением случаев, установленных федеральными законами).
Судебная практика в отношении предварительного согласования текста интервью должностного лица невелика. Она показывает, что даже при отсутствии обязательности такого согласования отказ его сделать может быть учтён судом как важное обстоятельство в споре. В резонансном деле по иску к ЗАО «Медиахолдинг «Эксперт», редакции журнала «Русский репортёр» и журналисту Ю. Вишневецкой о защите чести, достоинства и деловой репутации истец, депутат Московской областной Думы и директор ЗАО «Совхоз имени Ленина», сослался на то, что несмотря на его явно выраженное в присутствии свидетеля требование о предварительном согласовании текста интервью, это не было сделано. В результате в журнале и на его сайте была опубликована основанная на этом интервью статья «Палниколаич имени Ленина. Зачем миллиардеру выращивать морковку», по мнению суда формирующая у читателей мнение о нём как о человеке, который в силу приверженности националистическим взглядам нарушает права мигрантов на определение места жительства и работы и возбуждает национальную рознь.
Сославшись на указания Постановления, районный суд подтвердил, что не может признаваться цензурой адресованное непосредственно журналисту требование должностного лица предварительно согласовывать исходный текст интервью (расшифровки), взятого у этого лица. Суд пришёл к выводу, что исключением из нормы ст. 3 Закона о СМИ о запрете цензуры является наличие трёх составляющих: требование от редакции или непосредственно от журналиста предварительного согласования сообщений и материалов; специального субъекта этого требования – должностного лица; и авторство или положение интервьюируемого по отношению к публикуемому материалу этого должностного лица. Суд обязал опубликовать опровержение в журнале и на его сайте[13 - Заочное решение Савеловского районного суда Москвы по делу №2—1877/2012 от 4 апреля 2012 г. URL: [битая ссылка] http://xn–90afdbaav0bd1afy6eub5d.xn–p1ai/bsr/case/1359798.]. Тем временем, публикация статьи привела к тому, что решением другого суда была отменена регистрация истца в качестве кандидата в депутаты областной Думы нового созыва. Это решение по регистрации было отменено лишь несколько лет спустя Верховным судом РФ[14 - Определение Судебной коллегии по административным делам Верховного суда РФ по делу №4-КГ13—43 от 12 февраля 2014 г. URL: [битая ссылка] http://www.vsrf.ru/stor_pdf.php?id=579698.].
Постановление указывает, что так как статья Закона о СМИ о цензуре запрещает требования обязательного предварительного согласования материалов или сообщений со стороны должностных лиц, то аналогичное требование, исходящее от главного редактора как от лица, несущего ответственность за соответствие требованиям закона содержания распространенных материалов и сообщений, «может быть законным».
Законность требования предварительного согласования, исходящего от учредителя СМИ, зависит от того, предусмотрена ли такая возможность в уставе редакции или заменяющем его договоре. И здесь Верховный суд РФ делает важное замечание: «В отсутствие соответствующих положений [устава или договора – А.Р.] любое вмешательство учредителя в сферу профессиональной самостоятельности редакции и права журналиста является незаконным».
Не является цензурой вынесение уполномоченными государственными органами и должностными лицами письменных предупреждений учредителю, редакции (главному редактору) в случае злоупотребления свободой массовой информации, а также наложение судом запрета на производство и выпуск СМИ в случаях, которые установлены федеральными законами в целях недопущения злоупотребления свободой массовой информации.
Выражение позиции органа государственной власти, местного самоуправления, общественного объединения, должностного лица и т. д. в отношении материала, предварительно предоставленного ему редакцией СМИ по её собственному желанию с целью проверки достоверности информации, получения комментария и т.п., также не является актом цензуры.
Верховный суд РФ разъяснил, что, несмотря на общий запрет цензуры, предусмотренный статьей 29 Конституции Российской Федерации, положения её статей 56 и 87 допускают возможность ограничения свободы массовой информации в качестве временной меры в условиях чрезвычайного или военного положения (хотя прямо и не называют цензуру в качестве такой меры). В этих условиях, заметил Верховный суд РФ, цензура как временное ограничение возможности пользоваться свободой (ср. понимание ограничения выше) может вводиться и осуществляться в порядке, установленном федеральными конституционными законами «О чрезвычайном положении» и «О военном положении»[15 - Федеральный конституционный закон от 30.05.2001 №3-ФКЗ (ред. от 03.07.2016) «О чрезвычайном положении». URL: [битая ссылка] http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_31866/. Федеральный конституционный закон от 30.01.2002 №1-ФКЗ (ред. от 12.03.2014) «О военном положении». URL: [битая ссылка] http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_35227/.].
