Доктор Данилов в МЧС

Доктор Данилов в МЧС
Андрей Левонович Шляхов

Доктор ДаниловПриемный покой
Доктор Данилов неожиданно для себя устраивается в мобильный госпиталь МЧС! Это самое необычное и самое экстремальное место работы для современного врача! Землетрясения, взрывы, крушения поездов, пожары… и чудаки, «наколовшиеся» на кладбищенскую ограду – все ждут помощи. Несмотря на то, что фактически каждое дежурство – это опасное приключение, у Данилова все больше поводов для черного медицинского юмора. Вроде бы, жизнь налаживается… Но если наш любимый доктор не ждет неприятностей, то это не значит, что неприятности забыли о нем.

Андрей Шляхов

Доктор Данилов в МЧС

Как и следовало ожидать от художественного произведения, все имена, должности, названия и события выдуманы автором. Если вы тем не менее нашли какое-то сходство с реальностью, то это, согласитесь, ваши проблемы… И ваша ответственность. А чья же еще?

Мы с каждым днем все хуже. И каждый, и все человечество с каждым днем все хуже. И поэтому, если говорить о качестве людей, то лучше всего тот, кто это чувствует, т. е. тот, кому с каждым днем все хуже и хуже.

    Венедикт Ерофеев. «Бесполезное ископаемое»

Мечты! Вечные мечты! И чем взыскательнее и утонченнее душа, тем дальше ее мечты от возможного. Каждый человек носит в себе свою дозу природного опиума, непрестанно истощаемую и возобновляемую вновь; и между рождением и смертью много ли мы насчитаем часов, что наполняли нас истинной радостью от поступка удачного и решительного?

    Шарль Бодлер. «Парижский сплин. Стихотворения в прозе» Перевод Т. Источниковой

На лодочной на станции работаю спасателем,
И ангелом-хранителем зовут меня не зря.
Хотите, не хотите ли – спасу вас обязательно.
Ведь все, кого я выручил, теперь мои друзья!
Ах, друзья мои, друзья,
Как вы там живете-можете?
Ах, друзья мои, друзья,
Теперь вы все моя родня!
Когда-нибудь, когда-нибудь
Вы тоже, тоже мне поможете!
Когда-нибудь от одиночества
Спасете вы меня».

    Вячеслав Добрынин. «Спасатель»

Глава первая

Мобильный спасательный отряд «Главспас»

Устройство на работу по протекции хорошо тем, что результат известен заранее, а все собеседования сугубо формальны. Есть такой ритуал, значит, надо его соблюсти. Но любой механизм, даже самый безупречный, иногда дает сбои…

– Ох, уж покочевали вы с места на место… – понимающе прищурился кадровик, рассматривая трудовую книжку Данилова. – Я-ясно…

– Да, там есть что почитать, – улыбнулся Данилов.

– Да, – согласился кадровик, поправляя левой рукой очки. – А что у вас в госпитале МВД произошло? Отовсюду уходили по собственному, а там восемьдесят первая, пункт шесть?

Из Федерального клинического госпиталя МВД Данилова уволили согласно пункту шестому восемьдесят первой статьи ТК как сотрудника, допустившего однократное грубое нарушение трудовых обязанностей. Причиной стал конфликт с высокопоставленным пациентом, который вел себя по-хамски, и в конце концов, как говорится, коса нашла на камень: Данилов ответил на грубость, пациент оскорбился, и понеслось…

– Повздорил с генералом, лежавшим в отделении. – Вдаваться в подробности не было смысла, все равно ведь будет звонить и уточнять.

– Просто поругались? – уточнил кадровик. – Типа, обменялись репликами, и все?

– Да, можно сказать и так.

– И вас уволили?

– Генерал оказался обидчивым, а я не люблю, когда меня путают с тряпкой для вытирания ног.

– Кто же это любит? – Кадровик усмехнулся. – Разве что мазохисты какие-нибудь…

На лице его было написано большими буквами: «Вернул бы я тебе, дорогой мой, твою трудовую вместе с заявлением, да не могу, потому что словечко за тебя замолвили».

– «Если бы да кабы…» – подумал Данилов, уже привыкший к отказам, как прямым («Вы нам не подходите!»), так и к уклончивым («Мы вам позвоним»). Вторых было гораздо больше, но сути дела это не меняло: в какую красивую бумажку ни заворачивай горькую пилюлю, она все равно останется таковой.

