В девяти милях от жилища дьявола

Вера после некоторых сомнений ткнула «2».

– В настоящее время все операторы заняты. Оставайтесь на линии. Вы… 41 в очереди. Ориентировочное время ожидания составит… 23 минуты.

Заиграла классическая музыка. Вера осознала, что в эту самую минуту сорок человек звонит в скорую помощь и почувствовала холодок страха. Казалось, что-то темное, зловещее надвигается извне, но Вера не стала ждать – упрямо сбросила вызов и снова набрала номер службы спасения. На этот раз в ход пошла цифра «1».

Потянулись гудки.

– Йоу, Евгений, – раздалось неожиданно в трубке. – Че по чем? Год рождения и фамилия.

– Я… – Вера растерялась и на всякий случай проверила номер.

– Аллоэ? – снова подал голос «Евгений».

– Я в скорую звонила, да-да. Я не о себе, тут человек, ну, умер. Я пульс не…

– А погромче?

– Человек умер!

– Прикрой микрофон от ветра.

– Умер! Дух испустил!

– Че испустил?

Вера не выдержала:

– Окочурился! Скапустился! Отдал Богу душу. Сыграл в ящик. Отправился в тридесятое царство. Врезал дуба. Приказал дол…

В трубке тяжело вздохнули и сказали "Ох еперный".

– Так что?

– Год, цыпа…

Она глубоко вдохнула и не ответила на "цыпу".

– Я не знаю, какого он года. Лет сорок. Пятьдесят. Не знаю.

– Твой год, цыпа.

– Ка… Какое это имеет отношение? На Северном пляже у волноотбойной стены лежит мужчина, просто заберите его и, – Вера замялась, – ну, сделайте, что-нибудь, да-да.

– А теперь могу я услышать год твоего рождения?

– Восемьдесят седьмой, блин, Воронцова!

Вера сердито посмотрела на телефон.

– Воронцова Вера Павловна, – из динамика послышалось клавиатурное крещендо, – есть. Уезжаешь на пароме, 5-го в 17:30, 3 причал, не проспи, цыпа. При посадке на паром при себе иметь доку…

– Бла-бла-бла. Вы заберете жмурика?

Некоторое время в трубке царило молчание.

– Это твоя родня испустила… ммм, умерла?

– Нет, какой-то мужик. Вчера он танцевал, – не к месту добавила Вера.

– Тогда оставь.

Она растерялась и спросила едва слышно:

– Что? Господи, вы его заберете?

– Цыпа, ты новости смотрела?

– Это что, социологический опрос?! Где вас так разговаривать учили вообще?

Евгений немного помолчал.

– Волонтеров не учат, – сухо и раздраженно сказал он. – Они сами вызываются и делают так, чтобы учёные цыпочки не попали в беду. Уж извини, если говорю не так, как тебе нравится, но по-другому не умею.

Вера смутилась.

– 5-го в 17:30, – повторил Евгений. – Третий причал. Паспорт, полис.

– Да отстаньте вы со своим…

Но Евгений уже отключился, и звучали гудки.

Вера в раздражении уставилась на сотовый, на мертвеца. До чего же опрятно выглядел мужчина: белая рубашка, красно-синий галстук, коричневые брюки, туфли, носки. В стороне грязным сугробом лежали вязаный свитер и пиджак – того же кофейно-клетчатого окраса. Одежда мужчине удивительно шла, будто ее шили на заказ.

Вера не понимала, что случилось с веселым незнакомцем. Приступ? Инсульт? Слишком много выпил?

Впрочем, какая разница.

– Мои глубочайшие извинения, – Вера показала левой рукой на правую. – Ну не мне же, в самом деле…

Вера в нерешительности пошла к лестнице и оглянулась только на втором пролете – где в нише волноотбойной стены приютилась скамейка. Почему мужчина сел на песок? Вера решила, что он спускался с набережной, откуда не заметил лавку. Да и наверняка окосел от выпивки.

– Не ваше это дело, Вера Павловна, да-да.

***

Вера сидела на кровати прямо в одежде. Она начала снимать шарф, да так и забыла, начала снимать рюкзак и опять забыла – все потому, что включила телевизор. Там по всем каналам крутили одно и то же: причал с птичьего полета, со стороны города, с паромов. Снова и снова наезжали скорые, полиция, кто-то рыдал. Мелькали тела, размытые пикселями; кровь в темно-бордовых лужах.

"… давки на шестом причале погибло сорок семь и тяжело пострадали сто девять человек… благодаря оперативному руководству главврача 4 горбольницы Германа Миновича Неизвестного удалось свести число жертв до минимума… Главным управлением МЧС России по Архангельской области принято решение о введении в Северо-Стрелецке режима чрезвычайного положения с 10:00…"