Уточнения закона и правоприменения
Верховный суд РФ подтвердил уже высказанную[16 - Постановление пленума Верховного суда РФ от 24 февраля 2005 года, №3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» (п. 12). URL: [битая ссылка] https://rg.ru/2005/03/15/verhovniy-sud-dok.html.] им ранее позицию, что положения Закона о СМИ, в которых указывается на государственные органы, необходимо понимать как относящиеся не только к органам государственной власти и иным государственным органам, но и к органам местного самоуправления (п. 4). Чуть раньше подобный подход предложил и законодатель[17 - См. ФЗ «О внесении изменений в статьи 38 и 39 закона Российской Федерации „О средствах массовой информации“» от 09.02.2009 №10-ФЗ / «Российская газета», №22, 11.02.2009.], который – в части Закона о СМИ – учёл изменения, произошедшие в правовом устройстве страны с февраля 1992 года, момента вступления в силу Закона о СМИ. Постановление подошло к этому вопросу более последовательно, не оставляя возможностей для исключений: каждый раз, когда указанный Закон говорит о государственном органе или члене выборного органа государственной власти (Совета), речь идёт о современных органах государственной власти, органах местного самоуправления, в том числе выборных.
Суды в целом следуют этому указанию Постановления. В частности, на него сослался в 2013 году Арбитражный суд Архангельской области, когда отказал в иске о защите деловой репутации к учредителям информационного агентства «Эхо Севера» (echosevera.ru). Обслуживающая жителей Архангельска компания обратилась в суд в связи с публикацией на сайте агентства статьи, в которой указывалось на якобы неправомерный отказ с её стороны подключать к теплоснабжению новые дома. Суд установил, что опубликованные сведения являются перепечаткой статьи пресс-службы мэрии города с официального сайта этого органа самоуправления, и применил норму статьи 57 Закона о СМИ об освобождении от ответственности (см. ниже)[18 - Решение Арбитражного суда Архангельской области по делу № А05—932/2013 от 24 апреля 2013 г. URL: [битая ссылка] http://rospravosudie.com/court-as-arxangelskoj-oblasti-s/judge-shashkov-aleksandr-xristoforovich-s/act-306454462/.].
Аналогичным образом другой суд разрешил схожий спор по поводу распространения в СМИ сведений из выступления заместителя главы администрации города[19 - Решение Арбитражного суда Иркутской области по делу № А19—2498/2014 от 9 сентября 2014 г. URL: [битая ссылка] https://rospravosudie.com/court-as-irkutskoj-oblasti-s/judge-lipatova-yu-v-s/act-316746709/.].
Закон о СМИ говорит о том, что в случае ликвидации или реорганизации учредителя – объединения граждан, предприятия, учреждения, организации, государственного органа – его права и обязанности в полном объёме переходят к редакции, если иное не предусмотрено уставом редакции (ч. 4 ст. 18). Верховный суд РФ распространяет это положения и на ситуацию смерти учредителя, являющегося физическим лицом (п. 9). Исходя из пункта 1 статьи 6 ГК РФ, по аналогии закона, к участию в деле может быть привлечена редакция средства массовой информации, если в уставе редакции не указано лицо (лица), к которому в случае смерти учредителя переходят его права и обязанности в отношении данного средства массовой информации.
Верховный суд РФ рассмотрел ситуации, когда средство массовой информации не обязано проходить государственную регистрацию в силу статьи 12 («Освобождение от регистрации») Закона о СМИ (например, когда периодическое печатное издание имеет тираж менее одной тысячи экземпляров), но его учредитель выразил желание всё же получить такую регистрацию этого СМИ. Постановление говорит, что положения статьи 12 не позволяют отказать ему в регистрации (п.10). Это немаловажное заключение для укрепления свободы малых СМИ, ведь только с получением государственной регистрации у них возникает право распространять свою продукцию в телерадиоэфире (ч. 2 ст. 31 Закона о СМИ), а права журналистов фактически предусмотрены лишь для тех из них, кто работает для зарегистрированного СМИ[20 - В соотв. со ст. 2 Закона о СМИ под журналистом понимается лицо, занимающееся редактированием, созданием, сбором или подготовкой сообщений и материалов для редакции зарегистрированного средства массовой информации.]. Последнее подтверждается и судебной практикой[21 - В частности, суд признал законной норму правил аккредитации, исключающую любую возможность редакций незарегистрированных СМИ получить аккредитацию для своих журналистов. См. Решение Суда Ненецкого автономного округа по делу №3—2/2013 от 6 февраля 2013 г. URL: [битая ссылка] http://xn–90afdbaav0bd1afy6eub5d.xn–p1ai/bsr/case/5256896.].
Верховный суд РФ признал ситуацию, когда учредитель пропускает годичный срок со дня выдачи свидетельства о регистрации, в рамках которого он был вправе приступить к производству продукции СМИ (ч. 5 ст. 8 Закона о СМИ), частным случаем признания свидетельства о регистрации недействительным в смысле статьи 15 Закона о СМИ (п. 11). Это означает, что в подобных случаях свидетельство о регистрации СМИ может быть признано недействительным исключительно судом в порядке гражданского судопроизводства по заявлению регистрирующего органа.
