Пересечение миров. Сборник рассказов

– Фё-фё-фё… – растерянно попытался позвать механика Иван Семёнович, но тот повалился на земляной пол погреба, пару раз неестественно дёрнулся и замер.

Пена вытекавшая из его рта окрасилась кровью.

В этот момент Иван Семёнович услышал отчётливое шуршание, словно где-то совсем рядом высыпали песок из мешка. Он в недоумении начал озираться по сторонам. Фёдор лежал прямо посреди погреба, как раз под лампочкой, свешивающейся с потолка. Иван Семёнович увидел, как из тёмных углов погреба к телу механика устремились короткие чёрные змейки. Они были совсем небольшие, сантиметров двадцать-тридцать в длину, но их было огромное множество – десятки, сотни… Змейки начали пожирать тело Фёдора. Не прошло и минуты, как тот полностью скрылся под шевелящимся чёрным покрывалом из змей… Иван Семёнович, оцепенев от ужаса, стоял у лесницы и смотрел, как змейки начали одна за другой расползаться в стороны, исчезая в темноте. На полу остался только обглоданный до костей скелет и лохмотья, оставшиеся от одежды Фёдора. Когда Иван Семёнович оторвал взгляд от останков механика, он увидел, что девушка из саркофага уже не лежит, а сидит. И не просто сидит, а смотрит прямо на него. В свете стоваттовой лампочки погреба её диадема сияла золотом и зелёными камнями (если бы Иван Семёнович разбирался в геологии, то он бы знал, что это был нефрит). Глаза девушки были открыты – чёрные и бесконечно далёкие, как у той змеи, которая укусила Фёдора. Из переливающегося, словно обсыпанного блёстками, платья появились две бледные белые обнаженные руки девушки с несколькими браслетами на каждой. Как и при первом вгляде, девушка была похожа на китаянку, но только очень высоко роста. Из под странной остороконечной шапочки выбивались чёрные волосы, заплетённые во множество косичек. Зелёные нефритовые пластины на груди, казалось, светились изнутри…

Девушка сделала властный жест рукой, приказывая оторопевшему Ивану Семёновичу приблизиться. Тот, совершенно потеряв от ужаса голову, нерешительно шагнул к саркофагу. Девушка приоткрыла рот и издала громкое шипение, которое прозвучало скорее как шипение змеи, чем человеческий голос. Она протянула вперёд руку, и Иван Семёнович невольно протянул ей руку навстречу. Прикосновение было холодным как лёд и жёстким как камень – опираясь на руку Ивана Семёновича, девушка поднялась и вышла из саркофага. Отпустив её руку Иван Семёнович испуганно попятился, но уже не к леснице, а вглубь погреба. Девушка же величественно прошла мимо него и, не оборачиваясь, начала подниматься по лестнице из погреба. Последнее, что успел заметить парализованный от страха Иван Семёнович, был чёрный змеиный хвост, выглядывавший сзади из под облегающего платья девушки и волочившийся по земляному полу погреба… Когда наверху открылась и тут же закрылась дверь, лампочка на потолке погреба внезапно погасла с громким хлопком. Иван Семёнович оказался в абсолютной темноте. Прошло несколько томительных минут, а потом со всех сторон из темноты донеслись тихое шуршание и шипение… Мгновенно вспомнив про чёрных змеек, Иван Семёнович похолодел от ужаса. Шипение становилось всё громче и отчётливее. Внезапно, Иван Семёнович обнаружил какой-то слабый свет. Покрутив головой во все стороны, он увидел, что саркофаг был отделан изнутри множеством плоских зелёных камней, и сейчас все эти камни светились неярким призрачным светом. Поскольку всё вокруг тонуло во мраке, и отовсюду слышалось шуршание и шипение маленьких чёрных змеек, Иван Семёнович рассудил, что в саркофаге, где по крайней мере была хоть какая-то видимость, находиться было бы безопаснее… Замирая от страха, он сделал несколько шагов и забрался в саркофаг. Теперь уже отчётливо слышалось змеиное шуршание по всему погребу, но забраться в саркофаг змеи, по-видимому, не могли или пока не хотели. Сидя в саркофаге как в ванне, Иван Семёнович вдруг ощутил необычайную ясность в голове – страх как бы немного отступил. «Только наружу…» – подумал он, – «Любой ценой вырваться наружу…» Да, возможно, он наступит на этих проклятых чёрных змей; возможно, они попытаются его укусить – но это всё не важно. Главное, вырваться на свободу. Любая, даже самая безумная попытка, была бы лучшим вариантом, чем сидение в этом проклятом каменном гробу и ожидание неминуемого кошмарного конца. Он напрягся и приготовился к броску. Глаза до боли вглядывались во мрак, но абсолютно ничего не видели. Только здесь, в саркофаге, в странном свечении от зелёных камней Иван Семёнович мог что-то различать… Шорох в глубине погреба внезапно показался знакомым… Где-то с шуршанием осыпалась земля… Откуда-то издалека донёсся приглушённый удар, и снова посыпались комочки земли… Иван Семёнович снова ощутил приступ страха, но про змей он уже не думал. Годы, события, возраст словно исчезли в одно мгновение, и снова в тёмном блиндаже сидел девятнадцатилетний солдат Иван Тёмин. Это был его первый фронтовой опыт. Немцы начали артподготовку посреди ночи. Где-то там, наверху, тяжёлые снаряды разрывали в клочья лес – с треском валились огромные деревья, подминая под себя низкорослый подлесок, иногда они просто застревали повешенными в воздухе, в немыслимых переплетениях ветвей, корней и стволов. Снаряды падали то всё ближе и ближе, то постепенно удаляясь… Перекрытие блиндажа содрогалось от разрывов, и сухая земля с характерным шуршанием сыпалась с бревенчатого потолка… Это тогда пожилой старшина сказал ему: «Ты лучше спи, хлопчик, а то коль сюда попадёт – так помрём и не заметим, а коль не попадёт – так вроде как и зря боялись… Так шо, лучше уж не дёргаться и выспаться… Утром фрицы в атаку пойдут, надо быть как огурчик…»

