Самолетнутые

ЭДУАРД: Мне из больницы позвонили. Я у тебя в быстрых контактах, и…

Женя отворачивается и смотрит в сторону зрителей.

ЭДУАРД: Что случилось? Я так и не понял.

ЖЕНЯ: Ничего.

(смотрит на него и успокаивает голосом)

Все хорошо. Зря тебе звонили. За мной сестра заедет.

Пауза.

ЭДУАРД: Сестра?

Женя непонимающе смотрит на Эдуарда.

ЭДУАРД: Ты же говоришь о какой-нибудь двоюродной… троюродной? А не…

ЖЕНЯ: «Не»?

ЭДУАРД: Не о той, на похоронах которой…

Женя каменеет.

ЖЕНЯ (врет): Нет! Что ты. О двоюродной. Все хорошо, правда. Спасибо, что приехал, но правда… топай в общагу.

ЭДУАРД: Что все-таки случилось?

ЖЕНЯ: Ерунда. Со всеми бывает. Иди домой.

ЭДУАРД: Жень?

ЖЕНЯ (теряя терпение): Иди домой! Пока я не «включила бензопилу».

Эдуард некоторое время смотрит на Женю, затем разводит руками и уходит через дверь в свою комнату, садится на диван. Женя поднимается и медленно уходит налево. Справа появляется Ева с конем. У нее чуть заметен живот. Эдуард достает телефон и звонит. Мелодия звонка. Ева останавливается ближе к левым кулисам, упирает одну руку в поясницу и берет трубку.

ЕВА (устало): Здрасте-здрасте.

ЭДУАРД: Ты составишь компанию на фильм… на… на… эротический триллер?

Пауза. Эдуард стучит себя по лбу.

ЭДУАРД (еле слышно): «Идиот».

ЕВА: Мм… Нет, не хочу. Вся жизнь – эротический триллер. И работы много будет на неделе. Но спасибо за предложение.

Эдуард встает.

ЭДУАРД: А погулять просто… Просто! Не захочешь?

ЕВА: Ну-у, можно. Только ближе к выходным, у меня дел много будет. Я напишу.

Ева и Эдуард одновременно опускают руки с телефонами. Справа налево по сцене быстрым шагом проходит Олег.

ОЛЕГ: У плода признаки дефекта межпредсердной перегородки. Порока сердца.

ЕВА: «Плода»?

ОЛЕГ: Разве я, позволь спросить, не предупреждал?

ЕВА: Ты своего ребенка называешь «плодом»?

ОЛЕГ: Как можно быть такой эгоистичной?

ЕВА: «Эгоистичной»? Иди ты… знаешь, куда! Куда тебя жена отправляла?

ОЛЕГ: Давненько меня не посылали. А, между прочим, я изо всех сил пытаюсь быть хорошим мужем и отцом.

ЕВА: «Пытался изо всех сил» – хорошая эпитафия на могилу.

ОЛЕГ: А что ты напишешь на могилке дочери? На той, на которую сама ее обрекаешь?

Пауза.

ЕВА: Скажи лучше, что за порок? Это настолько опасно?

ОЛЕГ: Некоторые живут с подобными аномалиями всю жизнь. Но есть риск… Особенно во время беременности и в раннем возрасте. Всегда будет риск, мы должны это понимать.

ЕВА: Мы?

ОЛЕГ: Ты. Я.

ЕВА: Но в остальном она будет нормальной?

ОЛЕГ: Посмотри на нас. Нормальных – не бывает.

Олег скрывается за кулисами. Ева поворачивается спиной к зрителям и поднимает руку, будто держится за поручень. Она надевает рюкзак вперед, достает из него плотное платье и надевает поверх. Звук останавливающегося поезда, открывающихся дверей. Эдуард выходит через дверь и тоже встает спиной к зрителям – у правого края сцены. Звук закрытия дверей, шум поезда. Эдуард тоже поднимает руку, будто держится за поручень. Ева замечает Эдуарда. Несколько секунд она глядит на него, затем делает полудвижение, будто хочет подойти, но так и не двигается с места, пока не объявляется станция и не звучит шум открывающихся дверей. Ева медленно отворачивается – тут у нее живот уже сильно заметен из-за надетого наоборот рюкзака – и походкой беременной женщины, держась за поясницу, идет к больничной койке в центре сцены, садится на нее. Справа появляется Женя и встает лицом к зрителям. Свободную рука она поднимает, будто держится на поручень. Звук закрытия дверей, шум поезда. Женя достаёт из сумки «Ночную смену» и пробует читать, затем морщится, вздыхает и закрывает. Эдуард – все еще спиной к зрителям – достает телефон и подносит к уху. Раздается мелодия звонка. Ева достает телефон и принимает вызов.

ЕВА: Здрасте-здрасте.

ЭДУАРД: А? Тут… плохо слышно! Что делаешь в субботу?

ЕВА (ничуть не громче): У меня …одня ночная фотосъёмка.

ЭДУАРД: Что? А, нет, я про субботу. Что-то как тебе ни позво…

ЕВА: Я в субботу… день рождения.