Верховный суд РФ обратил внимание на то, что в соответствии со статьёй 23 ФЗ «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации»[22 - Федеральный закон «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации» от 22.12.2008 №262-ФЗ. URL: [битая ссылка] http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_82839/.] споры, связанные с освещением деятельности судов в средствах массовой информации, разрешаются судом в установленном законом порядке, но могут также разрешаться во внесудебном порядке органами или организациями, к компетенции которых относится рассмотрение информационных споров. Что это за органы или организации, законодательство не поясняет. Верховный суд РФ деликатно указал, что за разрешением такого спора не исключается возможность обращения в Общественную коллегию по жалобам на прессу[23 - См. [битая ссылка] http://www.presscouncil.ru/], которая рассматривает информационные споры прежде всего нравственно-этического характера, возникающие в сфере массовой информации, в том числе дела о нарушении принципов и норм профессиональной журналистской этики. К компетенции этой Коллегии, добавил Верховный суд РФ, относится также рассмотрение информационных споров, «затрагивающих права человека в сфере массовой информации» (п. 20).
Право на ответ
Верховный суд РФ произвёл важное уточнение смысла права на ответ для тех судей, которые разбирают споры о признании незаконным отказа в помещении ответа (комментария, реплики) в средстве массовой информации (п. 24). Для этого он сопоставил положения пунктов 3 и 7 действовавшей в 2010 году редакции статьи 152 («Защита чести, достоинства и деловой репутации») ГК РФ и статьи 46 («Право на ответ») Закона о СМИ, увязав эти два нормативных правовых акта следующим образом.
Андрей Рихтер
В книге анализируется важнейшее для судебной практики по делам с участием редакций СМИ и журналистов Постановление Верховного суда РФ. Автор – член группы по подготовке проекта этого акта – раскрывает все тематические аспекты документа. 2-е издание дополнено систематизированными примерами из судебной практики. Для судей, адвокатов, работников органов госуправления и контроля в области СМИ, научных работников и преподавателей, а также журналистов, стремящихся повысить уровень правовых знаний.
Научно-практический комментарий к Постановлению пленума Верховного суда РФ «О практике применения судами Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации»
Издание 2-е, доп.
Андрей Рихтер
Редактор Д. С. Новаторова
© Андрей Рихтер, 2017
ISBN 978-5-4483-8555-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Введение
В июне 2010 года, впервые за всю историю существования высшего органа судебной власти нашей страны принято специальное разъяснение по вопросам судебной практики в отношении власти «четвёртой» – средств массовой информации (СМИ), редакций и журналистов.
Напомним, что согласно Конституции РФ (ст. 126)[1 - «Конституция Российской Федерации» (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учётом поправок, внесённых Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 №6-ФКЗ, от 30.12.2008 №7-ФКЗ, от 05.02.2014 №2-ФКЗ, от 21.07.2014 №11-ФКЗ).] и Федеральному конституционному закону «О Верховном суде Российской Федерации» (ст. 2)[2 - Федеральный конституционный закон от 05.02.2014 №3-ФКЗ (ред. от 15.02.2016) «О Верховном Суде Российской Федерации».], Верховный суд Российской Федерации (далее – Верховный суд РФ), являясь высшим судебным органом по гражданским делам, разрешению экономических споров, уголовным, административным и иным делам, подсудным судам, образованным в соответствии с Федеральным конституционным законом «О судебной системе Российской Федерации»[3 - Федеральный конституционный закон от 31.12.1996 №1-ФКЗ (ред. от 05.02.2014) «О судебной системе Российской Федерации».] и федеральными законами, осуществляет в предусмотренных федеральным законом процессуальных формах судебный надзор за деятельностью этих судов и даёт разъяснения по вопросам судебной практики. Верховный суд РФ даёт судам такие разъяснения на основе изучения и обобщения практики и в целях обеспечения единообразного применения законодательства Российской Федерации[4 - Ст. 2 п. 7 ФКЗ «О Верховном Суде Российской Федерации».]. Эти разъяснения, однако, не являются обязательными для судов в силу нормы ст. 120 Конституции РФ, которая гласит, что судьи «независимы и подчиняются только Конституции Российской Федерации и федеральному закону».