Иван Семёнович, и правда, ощутил как усталось и сон навалились на него. Глухие разрывы снарядов затихая сливались в какой-то монотонный шум, иногда прерывавшийся абсолютной тишиной. Глаза слипались… Иван Семёнович и сам не заметил, как лег в саркофаге на спину и закрыл глаза. Большая чёрная змея бесшумно скользнула через каменный бортик и, свернувшись на животе Ивана Семёновича в три кольца, задумчиво положила свою голову ему на грудь, пристально глядя в стремительно бледнеющее лицо ветерана… Он уже не услышал, как тяжёлая крышка саркофага легла на своё место, и как грузно обрушился потолок погреба…

…В тот день, когда бесследно исчезли Иван Семёнович Тёмин и механик Фёдор Акатьев, несколько жителей посёлка видели очень странную девушку, которая неспешно прошла по улице в сторону известкового карьера. Странным в ней показалось многое: во-первых, она очень напоминала то ли китаянку, то ли ещё кого из юго-восточной Азии, а для посёлка уже это было в диковинку; во-вторых, она была необычно высокого роста, в красивом длинном облегающем платье и с забавной чёрной остроконечной шапочкой на голове; ну а в-третьих, она не ответила ни на одно «здрасте» от встречных жителей посёлка, глаза её при этом были чёрны как уголь, а взгляд – невидящий… Последним незнакомку видел водитель карьерного «БелАЗа» Козлов. По его словам, она стояла у края карьера, разверзнувшегося у её ног почти на сотню метров вниз, и медленно разводила руки в стороны, поднимая их потом вверх над головой. Козлов успел только моргнуть, и в следующее же мгновенье девушка бесследно исчезла. Причём, «бесследно» означает, что её тела не оказалось и на дне карьера – в посёлке все ещё помнили случай с дочкой агронома перед Олимпиадой, которая прыгнула в карьер из-за какой-то там любовной заморочки… Поэтому-то Козлов первым же делом и помчался на своём «БелАЗе» вниз, но, как уже было сказано, ничего там не обнаружил.

Исчезновение двух жителей и появление странной китаянки активно обсуждалось в посёлке целый вечер. Но на следующий день наступило 19 августа 1991 года, и у жителей как посёлка, так и всей необъятной советской страны появились совсем другие проблемы…

Пересечение миров

ПРОЛОГ

Эта история приключилась довольно давно. Я тогда записал её, как говорится, по горячим следам и думал потом вставить как эпизод в какой-нибудь роман или повесть, если вдруг что-нибудь такое я когда-нибудь напишу. Но вот прошло уже более пятнадцати лет, и ничего такого подходящего так и не написалось. Поэтому я решил опубликовать эту историю как она есть, без всяких дополнительных сюжетных линий и персонажей. Никаких имён я не упоминаю; участники событий, думаю, вспоминают этот эпизод в основном как лёгкое алкогольное недоразумение и на меня не обидятся. Так что добавив лишь небольшой пролог с эпилогом, я представляю вашему вниманию это короткое, но довольно странное приключение…

