Оценить:
 Рейтинг: 4.5

Все пропьем, но флот не опозорим, или Не носил бы я погоны, если б не было смешно

Жанр
Год написания книги
2016
<< 1 2 3 4 5 >>
На страницу:
3 из 5
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Командир моего первого «железа» – сторожевого корабля «Туман» – перед выходом в море всегда объявлял экипажу:

– Каждые сутки нашего выхода в море – это «Жигули». Значит, ни минута в море не должна быть потрачена зря. Экономика должна быть экономной.

После чего командир приступал к экономии шила – получить драгоценную жидкость для протирки механизмов у него было невозможно.

Наибольшая экономия спирта получалась на ежедневных протирках личного состава. Был тогда приказ: если во время боевой службы больше 10 дней нет бани (а где на маленьком корабле взять столько пресной воды, если нет опреснителя), то на каждого члена экипажа положено выделить 15 граммов спирта для протирки тела. Ежедневно! У нас на гидрографическом судне «Линза» в море выходило (с пассажирами – спецами береговой разведки и переводчиками Прибалтийского военного округа) человек 100. Получается полтора килограмма великолепного медицинского спирта.

Док[22 - Док – корабельный врач.] делал тампоны, и под строгим присмотром боцмана каждый моряк протирал лицо, шею, руки (на большее не хватало). Командир с бурчанием, мол, нечего добро переводить, выделял на данное мероприятие не более 200 граммов шила. Док добавлял воды. Тампоны спиртом пахли, но даже не горели. Зато экономия! И не просто экономия, а плановая.

И береговое начальство думало об экономии.

Уходящим на боевую службу жестко приказывали:

– Вы там все равно ни хрена не делаете, в море. Без пяти рационализаторских предложений не возвращайтесь, а то оценку за боевую службу снизим.

Командир БЧ-5 должен был изобрести что-то такое, что повысит боеготовность боевой части, даст экономию дизельного топлива и т. д. За три месяца нахождения корабля в море механик должен был переплюнуть несколько институтов, которые над всеми этими проблемами работали годами.

Механик Сан Саныч Дремов бегал по кораблю и орал:

– Они хотят, чтобы я им родил идею? Пусть приходят через девять месяцев.

Потом принимал стакан шила и садился за чертежи.

В один из походов он родил аж четыре рацухи.

Пятую тогда плана ради выдал автор этих строк. Называлась она так: «Способ крепления стендов партийно-политической работы на водонепроницаемые переборки на кораблях проекта «Океан». Схема была проста и, скажу без ложной скромности, гениальна. На переборки приваривались болты (шляпкой к переборке), а на края стендов крепились ушки. Потом стенды напяливались на ножки болтов и закручивались гайкой. «Главное преимущество данного метода заключается в том, – было сказано в заявке на рацпредложение, – что при необходимости приведения переборки в прежнее состояние достаточно нанести легкий удар кувалдой по болту, зачистить место сварки наждачной бумагой и закрасить поверхность. При этом не нарушается целостность водонепроницаемой переборки, то есть живучесть корабля остается на прежнем уровне».

Рацпредложение было одобрено высокой комиссией штаба бригады – план всем надо выполнять. Я получил честно заработанные 20 рублей (два похода в ресторан «Золотой якорь»). Как заместитель командира. Механик, кстати, за каждую рацуху – только по червонцу. Матросу или старшине за рацпредложение, пусть оно было действительно эффективное, выдавали пятерку.

В общем, экономика должна быть экономной. Поэтому корабли держались в строю до последнего.

Сторожевик «Туман», правда, был молодым. Четверть века для боевого корабля – не срок. Другое дело, что морально он устарел еще до спуска со стапелей. Что не мешало «Туману» часто ходить в море. Но каждый выход – отдельная история.

На днях один из коллег, увидев, что я читаю стихи известного поэта-песенника, с иронией спросил:

– Зачем тебе это, ты же офицер?.. Отвечаю:

– Так служба – это же песня!

Возьмем бланк астрономических вычислений Ш-8Б (читается как ша-восемь-буки) – звучит, как стихотворная строка.

На «Тумане» стояли артиллерийские установки калибра 100 мм. Они назывались Б-34УСМА-1С. Разве не песня?

А стрельба из этого орудия по воздушной мишени? Романы можно писать…

Летит в небе не самый быстрый самолетик (как правило, амфибия Бе-12) и тянет за собой на стальном тросе (или, как говорят на флоте, на конце) длиной в несколько десятков метров мишень. Мишень называется «конус», хотя это что-то вроде торпеды. А мы палим по ней из Б-34УСМА-1С, выстрела[23 - Выстрел – не то, что вы подумали, то есть не явление, а полностью снаряженный артиллерийский боезапас.] в которую подаются вручную матросиками. То есть «забил заряд я в пушку туго»… Главная задача – не попасть по самолету. Представляете, что чувствует экипаж Бе-12 – четыре живых человека, – когда вокруг снаряды свистят?

Нет, конечно, можно было запустить мишень-ракету, чтобы мы ее попытались сбить. Но, во-первых, ракета летит слишком быстро, так что попасть в нее не получится. Во-вторых, стоит дорого, а экономика должна быть экономной.