По мнению секретаря пленума Верховного суда РФ, в постановлении по применению законодательства обычно сконцентрированы в обобщённом виде выработанные судебной практикой подходы к разрешению вопросов, возникающих при рассмотрении опредёленной категории гражданских либо уголовных дел. Они основаны на опыте и знании судей, практикующих юристов и учёных и облекаются в форму конкретных разъяснений. В этом их принципиальное отличие от научно-практических комментариев, которые основываются на собственном видении учёных и специалистов толкования той или иной правовой нормы. «Можно констатировать, что содержащиеся в постановлениях пленума Верховного суда РФ разъяснения по вопросам применения законодательства, основанные на требованиях закона и обобщённых данных судебной практики в масштабах страны, представляют собой своеобразную форму судебного прецедента. Они являются ориентиром, подлежащим обязательному учёту в целях вынесения законных, обоснованных и справедливых приговоров, решений, определений и постановлений»[5 - Интервью судьи В. В. Демидова корреспонденту журнала «Адвокатские вести» К. Лисуковой (2004?). См. официальный сайт Верховного суда РФ: http://www.supcourt.ru/print_page.php?id=740.].
Проект постановления «О практике применения судами Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации» разрабатывался рабочей группой Верховного суда РФ во главе с заместителем председателя суда В. И. Нечаевым и судьёй-докладчиком В. М. Горшковым с 2009 года. В декабре того же года в состав группы были включены «внешние» эксперты в сфере законодательства о средствах массовой информации: Ю. М. Батурин, Д. А. Голованов, В. Н. Монахов, М. А. Федотов и автор этих строк. Рабочая группа в расширенном составе провела около десяти заседаний, обсуждая выносимый на рассмотрение суда проект.
Весной 2010 года согласованный рабочей группой и одобренный на заседании Научно-консультативного совета при Верховном суде РФ Проект был разослан в суды субъектов РФ, заинтересованные органы государственной власти (Генпрокуратура, администрация Президента РФ, минюст, минсвязи, Роскомнадзор[6 - Роскомнадзор – Федеральная служба по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций при Министерстве связи и массовых коммуникаций РФ.]), научные и учебные заведения юридического профиля, редакции средств массовой информации и др. Представители этих судов и учреждений были приглашены и могли представить свои замечания в ходе подробного обсуждения проекта на пленуме Верховного суда Российской Федерации, состоявшемся 20 апреля 2010 г. В результате прошедшей на этом заседании дискуссии проект был в целом одобрен.
Из выступивших на пленуме была создана редакционная группа по доработке текста постановления с учётом поступивших замечаний и предложений, которая провела почти столько же заседаний, сколько и рабочая, в попытках найти компромиссы по спорным положениям. Проект был представлен Общественной палате РФ, опубликован в средствах массовой информации[7 - См., напр.: [битая ссылка] http://www.gzt.ru/addition/-proekt-postanovleniya-plenuma-verhovnogo-suda-rf-/302218.html.], а на одно из заседаний был даже приглашён со своим особым мнением главный редактор радиостанции «Эхо Москвы» А. А. Венедиктов. Большая часть наших заседаний была посвящена формулировке достаточно второстепенного положения постановления, которое касалось ответственности за комментарии читателей Интернет-СМИ (см. о нём ниже). Дискуссия вокруг этого положения, вызвавшего, кстати, наибольший интерес журналистов, к счастью, отвлекла внимание противников расширения свободы СМИ от других спорных тезисов постановления, что, несомненно, позволило принять окончательный текст в весьма либеральной редакции. Произошло это после голосования по каждому его пункту на пленарном заседании Верховного суда РФ, состоявшемся 15 июня 2010 г.
Предлагаемый научно-практический комментарий адресован судьям, работникам прокуратуры, других правоохранительных органов, адвокатам, сотрудникам органов государственного управления и контроля в области СМИ, научным работникам и преподавателям, а также журналистам, стремящимся повысить уровень правовых знаний. Он призван помочь читателю в понимании принятых разъяснений по практике применения в судах норм Закона РФ «О средствах массовой информации».
Второе издание комментария[8 - Первое издание вышло в издательстве ИКАР в 2010 г.] дополнено систематизированными примерами из судебной практики, ссылающейся на разъяснения анализируемого Постановления пленума Верховного суда РФ.
В книге также приводятся тексты комментируемого Постановления и действующей редакции указанного Закона. При её написании были использованы справочные правовые системы «Консультант Плюс», «Росправосудие» и «СудебныеРешения.РФ».
Основные принципы правового регулирования СМИ
Пленум Верховного суда РФ в своём Постановлении «О практике применения судами Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации»[9 - Постановление пленума Верховного суда РФ от 15 июня 2010 г. №16 «О практике применения судами Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации». / Рос. газ. №5211 (132) 18 июня 2010 г. URL: [битая ссылка] https://rg.ru/2010/06/18/smi-vs-dok.html.] (далее – Постановление) выдвигает важный политико-правовой тезис. Он заключается в том, что «свобода выражения мнений и убеждений, свобода массовой информации составляют основы развития современного общества и демократического государства», тем самым указывается на место и роль этих свобод в системе институтов и ценностей российского государства. Этот тезис должен учитываться при рассмотрении дел, в которых эту свободу будут пытаться ограничить ради других благ и ценностей, не являющихся основами развития нашей страны, например, защиты общественной морали или репутации граждан и юридических лиц.