ПЕРЕСЕЧЕНИЕ МИРОВ

С балкона открывался прекрасный вид на вечернюю Москву. Далеко внизу широким потоком шли машины. Нескончаемая лента жёлтых огней текла в одну сторону, красных – в другую. Шум движения сливался в монотонную обволакивающую мелодию, напоминавшую морской прибой или водопад. Мы сидели небольшой уютной компанией в квартире одного из моих бывших одноклассников. Остатки нашего импровизированного ужина всё ещё виднелись маленькими островками на столе, но там уже появились чайные чашки и блюдечки с кусочками торта. Разнообразные бутылки, как разноцветные айсберги, размеренно проплывали вдоль стола, чтобы, наполнив рюмки и фужеры, незаметно очутиться на полу в компании своих опустошённых подружек… Некоторые из нас были знакомы ещё со школы, некоторые – с института, но теперь мы сидели в несколько расширенном составе, так как к нам добавились ещё две жены и один муж… Атмосфера была очень расслабленная и непринуждённая – все прекрасно знали друг друга. Мы даже не заметили, как тёплый сентябрьский вечер незаметно превратился в ночь. Однако поток машин внизу нисколько не уменьшился, и даже стал намного живописнее на фоне чёрного ночного неба… Я старался пить в основном только шампанское, и я уже весьма в этом приуспел, когда наши курильщики в очередной раз отправились на балкон покурить. В принципе, я не курю, но обычно я тоже выходил с ними на балкон, так сказать, для продолжения разговора. В этот раз я решил посетить сначала туалет – есть у шампанского такой побочный эффект…

… Когда я вернулся в комнату, где все наши три дамы увлечённо обсуждали что-то своё женское, я не задерживаясь подхватил мой очередной фужер с шампанским и вышел на балкон к мужской половине нашей компании… Однако на балконе никого не было. Да и сам балкон выглядел очень странно. Я в растерянности огляделся… Вокруг была темнота. В этой темноте шумели листвой какие-то невидимые деревья. Воздух был влажным и прохладным. Всё казалось очень неуютным и даже враждебным. Балкон вдруг оказался довольно просторной террасой, примыкающей к серой шершавой стене из ровно отёсаных каменных блоков. Слева и справа террасу закрывали деревянные решётки увитые виноградом, а от шумящих в ночи деревьев она была отделёна невысокой баллюстрадой, протянувшейся между двумя тонкими деревянными колоннами. Эти потемневшие от времени и непогоды колонны поддерживали над террасой покатую дощатую крышу. Пол был выложен прямоугольными, но разного размера, мраморными плитами. В серой каменной стене виднелся узкий тёмный проход со сводчатым потолком, возле которого стоял необычной формы пузатый глиняный сосуд.  Из этого сосуда торчало что-то вроде небольшого факела или толстого фитиля. Полыхавшее над сосудом неестественно красное пламя при порывах ветра отклонялось в сторону, оставляя на серой стене закопчёный след. Из-за мерцания пламени, терраса то ярко освещалась призрачным красноватым светом, то погружалась в темноту. Я был очень удивлён и не понимал, где я нахожусь, и как я сюда попал. Мне показалось, что я успел сделать лишь один шаг от балконной двери, однако теперь до прохода в стене было как минимум четыре-пять шагов… Неожиданно вспыхнул ослепительный белый свет, и чёрное небо разорвалось огромным зигзагом молнии. Я успел разглядеть раскачивающиеся на ветру высокие деревья и тёмный силуэт горной гряды чуть в отдалении справа. Секунду спустя раздался оглушительный грохот. Пламя факела метнулось по стене и затрепетало едва не погаснув… Послышался нарастающий шум, словно где-то прямо над моей головой рассыпали крупный гравий, и тут же по дощатой крыше террасы и по листьям невидимых в темноте деревьев ударили холодные струи дождя. Начался невероятный ливень – с небес низвергались настоящие водопады. Воздух моментально наполнился водяной пылью и брызгами, и я поспешно отошёл подальше от баллюстрады чтобы окончательно не промокнуть. Мой взгляд скользнул по проходу в стене, и вдруг мне показалось, что там, в глубине тёмной арки, мелькнуло что-то белое… Я замер, и по моей спине пробежал холодок… В следующее мгновение из арки на террасу вышла невысокая девушка в белом платье. Она остановилась возле факела и внимательно посмотрела на меня. Качнувшееся пламя осветило её жутковатым нереальным светом, и в глазах девушки вспыхнули дьявольские красные огоньки… Я стоял в нескольких шагах и мог хорошенько её рассмотреть. Это было совсем юное создание с приятными чертами лица, с тёмно-карими (когда меркли красные огоньки) глазами и ровным красивым носом. Несколько взлохмаченные чёрные волосы закрывали уши и плавно спадали сзади на шею. Глядя на меня и как бы одновременно сквозь меня, девушка медленно пошла вперёд. На ней было длинное белое платье без рукавов стянутое на талии несколько грубоватым кожаным ремешком. Никакой пряжки на ремешке не было, он был просто завязан спереди узлом с торчащими в стороны кончиками. Ткань платья была очень тонкая, и под ней без труда угадывались очертания хрупкого тела, которое, казалось, излучало какой-то свет… Девушка подошла ко мне очень близко, почти вплотную, и мне невольно пришлось отступить в сторону в самый последний момент, чтобы с ней не столкнуться – по какой-то причине она меня, кажется, совсем не видела. Это было очень странно, так как сначала, я был уверен, она меня заметила, и на её лице мелькнуло выражение лёгкого испуга быстро сменившееся какой-то настороженностью…  Остановившись у баллюстрады, девушка посмотрела немного на низвергающиеся сверху потоки воды, а потом, поёжившись, обхватила себя за плечи руками, повернулась и быстро пошла обратно. Через мгновение она уже растворилась в темноте арки…