Впрочем, в протекциях тоже ощущалась определенная горечь. Данилов предпочитал устраивать свою жизнь самостоятельно. Но когда множество подобных попыток не привело к желаемому результату, пришлось прибегать к крайним средствам, в частности к помощи жены.

После небольшой паузы кадровик принял решение.

– Я тут, это… поработаю пока с документами, а вы в коридоре подождите, пожалуйста, – попросил он Данилова. – Полчасика посидите. Я вас приглашу…

Нетрудно было догадаться, что он хочет посоветоваться с начальством или же справиться в госпитале МВД, возможно, сделать и то, и другое. Данилов понимающе кивнул и вышел.

Коридор, как и полагается любому уважающему себя учреждению, был увешан информационными стендами. Структура, задачи, история, достижения, руководство, лучшие сотрудники…

Лицо одного из лучших работников показалось Данилову смутно знакомым, даже не столько оно, сколько характерный взгляд исподлобья в сочетании с двойной глубокой складкой на переносице. Под фотографией было написано: «Заместитель начальника медицинской службы отряда «Главспас», начальник мобильного госпиталя, кавалер ордена Мужества, кандидат медицинских наук, заслуженный врач Российской Федерации Дмитрий Геннадьевич Сошников». Данилов порылся в памяти, но такую фамилию так и не отыскал. Ему удалось припомнить среди знакомых врачей одного Дмитрия Геннадьевича, но тот был гораздо старше, совершенно непохож на фото, к тому же он вряд ли мог работать заместителем начальника медицинской службы, потому что по был окулистом по специальности и алкоголиком по призванию. Человек, начинающий день не с чашечки кофе, а со стакана водки, вряд ли способен руководить мобильным госпиталем. Хотя, как учит отечественная история, некоторые и страной ухитрялись руководить, не просыхая.

Сошников выглядел лет на десять старше Данилова, поэтому вариант, что они пересекались в студенческие годы, исключался. Попытка представить бородатого Сошникова без нее оказалась неудачной: неизвестно, что именно представлять. «Показалось, наверное, – решил Данилов, – или все же сталкивались где-нибудь мельком, а лицо почему-то запало в память».

Насколько было известно Данилову, из его знакомых в медицине катастроф работал только доктор Федулаев, с которым они вместе трудились несколько лет на одной подстанции «Скорой помощи». Только работал он не в мобильном госпитале МЧС, куда на должность анестезиолога-реаниматолога устраивался Данилов, а в гражданском подразделении – центре медицины катастроф, полностью называвшемся Научно-практическим центром экстренной медицинской помощи (сокращенно ЦЭМП). ЦЭМП занимается чрезвычайными ситуациями в столице. Не всеми, разумеется (в Москве их случается не менее десяти в секунду), а только теми, которые связаны с массовым скоплением людей, большим количеством пострадавших или, например, затрудненностью доступа к месту происшествия.

– Владими-ир Александрови-ич, – приглашающе пропел кадровик, выглянув в коридор минут через пятнадцать. – Заходи-ите.

Выражение лица у него было таким, словно он только что решил трудную задачу.

Данилов наивно понадеялся, что все препятствия отпали и сейчас начнется оформление, но ошибся.

– С вами хочет побеседовать заместитель начальника нашей медицинской службы Сошников.

Радость кадровика стала понятна. Главный принцип бюрократии – поскорее спихнуть принятие решения на кого-то другого. Чем меньше ответственности, тем лучше аппетит и крепче сон.

– …Вы так удачно приехали, Дмитрий Геннадьевич сегодня на месте, что нечасто случается, в последнее время застать его трудно.

Уточнять, для кого удачно, Данилов не стал: и так было ясно, что для кадровика.

«Ну все, пошла игра в ведомственный футбол, – подумал Данилов. – Получил мячик – передай другому, и так до тех пор, пока с поля не выбьют». Одолели легкие сомнения в целесообразности происходящего. На лестничной площадке между вторым и третьим этажами Данилов остановился и позвонил Елене.

– Тебя уже можно поздравить?! – обрадовалась та.

– Не совсем, – ответил Данилов. – Тут какие-то непонятки.