Следует заметить, что этот тезис впоследствии нашёл отражение в судебной практике: на него неоднократно ссылались суды, решая отказать в иске о защите чести и достоинства. Например, в г. Серпухове истец, руководитель ОАО «Туровский», требовал опровергнуть порочащие его сведения, распространённые районной газетой в статье «Кто он – «Туровский вор?». Суд, в своём решении отклонить иск, учёл соответствующее положение Постановления[10 - Решение Серпуховского городского суда Московской области по делу №2- 75/2014 от 5 марта 2014 г. URL: [битая ссылка] http://xn–90afdbaav0bd1afy6eub5d.xn–p1ai/bsr/case/6584147. См. тж. Решение Нижнекамского городского суда Республики Татарстан по делу №2- 1808 /2012 от 31 мая 2012 года. URL: [битая ссылка] https://rospravosudie.com/court-nizhnekamskij-gorodskoj-sud-respublika-tatarstan-s/act-105898662/.].
В преамбуле Постановления Верховный суд РФ обращается к популярной метафоре необходимости соблюдения баланса между свободой массовой информации, с одной стороны, и иными правами и свободами человека и гражданина, а также охраняемыми Конституцией Российской Федерации ценностями, с другой. Важно помнить (и на это указывает текст Постановления), что эту метафору допустимо использовать, только когда речь идёт о балансе свободы массовой информации с другими правами человека, и только с теми из них, которые прямо охраняются Конституцией РФ.
Постановление напоминает (п. 3), что Конституция РФ позволяет ограничивать свободу массовой информации далеко не всегда. Ограничение должно быть обязательно предусмотрено федеральным законом, причём только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Ограничение суть законное установление меры (пределов) свободы. С учётом этого Верховный суд РФ указывает на обязанность судей при рассмотрении вопроса о действии ограничений в отношении лиц, занимающихся производством и распространением массовой информации, а также при решении вопроса о привлечении таких лиц к ответственности определять, действительно ли эти ограничения установлены федеральным законом, а не, скажем, законом субъекта РФ, указом Президента или постановлениями органов исполнительной власти.
Постановление (п. 1) даёт перечень тех федеральных законов, которые собственно регулируют отношения, касающиеся свободы слова и свободы массовой информации, и в том числе могут ограничивать свободу массовой информации. Список – не алфавитный и не хронологический, и первым в нём, естественно, назван Закон РФ от 27.12.1991 №2124—1 «О средствах массовой информации» (далее – Закон о СМИ). Заметим, что даже с учётом того, что перечень является открытым, в нём не названы Закон РФ «О государственной тайне», федеральные законы «О коммерческой тайне», «О персональных данных», «Об информации, информационных технологиях и о защите информации», «О государственном языке Российской Федерации». А ведь судебным наказанием за нарушения их норм столь часто грозят редакциям и журналистам. Это неслучайно, их роль в регулировании СМИ незначительна, ведь, например, в законе о гостайне (ст. 1) говорится, что сфера его действия распространяется лишь на должностных лиц и граждан Российской Федерации, взявших на себя обязательства либо обязанных по своему статусу выполнять требования законодательства РФ о государственной тайне.
Таким образом, необходимость, например, защиты государственной или служебной тайны или законных прав юридических лиц, хотя и может влиять на ограничение свободы массовой информации (например, в части свободы получения или распространения тех или иных сведений), сама по себе не должна использоваться в качестве контрбаланса этой свободы. Другими словами, в результате защиты этих «второстепенных» законных интересов не должна нарушаться «первостепенная» свобода массовой информации.
Необходимость соблюдения баланса прав и свобод не должна вести к ущемлению свободы массовой информации[11 - Ср. с позицией Верховного суда РФ, выраженной в Постановлении его пленума от 24 февраля 2005 года, №3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» (п. 15). URL: [битая ссылка] https://rg.ru/2005/03/15/verhovniy-sud-dok.html.], т.е. к её запрету в той или иной части, лишению этой свободы тех или иных лиц или в определённых ситуациях. Например, не должна нарушаться свобода граждан получать массовую информацию посредством того или иного СМИ, что на практике означает неприемлемость прекращения всей деятельности редакции СМИ ради защиты иных прав и свобод. Другими примерами недопустимого в подобной ситуации ущемления свободы массовой информации могут служить запрет журналисту продолжать заниматься профессиональной деятельностью, нарушение профессиональной самостоятельности редакции.
Постановление (п. 2) также приводит перечень международных актов, которые регулируют вопросы свободы слова и массовой информации и являются обязательными для Российской Федерации. Здесь обращает на себя внимание не столько традиционное упоминание Международного пакта о гражданских и политических правах (ООН) и Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод (Совета Европы), сколько достаточно редко упоминаемая в данном контексте Конвенция СНГ о правах и основных свободах человека (1995), а также Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе – основной акт ОБСЕ (1975).
