Сиюминутные сущности. 15 рассказов

– Сделаем…

«Скотина! Будь ты проклята!»

Будь ты проклята? О, а это хорошая мысль. Вот чего должен реально бояться старый человек, которому скоро предстоит предстать пред ликом Всевышнего.

Прижать её к стенке и сказать: «Я проклял тебя! Тебя и твоих детей до седьмого колена»… или как там это в фильмах говорится? Вот это будет для неё настоящим ударом!.. Хотя, вроде она бездетная?..

Влад усмехнулся, но улыбка скоро покинула его лицо.

С другой стороны, есть ведь ещё три колеса. Если идти на конфронтацию с безумием, нужно быть готовым ко всему… И ещё есть машина Наташи, на которой она трижды в неделю минимум возит Ксюшку и Максима то на занятия, то по бабушкам-дедушкам… Влад-то сам и колесо поменяет, и ремонт организует. А если с её машиной что станется? Что она будет делать на морозе с двумя детьми?

А если эта старая идиотка накидает сахару в бензобак?

Или устроит что-нибудь с тормозной системой!?..

Храни их Господь! – Влад покрылся испариной. Даже если старуху потом арестуют, посадят… даже если её расстреляют. Разве это то, что нужно?

Нет, с ненормальной нельзя играть в открытую. Она же совершила своё нападение тайно, в темноте. И мы будем также.

«Наслать на неё порчу!»

Влад, правда, в эти дела не верил, но всё-таки. Пойти к колдуну, рассказать всё, опять же дать денег… Наверное, старухе с этого ничего не будет, но хоть себя успокоить.

Влад нёсся по Москве. У него и выходные были расписаны довольно плотно, и вот теперь, из-за этой стервы он опаздывал на полчаса. Хорошо, что мало машин!

Хотя, с другой стороны, почему к колдуну? Что это за сектантские штучки? Мы пойдём другим путём, – так, кажется, говаривал старик Крупский. Ух, мы сейчас извратимся! Мы тебя живьём похороним. И мы сделаем это с тобой прямо сейчас!

Влад резко остановил машину возле небольшой церквушки, по какому-то недосмотру властей не закрывавшейся даже в советское время.

«Сейчас мы тебя упокоим, старуха! Часто ли тебе ставили свечки? Нет-нет, я говорю не о геморроидальных свечах…»

Влад легко поднялся по нескольким ступеням, стянул кепку и вошёл в храм.

Здесь было безлюдно и тихо. Никакие службы не шли. Прихожан не было совсем. Пахло ладаном.

Перед алтарём бедно одетый мужчина средних лет полоскал в тазу какие-то миски, поливая их водой из толстого резинового шланга. В уголке при входе сидела старушка, чем-то неуловимо похожая на обидчицу Влада. Перед ней на столике были разложены свечки. Старушка шприцем без иглы разливала какую-то прозрачную жидкость по малюсеньким флакончикам с резиновыми пробками. Каждый звук, каждый шорох усиливался внутренним эхом, поднимался под своды и затихал уже где-то в вышине.

– Не подскажите, где можно за упокой души свечу поставить? – негромко проговорил Влад. Он был редким гостем в таких местах.

– Да вот, милок, перед распятием заупокойные, а все другие – за здравие, – пропищала старушка.

– Дайте-ка мне одну…

Расплатившись, Влад неторопливо пошёл вдоль стены, рассматривая иконы. Плоские двухмерные герои совершали на них свои подвиги во имя веры, некоторые отображали мучения святых. На одной, более крупной, Влад узнал святую Деву Марию. Она прижимала руки к груди в том месте, где в неё были воткнуты семь мечей: три справа, три слева, и один снизу.

Медленно Влад добрался до распятия и поднял глаза. Грубо вытесанный из дерева Иисус взирал на Влада с креста. Волосы его были чёрными, на теле алели пятна крови. Иисус был выполнен в человеческий рост, а крест стоял прямо на полу. Влад вдруг заметил, что он и Иисус стоят практически на одном уровне. Если бы не крест, Иисусу не пришлось бы даже опускать взгляд, чтобы увидеть Влада.

В глазах у Иисуса была неимоверная боль. Влад вдруг поразился, как можно такую сильную эмоцию передать столь скудными по меркам современного искусства средствами: неестественное, неправильной формы без особой тщательности вырезанное лицо, широкие мазки краски, не ведающие полутонов и теней, всё настолько условное, можно сказать по-детски условное…

И такая вселенская, глубинная боль!.. Как, как такое возможно?..

Влад постоял ещё немного, а затем сделал неуверенный шаг вправо от распятия.

С большой тщательно отреставрированной иконы на него смотрело бесстрастное вытянутое лицо Богородицы, держащей младенца. Руки её были чуть разведены, и в реальном мире она непременно выронила бы ребёнка. Но икона читалась иначе: она словно бы вручала своё чадо Владу.

