Петля Линча

– Люк?

"Форд" послушно тормозит перед надписью "Slow" на брусчатке и, громыхая, взбирается на мост.

Я совсем замерзла и постоянно кашляю, но продолжаю идти – словно что-то тянет вперед.

У меня все в порядке. У меня все в порядке. Надо только не забывать дышать.

– Где ты, Люк…

– … боюсь за нее. Она так изменилась за последний год.

– Она же подросток. Ты чересчур…

Это родители шепчутся внизу. Думают, что я не слышу, но у нашего "вигвама" слишком хорошая акустика. В голове картинка гостиной: диван с пятном шампанского, мама вяжет что-то шерстяное и ненужное, папа переключает каналы с изможденным лицом.

– А эти драки? Фил, она же всегда в синяках. А оценки? Раньше она была отличницей, а теперь мистер Ходжсон пишет, что постоянно оставляет ее после уроков.

Не помню, как я вернулась. На телефоне десяток пропущенных звонков от Эми и мамы; волновались, наверное.

Мы живем в Ньюфилдс. Тесный кубик из двух этажей: вверху я и Люк, внизу родители. Четыре таких прижавшихся домика ступеньками спускаются по холму; дальше сетка и обледенелый берег с полотном железной дороги.

– А ее прическа? А одежда? Зачем она нацепила куртку Люка?

– Милая, она просто привязалась к нему. Разве ты бы не мечтала о таком старшем брате?

– Не знаю… – мама вздыхает. – Ты веришь, что он пропал?

– Да нет, конечно, Люк всегда был горазд улизнуть куда-нибудь, а потом свалиться, как снег на голову…

Люди глухие. Стоите ли перед ними, истекая кровью, кричите ли о помощи – в ответ услышите только: "Какой замечательный сегодня денек, не правда ли?"

Люк никогда бы не уехал без меня – мы все делаем вместе. Делали…

Подхожу к окну. Темное небо, мерцание фонарей, ряды даунхаусов с уныло-бежевой черепицей. Если прижаться к пластику – так что смешно расплющит нос – справа видно кусочек моря. Маленький спасительный огрызок, вроде тех полостей воздуха подо льдом, где можно дышать, когда провалился в реку. Пара дюймов – не больше – только высунуть нос.

– Вуф!

– Привет, Рауль, – спаниель топочет по лестнице и, вытянув язык, прыгает передо мной.

– Вуф! Вуф!

Треплю шерстку песика, а сама думаю о брате.

Зачем он ходил в библиотеку? …

В интернете почти никакой информации, только статья про историю линии на сайте графства. Нудно и вся суть в последнем абзаце:

"Ветка была закрыта для пассажирских перевозок в 1930 году; после национализации британских железных дорог в 1965 и прихода на пост президента компании Ричарда "Топора" Бичинга были окончательно прекращены грузовые рейсы, пути демонтированы, а станции проданы в частную собственность".

Значит Вулер и Акелд перестали существовать в шестидесятые годы. Где же Люк взял билет?

– Или это не его. Да, Рауль?

– Вуф!

Скверное февральское утро. Скверное настроение. Тусклое небо осыпается шелухой снежинок; мне холодно, и никак не спрятаться от ветра. Он забирается под куртку, которая слишком велика, прячется ледяным комком за пазухой, кусает уши и нос… Господи, да что же это!

Слева от здания станции – река в низине и высокие арки железнодорожного моста-виадука. Мне всегда кажется, что по нему вот-вот помчится старинный поезд – чадя клубы дыма, трубя паровым свистком… Сейчас там пусто.

В школу я не пошла – не сумею успокоиться, пока не выжму все из зацепки.

– Здравствуйте, помогите, пожалуйста…

Белокурая кассирша стучит ногтем по надписи "Билеты не возвращаем".

– Нет, вы не поняли, просто расскажите, откуда он? Что-нибудь…

– Девочка, тебе нужно обратиться в другое место.

– Но…

– Одна что ли тут?! – недовольный голос сзади. Я и не заметила, как собралась очередь. Пальцы с билетиком начинают коченеть.

– Пожалуйста! Мой брат пропал…

– Это же дочка Пинк-Ботлов! Такая же, как братец, – никакого уважения к старшим!

– Заткнитесь!!! Вы не знали моего брата!

– Пффф, – женщина в шляпке чинно фыркает и отворачивается.

– Пожалуйста, – снова гляжу на кассира, – любая…

Мужчина сзади отталкивает меня.

– Не трогай!!! – я вдруг понимаю, что на этот визг обернулись почти все посетители станции.

Наглец спокойно наклоняется к окошку:

– До Алнмута.

– Я еще не договорила!

– Иди отсюда, пока я не отвел тебя к родителям! Ты не должна быть в школе?

– Иди… сам!!!

Я пытаюсь вдохнуть и не могу. Только открываю и закрываю рот, как рыба на берегу. Небо темнеет… Нет, не падать, присесть. Ничего, что на снег. Холод – это не страшно, надо только дышать.