О цензуре и о требованиях согласования материалов
Важное место в Постановление занимает комментирование Верховным судом РФ положений Закона о СМИ, касающихся запрещённой в нашей стране цензуры. Несмотря на то, что, на первый взгляд, оно достаточно тривиально, в нём содержатся некоторые любопытные нюансы.
Судам, прежде всего, напомнили, что исходя из содержания части 1 статьи 3 Закона о СМИ цензурой признается требование от редакции средства массовой информации или от её представителей (в частности, от главного редактора, его заместителя) со стороны должностных лиц, органов государственной власти, иных государственных органов, органов местного самоуправления, организаций или общественных объединений предварительного согласования сообщений и материалов (кроме случаев, когда должностное лицо является автором или интервьюируемым), а также наложение запрета на распространение сообщений и материалов, их отдельных частей (п. 14).
Затем, повторив ещё раз норму закона, что не может признаваться цензурой адресованное непосредственно журналисту[12 - Верховный суд РФ как бы уточняет: такое требование следует направлять конкретному журналисту, а не редакции.] требование должностного лица предварительно согласовывать исходный текст интервью (расшифровки), взятого у этого лица, судам предложили учитывать, что «выдвижение соответствующего требования является правом интервьюируемого лица, но обязательность такого предварительного согласования не установлена». Стало быть, Верховный суд РФ лишь говорит, что требование должностного лица – не цензура, отказ же журналиста представить текст для согласования – не наказуем. Это очень важное замечание для практического рассмотрения судебных споров по поводу содержания материалов СМИ, распространённых на основе взятых интервью. Его смысл заключается в том, что редакция СМИ вправе самостоятельно редактировать интервью (при условии соблюдения законодательства об авторских правах). Это правило тем более очевидно, если автором статьи, заметки и т.п., подготовленных на основе интервью, выступает журналист, а не интервьюируемый: «в средстве массовой информации возможно осуществление редактирования исходного текста интервью для создания вышеуказанных произведений, не допуская при этом искажения его смысла и слов интервьюируемого» (п. 14).
В тех же случаях, когда должностное лицо является уже не интервьюируемым, а автором статьи, заметки и т.п., требование непосредственно к редакции, главному редактору средства массовой информации предварительно согласовывать с этим лицом редактирование его материалов также нельзя считать цензурой. Для аргументации этого положения Верховный суд РФ сослался не столько на Закон о СМИ, сколько на статью 1266 4-й части Гражданского Кодекса РФ. В ней говорится о реализации права автора на неприкосновенность произведения и защиту произведения от искажений. Постановление (не бесспорно) полагает, что требование автора о предварительном согласовании является ничем иным, как формой защиты произведения. Из норм гражданского права об интеллектуальной собственности Постановление выводит также тезис о том, что сообщения должностных лиц о событиях и фактах, имеющие исключительно информационный характер (например, сообщения о новостях дня), не являясь объектами авторских прав, не могут служить основанием для требования предварительного согласования (за исключением случаев, установленных федеральными законами).
Судебная практика в отношении предварительного согласования текста интервью должностного лица невелика. Она показывает, что даже при отсутствии обязательности такого согласования отказ его сделать может быть учтён судом как важное обстоятельство в споре. В резонансном деле по иску к ЗАО «Медиахолдинг «Эксперт», редакции журнала «Русский репортёр» и журналисту Ю. Вишневецкой о защите чести, достоинства и деловой репутации истец, депутат Московской областной Думы и директор ЗАО «Совхоз имени Ленина», сослался на то, что несмотря на его явно выраженное в присутствии свидетеля требование о предварительном согласовании текста интервью, это не было сделано. В результате в журнале и на его сайте была опубликована основанная на этом интервью статья «Палниколаич имени Ленина. Зачем миллиардеру выращивать морковку», по мнению суда формирующая у читателей мнение о нём как о человеке, который в силу приверженности националистическим взглядам нарушает права мигрантов на определение места жительства и работы и возбуждает национальную рознь.
Сославшись на указания Постановления, районный суд подтвердил, что не может признаваться цензурой адресованное непосредственно журналисту требование должностного лица предварительно согласовывать исходный текст интервью (расшифровки), взятого у этого лица. Суд пришёл к выводу, что исключением из нормы ст. 3 Закона о СМИ о запрете цензуры является наличие трёх составляющих: требование от редакции или непосредственно от журналиста предварительного согласования сообщений и материалов; специального субъекта этого требования – должностного лица; и авторство или положение интервьюируемого по отношению к публикуемому материалу этого должностного лица. Суд обязал опубликовать опровержение в журнале и на его сайте[13 - Заочное решение Савеловского районного суда Москвы по делу №2—1877/2012 от 4 апреля 2012 г. URL: [битая ссылка] http://xn–90afdbaav0bd1afy6eub5d.xn–p1ai/bsr/case/1359798.]. Тем временем, публикация статьи привела к тому, что решением другого суда была отменена регистрация истца в качестве кандидата в депутаты областной Думы нового созыва. Это решение по регистрации было отменено лишь несколько лет спустя Верховным судом РФ[14 - Определение Судебной коллегии по административным делам Верховного суда РФ по делу №4-КГ13—43 от 12 февраля 2014 г. URL: [битая ссылка] http://www.vsrf.ru/stor_pdf.php?id=579698.].