И ему отчего-то вдруг стало так спокойно, и так светло, несмотря на царивший вокруг полумрак…

Влад не торопясь запалил фитилёк от лампады, подплавил основание свечи и закрепил её на подставке. Огонёк сперва был совсем маленький, но быстро разросся и уверенно уселся на вершине парафиновой палочки. Влад посмотрел на него, улыбнулся, не столько даже внешне, сколько про себя, подумал:

«Храни, Господь, моих родных, мою жену и моих детей, дай им здоровья и сил, и огради от лукавого.»

И перекрестился.

    09 февраля 2005 года

Чёрный день

(один из нерассказанных рассказов о Маугли)

Шёл тринадцатый день летнего солнцестояния. Жара иссушила джунгли, упрятав их обитателей в гнёзда, норы и пещеры. Хотя жара и притупила чувство голода, звери старались меньше двигаться, чтобы необходимость добывания пищи оттянулась на как можно больший срок.

Так и серые братья волчьей стаи отложили все свои дела и, высунув алые языки, тяжело дышали, укрывшись каждый в своём логове. Даже щенки не играли, упражняясь в ловкости с себе подобными, а спали, забившись в самые дальние от солнечного жара уголки пещер.

В этот сезон из всех волков только Маугли, вожак стаи, самый хитрый и ловкий из серых братьев, мог позволить себе покинуть укрытие. Только он умел спускаться по отвесным каменистым скалам туда, где прохладная вода стояла даже в самые жаркие дни. Это был слишком трудный путь, чтобы его мог пройти кто-то ещё. Кроме Маугли преодолеть его был способен, пожалуй, лишь мудрый удав Каа, да и то только потому, что змеи не ходят.

Вот и сейчас Маугли и Каа, наслаждаясь, доверили свои тела прохладной воде ущелья. Жизнь в джунглях замерла, и вожаку стаи не о чем было беспокоиться.

Внезапно до чуткого слуха Маугли сверху донёсся знакомый вой – один из наследников Акеллы разыскивал вожака. Маугли встрепенулся: должно было случиться что-то необычное, чтобы волк покинул своё логово в эти дни.

– Что случилось? – крикнул Маугли.

– Маугли, Акелла не правах бывшего вожака созывает совет стаи у старой скалы, – ответил ему волк. – То, что будет сказано на скале не коснётся тебя напрямую, но Акелла велел, чтобы ты был предупреждён.

Маугли услышал, как высоко наверху волк переступил мягкими подушечками своих бесшумных лап и устало засеменил по направлению к старой скале.

– Каа, я достаточно умён, я много видел и этот сезон Большой Жары не первый в моей жизни. Но я не знаю, что могло заставить старого Акеллу созвать совет стаи. Но ты мудрее и старше меня, Каа. Может быть, ты знаешь ответ на этот вопрос?

Каа лениво шлёпнул хвостом по водной глади, подняв фонтан брызг, которые освежили его чешуйчатую голову, лежащую на берегу. Затем, когда водяная пыль осела, Каа, растягивая слова, медленно заговорил.

– Да, Маугли, ты прав. Я мудрее тебя, и я знаю ответ на твой вопрос. Есть много врагов, с которыми ты можешь справиться в одиночку, благодаря твоему уму. Есть немного врагов, с которыми ты не справишься один, но, подняв всю стаю, одержишь лёгкую победу. Есть некоторые враги, победа над которыми всегда будет торжественным и печальным праздником, ибо она будет нёлегкой, и всякий раз будет уносить жизни твоих лучших братьев. Но есть один враг, победа над которым невозможна, ибо победа эта – смерть, а враг этот – природа.

– Каа, я всегда понимал тебя, но сейчас мне трудно понять, о чём ты говоришь.

– Ты забываешь, Маугли, что многое из того, чему я учил тебя и о чём говорил с тобой, ты понял не сразу, а гораздо позже. Кроме того, Акелла сказал правду: это не касается тебя напрямую. А потому тебе труднее понять мой ответ, чем самым паршивым щенкам из волчьей стаи. Но ты сможешь наблюдать это, и, возможно, поймёшь мои слова. А теперь не спрашивай меня ни о чем, спеши, ибо у тебя не так много времени – совет стаи скоро начнётся…

Солнце коснулось крон деревьев, когда волки собрались на совет стаи. На старую скалу взошёл Акелла и оглядел своих собратьев глубоким тёмным глазом. Заметив Маугли среди собравшихся, он почтительно поклонился.

– Я созвал этот совет стаи в нарушение тысячелетних традиций, сложившихся в джунглях. Только вожак стаи имеет право собирать вас здесь для принятия самых важных решений. Но вожаками нашей стаи всегда были волки. Поэтому в этот раз я позволил себе, как волку и бывшему вожаку стаи, созвать вас. Маугли, ты – вожак наш, и все мы подчиняемся тебе беспрекословно. И если ты скажешь – я сейчас же покину скалу. Но только волк мог стоять на этом месте в час, подобный наступившему.