Самолетнутые

ЖЕНЯ: Тяжко. Что бы ты написала в графе «Цель знакомства»?

ЕВА: «Плетки, кожаные ремни, наручники, крики. Кровь».

(возвращает чистящее средство)

Спасибо. А ты что написала?

ЖЕНЯ: Я еще думаю. Хочется что-то вроде «Ищу надежную опору», но так ведь каждая вторая напишет.

ЕВА: «Ищу тряпку, чтобы вытирать ею пол».

ЖЕНЯ: «Ищу родную душу?»

ЕВА: «Ищу своего Есенина, чтобы повесился. Айседора Дункан».

ЖЕНЯ: Или вот что написать в графе «Семейное положение»? «Какое ваше дело»?

ЕВА (тихо): Я договор на аборт в мусорку выбросила.

ЖЕНЯ: «Семейное положение ниже плинтуса». «Семейное положение… есть кот».

ЕВА: Казалось бы, просто сходи и новый возьми, но…

ЖЕНЯ (толком не расслышав): А? Или просто «В активном поиске»?

ЕВА (о своем): Может, так и лучше.

Девушки смотрят друг на друга.

ЖЕНЯ: Точно. «В активном». «Поиске».

Женя нарочито ударяет пальцем в экран телефона, и Эдуард резко садится на диване. Он берет ноутбук, открывает его и тяжело поднимается с дивана.

ЭДУАРД: В каком еще активном поиске?

Женя расслабленно закуривает вейп. Эдуард ходит туда-сюда в своей части сцены. Останавливается и смотрит на скамейку. Подходит, садится со стороны так, что Женю и его разделяет Ева.

ЭДУАРД: Значит, все?

ЖЕНЯ: Мне нравится, как звучит. «Активный поиск».

ЕВА: Я почему-то акулу представила.

ЭДУАРД: Я давно думал, сказать или написать, а… теперь, выходит, все. А, знаешь, что? Я все равно напишу. Вот сейчас и напишу. Начнём с простого.

(печатает)

Привет, Женя. Да… Привет.

ЕВА: Тот парень, с которым вы ко мне подходили, он же… не твой? Я никому не мешаю?

Пауза.

ЖЕНЯ (с облегчением): Вот откуда я тебя помню!

ЕВА: Так… не мешаю?

Пауза. Женя смотрит на Еву.

ЖЕНЯ: Н-нет. Что ты.

ЕВА: Вот и славненько. А то я сначала… а потом…

Пауза.

ЖЕНЯ (сглотнув): Не волнуйся.

Ева встает.

ЕВА: Вот и славненько. Ладно, пойду тогда.

ЖЕНЯ: Спокойной ночи.

Ева уходит. Эдуард встает со скамейки, идет к своему дивану, начинает одеваться.

ЭДУАРД: Знаешь, я хотел написать, что скучаю. Что за этот год ты стала мне настоящим другом. То есть, конечно, иногда ты меня бесила – иногда, когда ты начинала пилить… как бензопилу включала. Особенно вот это твоё любимое… (успокаивает себя) Нет. Стоп. Я отвлекаюсь от темы. «Ты стала мне другом».

Эдуард надевает куртку, роется в карманах и достает ленту туалетной бумаги.

ЭДУАРД (не понимая, что видит): Ева. Е-ва. Какая, к черту, Ева?

Эдуард сминает ленту и бросает на пол. Садится на диван, будто осознал что-то. Замирает. Женя поднимается и уходит направо. Слева появляется Ева – она одной рукой тащит коня в натуральную величину из алюминиевой проволоки, другой прижимает к уху телефон.

ЕВА: … да, зачёт получила. Виктор Михайлович, вам не нужен… Конь в натуральную величину. Из алюминия. Недорого. Для семинаров, может?

Ева ставит коня и садится на кровать.

ЕВА (вежливо смеётся): Да, из чугуния. Я его для спектакля делала, а со спектаклем мы как-то разошлись… во взглядах на жизнь. Нет? Не нужен…

Ева ложится, не раздеваясь, на кровать. Справа появляется Женя. Она поднимает руку – голосует на дороге – и одновременно курит вейп. Эдуард замечает её, встает и медленно идет к двери, от двери – к Жене.

ЭДУАРД: Да. Ты стала другом, потому что мы могли говорить сутки напролёт о всякой возвышенной фигне, и любим ездить от универа на одном и том же троллейбусе, и потому что у нас был один музыкальный плейер на двоих, и потому мы оба любили татуировки, и Стивена Кинга…

Эдуард поднимает руку, чтобы коснуться плеча Жени, но останавливается.

ЭДУАРД: Кстати, ты прочитала «Земляничную весну»? Книга же у меня…

Эдуард оглядывается, быстро идет к двери, затем к подоконнику, хватает книгу. В это время Женя уходит направо. Эдуард возвращается к месту, где она стояла, и оглядывается по сторонам.