Постановление указывает, что так как статья Закона о СМИ о цензуре запрещает требования обязательного предварительного согласования материалов или сообщений со стороны должностных лиц, то аналогичное требование, исходящее от главного редактора как от лица, несущего ответственность за соответствие требованиям закона содержания распространенных материалов и сообщений, «может быть законным».
Законность требования предварительного согласования, исходящего от учредителя СМИ, зависит от того, предусмотрена ли такая возможность в уставе редакции или заменяющем его договоре. И здесь Верховный суд РФ делает важное замечание: «В отсутствие соответствующих положений [устава или договора – А.Р.] любое вмешательство учредителя в сферу профессиональной самостоятельности редакции и права журналиста является незаконным».
Не является цензурой вынесение уполномоченными государственными органами и должностными лицами письменных предупреждений учредителю, редакции (главному редактору) в случае злоупотребления свободой массовой информации, а также наложение судом запрета на производство и выпуск СМИ в случаях, которые установлены федеральными законами в целях недопущения злоупотребления свободой массовой информации.
Выражение позиции органа государственной власти, местного самоуправления, общественного объединения, должностного лица и т. д. в отношении материала, предварительно предоставленного ему редакцией СМИ по её собственному желанию с целью проверки достоверности информации, получения комментария и т.п., также не является актом цензуры.
Верховный суд РФ разъяснил, что, несмотря на общий запрет цензуры, предусмотренный статьей 29 Конституции Российской Федерации, положения её статей 56 и 87 допускают возможность ограничения свободы массовой информации в качестве временной меры в условиях чрезвычайного или военного положения (хотя прямо и не называют цензуру в качестве такой меры). В этих условиях, заметил Верховный суд РФ, цензура как временное ограничение возможности пользоваться свободой (ср. понимание ограничения выше) может вводиться и осуществляться в порядке, установленном федеральными конституционными законами «О чрезвычайном положении» и «О военном положении»[15 - Федеральный конституционный закон от 30.05.2001 №3-ФКЗ (ред. от 03.07.2016) «О чрезвычайном положении». URL: [битая ссылка] http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_31866/. Федеральный конституционный закон от 30.01.2002 №1-ФКЗ (ред. от 12.03.2014) «О военном положении». URL: [битая ссылка] http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_35227/.].
Уточнения закона и правоприменения
Верховный суд РФ подтвердил уже высказанную[16 - Постановление пленума Верховного суда РФ от 24 февраля 2005 года, №3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» (п. 12). URL: [битая ссылка] https://rg.ru/2005/03/15/verhovniy-sud-dok.html.] им ранее позицию, что положения Закона о СМИ, в которых указывается на государственные органы, необходимо понимать как относящиеся не только к органам государственной власти и иным государственным органам, но и к органам местного самоуправления (п. 4). Чуть раньше подобный подход предложил и законодатель[17 - См. ФЗ «О внесении изменений в статьи 38 и 39 закона Российской Федерации „О средствах массовой информации“» от 09.02.2009 №10-ФЗ / «Российская газета», №22, 11.02.2009.], который – в части Закона о СМИ – учёл изменения, произошедшие в правовом устройстве страны с февраля 1992 года, момента вступления в силу Закона о СМИ. Постановление подошло к этому вопросу более последовательно, не оставляя возможностей для исключений: каждый раз, когда указанный Закон говорит о государственном органе или члене выборного органа государственной власти (Совета), речь идёт о современных органах государственной власти, органах местного самоуправления, в том числе выборных.
Суды в целом следуют этому указанию Постановления. В частности, на него сослался в 2013 году Арбитражный суд Архангельской области, когда отказал в иске о защите деловой репутации к учредителям информационного агентства «Эхо Севера» (echosevera.ru). Обслуживающая жителей Архангельска компания обратилась в суд в связи с публикацией на сайте агентства статьи, в которой указывалось на якобы неправомерный отказ с её стороны подключать к теплоснабжению новые дома. Суд установил, что опубликованные сведения являются перепечаткой статьи пресс-службы мэрии города с официального сайта этого органа самоуправления, и применил норму статьи 57 Закона о СМИ об освобождении от ответственности (см. ниже)[18 - Решение Арбитражного суда Архангельской области по делу № А05—932/2013 от 24 апреля 2013 г. URL: [битая ссылка] http://rospravosudie.com/court-as-arxangelskoj-oblasti-s/judge-shashkov-aleksandr-xristoforovich-s/act-306454462/.].