А вы говорите «придание армии и флоту нового облика, экономия средств»… Было все это, было. Только служба была гораздо веселее.

Все пропьем, но флот не опозорим!

Как одновременно поддерживать физическую форму и боеготовность

Профсоюзы, как известно, школа коммунизма. Армия и флот – школа мужества. А чтобы быть мужественным, нужно быть сильным и здоровым. То есть заниматься физкультурой и спортом. Не знаю, как в пехоте, а на флоте личный состав умудрялся быть мужественным, особо спортом не занимаясь.

Конечно, в каждой флотской бригаде имелся флагманский мускул – начальник по физической подготовке и спорту, но максимум, что он мог сделать, – проверить утреннюю физзарядку: как моряки выполняют комплексы вольных упражнений № 1 или № 2.

Человек, придумавший эти комплексы, был, мягко говоря, большим затейником. Представьте картину: бригада стоит на плацу и по команде «Раз!» разводит руки в сторону. По команде «Два!» поднимает их вверх. По команде «Три!» все дружно хлопают в ладоши. И т. д. То присели, то привстали. И ни одного одинакового движения. Под конец комплекса встаем в позу мухинских рабочего и колхозницы. Физического напряжения от выполнения этих комплексов нет, как и толку. Но мозги кипят. Потому что запомнить последовательность трех десятков движений (в одном-то комплексе) нереально. А в двух?

Но такая зарядка только на берегу. А что делать в море, как поддерживать здоровье? Понятно, что по палубе (если не на авианосце служишь) не разбежишься. Остаются силовые виды спорта. Для чего на борту всегда имеются самодельный турник, гантели и пара пудовых гирь. Вот и весь инвентарь. По команде все за тяжести хватаемся.

Команда такая:

– Личному составу – на утреннюю физзарядку. Форма одежды – № 1.

То есть «форма раз – усы, трусы, противогаз». Это если на море штиль. А если качает, то и спорт не нужен – идет отработка вестибулярного аппарата.

Главные виды спорта на корабле – шашки, домино, нарды (шеш-беш) и реже шахматы (слишком большие умственные усилия нужны). Нарды отлично развивают мускулатуру и кистевой бросок. Есть преферанс (для офицерского состава), но только в глубоком подполье, азартные игры на флоте запрещены. Еще, конечно, перетягивание каната, но это тоже на берегу. Самый интеллектуальный вид флотского спорта.

Спортсмены на кораблях не приживаются. Как говорил старпом нашего тральщика Эрик Корженевский, «лучше иметь на борту двух алкоголиков, чем одного спортсмена». И немудрено – кто будет за спортсмена вахту нести, когда тот на соревнованиях? А пьяница проспится – и на вахту.

Для спортсменов на флоте существовали спортивные роты – скопище мускулов, не обремененных служебными заботами. Они представляли флот на различных соревнованиях и изображали массовость флотского спорта. Большинство были различными чемпионами, качались и бегали с утра до вечера, числясь акустиками, связистами, механиками и т. д.

А что делать, честь флота кто-то должен защищать!

На флоте честь – главное.

Помню, как в нашей Калининградской военно-морской бурсе[24 - Бурса – военно-морское училище.] набирали сборную на первенства флота по боксу и борьбе – по весу.

Надо было во всех весовых категориях выставить по человечку. Самая большая проблема, по обыкновению, «вес мухи» – до 48 килограммов. Так как ко второму курсу курсанты солидно отъедаются, искать спортсменов стали на первых курсах. У штурманов нашли борца, а у нас на артиллерийском факультете вычислили Валеру Фомина – боксера. Парень он был жилистый, с хорошей реакцией, так что после месяца тренировок Валеру выставили на чемпионат Балтийского флота, оформив липовый первый разряд.

Всего же в чемпионате приняли участие три легковеса. Один был мастером спорта, второй имел звание кандидата в мастера, а третий был Валера Фомин. По жребию первые два сразились в полуфинале, а Валера попал в финал автоматом. Где встретился с мастером спорта. И даже героически продержался полтора раунда, пока тренеры не выбросили на ринг полотенце.

Но все равно – второе место! И грамота.

Пришел Валера с соревнования, морда в синяках, распухла, глаза туманные.

Бросил на тумбочку грамоту за второе место, рухнул на койку и сказал:

– Лучше пусть мне два раза в год в подворотне морду бьют, но на ринг я в жизни не выйду!

И слово сдержал, хотя тренер умолял, мол, ты только вес держи, я из тебя чемпиона сделаю…

Как бы то ни было, честь училища защитил.

Приехала к нам как-то в училище комиссия Минобороны. Проверять физическую подготовку курсантов. Со стопроцентным охватом. То есть от первого до пятого курса. Всем бегать, всем подтягиваться, всем исполнять подъем переворотом. А как мог, к примеру, пятикурсник Витя Марченко (больше центнера живого веса) сделать подъем переворотом (да еще как минимум пять-шесть раз), если ему за три месяца до выпуска сшили лейтенантскую форму, а за два месяца ее пришлось заказывать по новой – в старую Витя не помещался.

<< 1 2 3 4 5 >>
На страницу:
3 из 5