Ковид. Вымирание

Не прошло и пяти минут, как всю группу Левандовского презрительно выставили за дверь.

– Я предусмотрительно фотографировала прямо в Голограм, – призналась Ани и тут же отправила весь набор снимков Яну и Минскому.

Инстаграм быстро потерял популярность после первого года изоляции. Люди меньше следили за собой и еще меньше хотели выкладывать свои однотипные фотографии. Тогда и появилось новое приложение – Гало, прозванное в народе Голограмом. Приватная переписка и закрытые информационные каналы Гало лучше всего отражали разобщенность общества.

По дороге домой Ани Гириян пребывала в большей задумчивости, чем обычно.

– Мне не нравятся переломы двух пальцев Дружинина, – наконец сказала она.

– Он с сорока метров упал, – наивно подсказал Ян.

– При падении обычно ломаются крупные кости, – замотала головой женщина. – Ян, я думаю, его пытали.

Белый Инфинити пролетел еще десять минут по полупустым проспектам до самой площади Мужества, где оставалась надежда найти съедобный стрит-фут.

– Хочешь сказать, убийца хотел забрать предмет, но не успел? – заключил Ян, припарковавшись, – Где же штука?

Стоило озвучить вопрос, как вероятный ответ на него стал понятен.

– Минский, вернись, пожалуйста, в Управление и вычисли контору, которая сегодня забрала заказ с адреса Дружинина.

Леонид уже успел мысленно распрощаться с трупом и стал оспаривать необходимость розыскных усилий.

– Да, дело у нас забрали, но я хотел бы подать максимально полный рапорт о происшествии, – настоял Ян, – Хочется нос ФСБ-шникам утереть.

Почти через полтора часа позвонил довольный собой Леонид. К тому времени Ян и Ани успели поужинать китайской едой из коробочек и немного прогуляться.

– Курьерская компания «Хаски-экспресс» доставила ценный пакет в Мариинский театр. Менеджер подробности сообщать отказывается.

– Пришли айди менеджера, – распорядился майор Левандовский.

Ян поставил смартфон в держатель и открыл приложение Гало.

Когда установилась видео связь, бородатый менеджер поздоровался и, прищурившись, стал изучать персональные данные звонившего. Ян знал, что его айди подсвечен синим цветом – признак действительного сотрудника Социальной гвардии.

– Старший следователь, Ян Левандовский. Я расследую убийство.

– Понятно, – ничуть не удивился парень и монотонным голосом стал читать подробности о заказе, – Вес – двадцать семь грамм. Сканирование на наркотики или взрывчатые вещества ничего не выявило. Пакет доставили в мужскую уборную Мариинского театра, в крайнюю правую кабинку, прикрепили за унитазом.

– Куда, простите? – влезла в разговор Ани Гириян, появившись перед объективом смартфона.

– Поверьте, не самое странное место, куда нашей компании приходилось доставлять грузы, – сохраняя покерфейс, пояснил менеджер, – Клиент оплатил входной билет в театр, а также три счетчика за сложность места доставки.

Улицы Питера были пусты, а маршрут до Мариинского театра понятен, тем не менее, для проезда через центр города требовался навигатор. Около года назад Министерством транспорта был введен гениальный проект – «Антипробка». Для эффективного управления трафиком проезд разрешался только по определенным улицам. Благодаря новому правилу дорожного движения над освободившимися улицами разрешили полеты коптеров и дронов. Выезд на проезжую часть занятую анти пробкой карался штрафом и немедленно отслеживался видеонаблюдением.

Около десяти вечера Ян и Ани подъехали к монументальному фасаду Мариинского театра, находящегося в центре Санкт-Петербурга недалеко от острова Новая Голландия. От здания как раз отъезжала вереница карет скорой помощи. Их техническая оснастка соответствовала одобренному Министерством здравоохранения: фильтры в воздухозаборнике и на стеклоподъемниках, а также встроенные системы дезинфекции салона. Вся эта автомобильная амуниция поначалу выглядела нелепой и мало эффективной, но затем стала частью моды и прочно вошла в современную жизнь. Большинство тюнингованных по противовирусной моде седанов чем-то напоминали кастомизированный Делориан из культовой трилогии фильмов «Назад в будущее». Медицинская газель, обвешанная защитными агрегатами, и вовсе походила на служебную машину «Охотников за привидениями».

На входе в театр, как и полагалось, пришлось пройти тест. Коллеги зашли в соседние кабинки шлюза. Ян приложил средний палец правой руки. Ани пожертвовала мизинцем левой руки. Тепловизор, находящийся над входным проёмом, замерил температуру посетителей.

После инцидента с учителем биологии Ян чрезвычайно мандражировал и проклинал себя за то, что осмелился высказать вслух глупое желание заразиться.

Всего через две минуты ожидания в мягком кресле под приятную музыку, система выдала талоны с результатами.

Ян Левандовский: COVID не найден, статус – здоров.

Ани Гириян: антитела COVID-20, статус – легионер.

После распознания камерой защитного костюма на мужчине, система безопасности приняла решение и открыла внутренние двери в театр.

– Навороченная штука, – отметил Ян, скрывая волну облегчения.

«Рано, слишком рано расслабляешься Яник», – ответил внутренний голос.

Быстро добравшись до центрального помещения, они застали за работой клининговую службу. Сцену, отделенную огромным оргстеклом от зала с пристрастием отмывали. Немного пахло мочой.

– Стекло трите тщательнее, – командовала начальница, – На нём подтёки крови.

– Давненько я не был в театре, – ухмыльнулся следователь.

Ян Левандовский представился художественному руководителю – Владиславу Артемьеву – и коротко пояснил причины визита.

– Сегодня у нас в программе звучал концерт из цикла «Времена года» Вивальди, – пытаясь оправдать творящийся в культурном заведении хаос, сообщил худрук.

– Я вижу, – сдерживая смешок, кивнул Ян.

Первым делом они осмотрели мужскую уборную.

– За унитазом следы скотча, – доложила Ани, – Больше ничего.

Затем худрук рассказал о событиях дня, начав с утреннего собрания.

Глава 02. Содом-Петербург

Четверг, 29 февраля – пятница, 01 марта

– Когда первая часть «Пришла весна» завершится, вы должны испустить из себя влагу, – настраивал подопечных на творческий лад Артемьев.

– Я лауреат международных конкурсов, – противостояла ему в перепалке Инесса Павловна, – Но вместо музыки, вы желаете получить от меня мочу?

– Не только от вас, Голубушка, – с непробиваемой советской закалкой ответил Владислав Артемьев, – Весь оркестр должен обмочиться.

Условия сегодняшнего концерта были известны заранее, но двадцать восемь согласившихся членов оркестра не оставляли надежды переубедить художественного руководителя.

– Лапушка, я понимаю ваше негодование, – заискивающе продолжал Артемьев, – Но все наши успехи обнулились после начала пандемии. Современное искусство строится на запросе народа. Сейчас, как никогда ранее, нужно прорубать новую дорогу к зрителю. Понимаете?

– Нет, не понимаем! – раздалось несколько выкриков, – Вы просите нас нассать в штаны на сцене!

– Я никого не прошу, – пустил в ход очередной козырь Артемьев, – Поймите, за одно сегодняшнее выступление вы сразу получите месячную зарплату.