Аналогичным образом другой суд разрешил схожий спор по поводу распространения в СМИ сведений из выступления заместителя главы администрации города[19 - Решение Арбитражного суда Иркутской области по делу № А19—2498/2014 от 9 сентября 2014 г. URL: [битая ссылка] https://rospravosudie.com/court-as-irkutskoj-oblasti-s/judge-lipatova-yu-v-s/act-316746709/.].
Закон о СМИ говорит о том, что в случае ликвидации или реорганизации учредителя – объединения граждан, предприятия, учреждения, организации, государственного органа – его права и обязанности в полном объёме переходят к редакции, если иное не предусмотрено уставом редакции (ч. 4 ст. 18). Верховный суд РФ распространяет это положения и на ситуацию смерти учредителя, являющегося физическим лицом (п. 9). Исходя из пункта 1 статьи 6 ГК РФ, по аналогии закона, к участию в деле может быть привлечена редакция средства массовой информации, если в уставе редакции не указано лицо (лица), к которому в случае смерти учредителя переходят его права и обязанности в отношении данного средства массовой информации.
Верховный суд РФ рассмотрел ситуации, когда средство массовой информации не обязано проходить государственную регистрацию в силу статьи 12 («Освобождение от регистрации») Закона о СМИ (например, когда периодическое печатное издание имеет тираж менее одной тысячи экземпляров), но его учредитель выразил желание всё же получить такую регистрацию этого СМИ. Постановление говорит, что положения статьи 12 не позволяют отказать ему в регистрации (п.10). Это немаловажное заключение для укрепления свободы малых СМИ, ведь только с получением государственной регистрации у них возникает право распространять свою продукцию в телерадиоэфире (ч. 2 ст. 31 Закона о СМИ), а права журналистов фактически предусмотрены лишь для тех из них, кто работает для зарегистрированного СМИ[20 - В соотв. со ст. 2 Закона о СМИ под журналистом понимается лицо, занимающееся редактированием, созданием, сбором или подготовкой сообщений и материалов для редакции зарегистрированного средства массовой информации.]. Последнее подтверждается и судебной практикой[21 - В частности, суд признал законной норму правил аккредитации, исключающую любую возможность редакций незарегистрированных СМИ получить аккредитацию для своих журналистов. См. Решение Суда Ненецкого автономного округа по делу №3—2/2013 от 6 февраля 2013 г. URL: [битая ссылка] http://xn–90afdbaav0bd1afy6eub5d.xn–p1ai/bsr/case/5256896.].
Верховный суд РФ признал ситуацию, когда учредитель пропускает годичный срок со дня выдачи свидетельства о регистрации, в рамках которого он был вправе приступить к производству продукции СМИ (ч. 5 ст. 8 Закона о СМИ), частным случаем признания свидетельства о регистрации недействительным в смысле статьи 15 Закона о СМИ (п. 11). Это означает, что в подобных случаях свидетельство о регистрации СМИ может быть признано недействительным исключительно судом в порядке гражданского судопроизводства по заявлению регистрирующего органа.
Верховный суд РФ обратил внимание на то, что в соответствии со статьёй 23 ФЗ «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации»[22 - Федеральный закон «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации» от 22.12.2008 №262-ФЗ. URL: [битая ссылка] http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_82839/.] споры, связанные с освещением деятельности судов в средствах массовой информации, разрешаются судом в установленном законом порядке, но могут также разрешаться во внесудебном порядке органами или организациями, к компетенции которых относится рассмотрение информационных споров. Что это за органы или организации, законодательство не поясняет. Верховный суд РФ деликатно указал, что за разрешением такого спора не исключается возможность обращения в Общественную коллегию по жалобам на прессу[23 - См. [битая ссылка] http://www.presscouncil.ru/], которая рассматривает информационные споры прежде всего нравственно-этического характера, возникающие в сфере массовой информации, в том числе дела о нарушении принципов и норм профессиональной журналистской этики. К компетенции этой Коллегии, добавил Верховный суд РФ, относится также рассмотрение информационных споров, «затрагивающих права человека в сфере массовой информации» (п. 20).
Право на ответ
Верховный суд РФ произвёл важное уточнение смысла права на ответ для тех судей, которые разбирают споры о признании незаконным отказа в помещении ответа (комментария, реплики) в средстве массовой информации (п. 24). Для этого он сопоставил положения пунктов 3 и 7 действовавшей в 2010 году редакции статьи 152 («Защита чести, достоинства и деловой репутации») ГК РФ и статьи 46 («Право на ответ») Закона о СМИ, увязав эти два нормативных правовых акта следующим образом.
Последний отзыв
Мне книга очень понравилось, невероятные приключения, очень позитивная и добрая но при этом есть и отрицательные герои . Спасибо очень жду продолжения...
Далее