НЕРОВНЫЕ СТИХИ

НЕРОВНЫЕ СТИХИ
Андрей Сметанкин

Эти стихи такие же неровные, как сама жизнь, неровная и негладкая. Есть работы, прочитав которые, хочется прыгать и кричать от радости. Но есть и такие, из-за которых, не дочитав книгу, хочется закрыть её. Хорошо, пусть будет так… Может быть, через пять-десять лет появится доброе настроение, и Вы, дорогой читатель, прочитаете её от корки до корки. Здесь и радости, и горести, взлёты и падения, надежды и разочарования – именно то, чем богата жизнь каждого человека под «звездой по имени Солнце».

НЕРОВНЫЕ СТИХИ

Андрей Сметанкин

© Андрей Сметанкин, 2021

ISBN 978-5-0053-7015-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ИСПОВЕДЬ

«Дети, давайте будем любить не только на словах, языком, но и на деле – истинной любовью!»

(Священное Писание, Инджил, Ин. 14—15)

Дорогой читатель, вот ты держишь в руках мой третий поэтический сборник. С двумя из них, скорей всего, ты уже успел познакомиться. Это книги «Азъ есмь пиит (Я – поэт)» и «Душанбинские картинки». Не берусь сказать, что последний сборник вышел, куда лучше своих предшественников. Единственно, в эту книгу я вложил свои размышления о жизни, путевые заметки, в стихах (в прошлом году я ездил в Россию, в Марийскую республику). Здесь мои думы о прошедшей Великой отечественной войне и многое другое, чем живёт мой современник.

Я – неотъемлемая часть современной эпохи, отражение (можно сказать, продукт) современного общества, в котором живу и творю. Тем не менее, я не утратил своей индивидуальности и не отрёкся от собственных жизненных принципов в угоду чинопочитания, мздоимства, бесчестия и клятвопреступления. Возможно, со стороны меня воспринимают как странного человека.

Пусть так, но в сердце моём, в душе моей нет ни капли, ни тени обиды и злости, а есть лишь долгая непреходящая боль, и эта боль, со слезами на глазах, вопиёт: «За что?!» Не ищу ни вины, ни мести на людей, которые так обо мне думают, а лишь благодарю их и желаю долгих лет жизни, мира и согласия в их домах и семьях. Это не пустая фронда и не эпатаж ради эпатажа, не рекламное позёрство и не хроническое тщеславие.

Не ставлю себя выше других, и самочинно не наделяю себя властью вершить правый и неправый суд над другими людьми (всё это останется на их совести, как и на моей собственной). Но искренно желаю, чтобы каждый сполна получил всё то, что по сущности своей желает другому человеку – например, автору этих строк. Тем не менее, этих людей, повторяю, искренно и полно наделяю своей любовью. Иначе бы я не жил, не творил, не страдал и не надеялся.

Говорится же в Священном писании: «Благословляйте тех, кто преследует вас, – благословляйте, а не проклинайте»; (Рим. 12:14) – и ещё: «Вы слышали, что было сказано: „Люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего“. Я же говорю вам: любите ваших врагов и молитесь о тех, кто преследует вас»; (Мат. 5:43—44).

Хочу пояснить, это не столько «беспомощные жалобы пленного турка», сколько попытка осознания того, что в современную эпоху рыночных отношений нисколько не ценятся истинное милосердие и благородство, идущее от души и сердца человека. Это осознание того, что над человеком, который жертвует своим покоем, достатком и благополучием ради других – пусть это чужие дети с другими возможностями – откровенно глумятся или снисходительно посмеиваются с высоты своего высокомерия.

Сейчас перестали ценить истинную живую человеческую душу, перестали ценить человека за его поступки, слова и мысли (читай: образ жизни), перестали уважать человека за его благородство и великодушие. Но лишь за престижную работу (вернее, солидный заработок), за престижный автомобиль, престижную квартиру и, если хотите, за престижную половину (мужа или жену) в человеке видят человека. Это горькое осознание того, что один человек, официально наделённый властью (даже маленьким признаком таковой) считает своим долгом всячески поносить и унижать другого, кто держится принципов благоразумного и милосердного человеческого общежития.

Эта книга, как очередная попытка рассказать о себе, открытой душой автора лежит перед твоим взором, дорогой читатель, и ты волен или наплевать в неё, как в «плевательницу», или с поклоном принять её таковой и не судить строго за вероятные промахи и ошибки. Как бы там ни было, приятного чтения, и да хранит Бог тебя, твой дом и твою семью. Возлюби этот мир, эту землю, этих людей точно так, как любит тебя Всевышний, как любит тебя твой покорный слуга. Нам всем не хватает искренней чистой и светлой любви – не голого секса (прошу извинить мою грубость), а простых настоящих человеческих взаимоотношений, основанных на доверии и общении, на вере и уважении. Не «купи-продай», а «выслушай-пойми» и «пойми-прими».

Андрей Сметанкин,

12.05. 2011 г.

НЕРОВНЫЕ СТИХИ

Этот поэтический цикл посвящается

Санкт-Петербургу.

Чайный домик

Чайный домик, что в Летнем саду,
Как петровской эпохи привет,
Дарит людям нечаянный свет,
Не последний в небесном ряду.

Я вхожу, словно тать, на мгновенье
И касаюсь рукой тех реликвий —
Открываются прошлого лики,
И приходит на ум Вдохновенье…

Дворцовая площадь

Дворцовая площадь под небом осенним,
И штаб Генеральный, стоящий во фронт,
Восстали из мрака в разгар воскресений,
И тени возникли бесчисленных рот.

Они колыхались причудливым строем,
Стоял перед ними растерянный мир,
И мысли носились бесформенным роем,
А в небо стремилась колонна ампир

Сей столб Александра, взнесённый отвагой
Оружия русского в сердце листа,
Для вечной России послужит на благо,
Как Ангел небесный под сенью креста.

«Моя душа в Санкт-Петербург…»

Моя душа в Санкт-Петербург
Стремит шаги, пронзая время, —
Летит быстрее, чем Симург[1 - Симург (Анко) – волшебная вещая птица, которая обитает на горе Каф. По «Шахнаме» Фирдоуси Симург вскормила и воспитала Заля – одного из выдающихся систанских богатырей, отца Рустама. Симург в очень редких случаях покидает гору Каф – место своего обитания, – автор.],
И выше Каф[2 - Каф – горная цепь, которая по мусульманской космографии, окружает землю. Каф – «конец света», недоступная людям горная страна., – автор.]. Оставив бремя,
Стремит к гранитным берегам,
Спешит скорей взойти на Невский —
Душа просторна, как река,
И интерес к Пальмире веский.

Дворцовая набережная

С Дворцовой набережной я
Смотреть до слёз на Стрелку
Васильевского острова
Люблю по вечерам
И вижу, как в Неве
Покоятся колонны,
А небо опрокинулось
И лижет тот гранит,
Где тихая вода
Стирает все границы,
И явное – не явно,