Гастроли «ГЕКУБЫ»

– Здорово, герой!

В квартиру вошли тренер Володя с аккуратным саквояжиком Чеховских времен и Борик Селиванов, который, кажется, и не думал хромать, ступая вполне твердо и основательно.

– Так… – промычал я. – Это как же, вашу мать, извиняюсь, понимать?

– Вот-вот, – Володя кивнул. – Примерно, то же и я сказал, когда увидел сегодня нашего Борика.

Я внимательно посмотрел на ноги Селиванова. Он тотчас занервничал.

– Чего ты?

– Да вот гляжу-выбираю, какая же нога у тебя сломана – правая или левая.

– Все в порядке, никаких переломов.

– Вот тут ты, Борик, ошибаешься! Есть перелом. Точнее, будет.

– Брэк, парни! – Володя успокаивающе похлопал меня по груди, подтолкнул в комнату. Мы молча сели вокруг круглого столика, уставились друг на дружку.

– Ну? – произнес я.

– Не «ну», а спасибо. Как говорится, награда нашла героя. – Володя неспешно распахнул сквояжик и выудил на свет божий бронзовый литой кубок. – Президент федерации встречался с нашим директором, просил передать тебе лично.

– Не понял?

– А что тут непонятного? Ты хорошо сыграл свою роль: спарринг-партнера заменил, клуб спас, так что нареканий ни у кого нет. – Тренер сухо пожевал губами. – Мог, правда, и поделиться. Хотя бы со мной. Все-таки не чужой человек.

– Что-то я недопонимаю…

– Брось! Дальше этих стен тайна не уйдет. Да и ребята, когда узнают, что речь шла о судьбе клуба, разумеется, поймут.

Видимо, выражение моего лица по-прежнему не соответствовало торжественности момента, потому что Борик Селиванов робко прикашлянул в свой большой кулак.

– Может, он про спор не знает?

Володя заглянул мне в глаза. Нахмурившись, качнул головой.

– Знает! Иначе не выделывался бы так на ринге.

– Видишь ли, – Борик тоже повернул ко мне свою лобастую голову, сбивчиво заговорил: – На прошлой неделе наш директор с президентом федерации схлестнулись. Встреча у них была под шампанское – вот и схлестнулись. Президент объявил, что собирается забрать здание клуба под казино.

– Как это?

– А так. Ребят разогнать, спортивный инвентарь на свалку вывезти. Дескать залы просторные, а толку – на грош. Ни одного чемпиона за последние годы. Ну, наш директор и разобиделся. Сказал, что инвентарь не жалко, но парней надо хотя бы во дворец пристроить. Президент брякнул, что ему лежалый товар без надобности, вот и вышел спор. Оговорили условия соревнований, на пари поставили – клуб. То есть, если хоть один из дворцовой команды проиграет, клуб нам оставляют, понимаешь? А обставят вчистую, всех отправляют на улицу. И тренера, и нас.

– А директора?

– Ну, директор – на то и директор, чтобы всюду наплаву оставаться. Какая ему разница – клубом спортивным владеть или казино. По деньгам-то последнее куда лучше.

– Да все он знает! Что ты ему объясняешь! – досадливо сказал Володя. Обиженно шмыгнув, пододвинул кубок ко мне. – В общем бери и владей. Правда, не афишируй без надобности. Копия-то все равно у них на витрине будет стоять.

– Но я же проиграл!

– Потому на витрине – одно, а у тебя – другое. Они сказали, что ты красиво проиграл. Президент потом даже успокаивающие таблетки принимал, так ему понравилось, как ты ваньку валял. – Володя поднялся. – Словом, меня попросили, я передал. Бывайте!

Решительно пройдя в прихожую, он закрыл за собой дверь.

– Обиделся, – пробормотал Борик. И снова потер огромный, поросший жестким волосом кулак.

– Ну? – я требовательно посмотрел на него. – Может, ты мне что-нибудь растолкуешь?

– А что толковать, ты же все слышал. Клуб хотели прибрать, потому и состязание устраивали.

– Из-за спора?

– Точно. Все, конечно, продули, но ты продул красиво. Потому решили передать кубок тебе. – Селиванов сделал попытку встать, но я ухватил его за локоток.

– Постой-ка, друг ситный! А причем тут фокусы с ногой?

– Фокусы – из той же серии. Тезка твой, что с тобой дрался, когда-то в секции со мной занимался. Мы, считай, лет пять по мешкам вместе месили, в паре работали.

– Ну и что? Не хотел со старым корешком встречаться? Меня подставил?

– Да нет, – Селиванов глухо откашлялся. – Он, понимаешь, меня до сих пор боится.

– Чего, чего?

Борик покаянно кивнул.

– Они, когда пари заключили, всю нашу команду скоренько просканировали – кто, мол, чего стоит. Ты как раз где-то шлялся, в списках я официально значился, – вот и выяснилось, что с лучшим тяжеловесом дворца я фехтовал когда-то в юности. А я его, видишь ли, бил. Все шесть лет, пока не разбрелись по разным секциям. Он в кик-боксинг пошел, а я так и остался в клубе.

– Ну?

– Вот тебе и ну! Воды-то утекло – вагон с тележкой. Он до мастера подрос, за бугор несколько раз ездил, а страх остался. Знаешь, как собака, которую в детстве кошка драла. Может с теленка вырасти, а от кошек все равно бегать будет. Так и тут. Короче, не знаю, что он там про меня нарассказывал, но ребятки подвалили ко мне на дом и без обиняков предложили по-доброму устраниться.

– И ты устранился?

– А что мне было делать? Трое лбов, в руках металлические прутья. Предложили напрямую: либо, значит, фиктивный перелом, либо фактический. Вот и выбрал.

– А я?

– Ты для них темная лошадка, да и список послужной не ахти какой. Так что тебя они не боялись. Ну, а то, что в зале ты меня лупишь, как я когда-то твоего тезку, они только потом и узнали.

– Почему же ты меня не предупредил?

– Когда было предупреждать? Они же оперативно сработали. Прямо на месте в гипс упаковали, сразу отвезли в больницу, бумаги оформили. А по телефону попробуй, застань тебя. Ты же на гитаре где-то бренчал. Но я звонил. Честное слово, звонил! Раз двадцать.

Я огорошенно молчал.