Я машинально сделал несколько шагов вслед за девушкой и остановился перед аркой. В мерцающем свете факела я увидел узкий коридор, исчезающий во мраке в какой-то паре метров от меня. Мне даже показалось, что я различаю стену в конце коридора и две другие арки – направо и налево… Я нерешительно шагнул в этот коридор, но после первого же шага мне стало сразу как-то не по себе… Уже потом, гораздо позднее, я понял, что меня тогда напугало: наступила абсолютная тишина, словно кто-то моментально выключил звук. Такое со мной бывает иногда в самолёте, перед посадкой, но никакой боли в ушах в тот раз я не почувствовал – просто шум дождя и вообще все звуки как-то сразу исчезли, и всё происходящее вдруг показалось мне нереальным и пугающим. Я торопливо попятился  назад на террасу и быстро обернулся, так как шум дождя вновь ворвался в мои уши… Однако это был уже не дождь, это была ночная Москва – я вновь увидел чёрное ночное небо, огни в бесчисленных окнах и бесконечный поток машин внизу – две широкие реки наполненные жёлтыми и красными огнями текущие навстречу друг другу… Я повернулся в сторону двери и увидел комнату и моих друзей, которые что-то оживлённо обсуждали. Меня они заметили только, когда я шагнул через порог…

– Ты где был ?!

– Ничего себе шуточки у тебя!

– Мы тебя обыскались! Думали уже внизу идти смотреть – вдруг ты по пьяни с балкона навернулся…

– А почему у тебя рубашка мокрая?..

Оказалось, что произошло следующее. Наши девушки видели как я, захватив фужер шампанского, вышел на балкон. Поэтому они немало удивились, когда через пару минут мой бывший одноклассник, куривший на балконе, заглянул в комнату и попросил их направить меня на балкон как только я появлюсь из туалета, они что-то там хотели у меня спросить…

– Так он же там у вас, на балконе!

Начались поиски… Минут через пять, когда все уже успели поочерёдно побывать на балконе и осмотреть всю квартиру (кто-то даже выглядывал на лестничную клетку), мои друзья собрались в комнате чтобы решить, что делать дальше – тут-то я и появился к всеобщей радости и облегчению…  Но не всё оказалось так просто. Моя рубашка и вправду была мокрая, а моё объяснение про дождь на странной террасе вызвало только недоумение – ведь все прекрасно видели, что никакого дождя не было… Более логичным показалось, что это я просто как-то умудрился облиться своим шампанским… Кстати, почти полный фужер шампанского, с которым я вышел на балкон, бесследно исчез, и я никак не мог вспомнить, что же с ним случилось…  Никаких осколков фужера мы нигде не нашли: ни на балконе, ни внизу на тротуаре, где мы потом специально смотрели. Ещё одна странность обнаружилась, когда мы начали расходиться по домам – оказалось, что мои наручные часы по какой-то причине убежали вперёд на 22 минуты. По словам моих друзей, я отсутствовал (или где-то ловко прятался) около пяти минут, мне же показалось, что происшествие на террасе заняло не более одной-двух минут. Так что откуда взялись эти 22 минуты было действительно необъяснимо. Впрочем, часы у меня старые, механические, и у них могут быть свои причуды…

ЭПИЛОГ

Примерно через восемь лет после этого странного происшествия я был в Риме. Так случилось, что мой первый день совпал с днём города, есть у них такой в апреле, и в этот день вход во все городские музеи – бесплатный. Поэтому я, отложив прогулку по Вечному городу на последующие дни, ринулся по музеям… Римский скульптурный портрет – это отдельная страница в истории искусства. Их много, и разглядывать эти портреты – всё равно, что листать античный фотоальбом… В одном из залов я остановился. «Голова римлянки», вот так – ни имени, ни кто она… Я словно вновь оказался на той террасе – передо мной была моя странная незнакомка… Только причёска была совсем другая, и выражение лица было спокойно-сосредоточенное, а не настороженно-испуганное, как тогда на террасе… А может, это была вовсе не она, а кто-то очень на неё похожий – может, её прабабушка или правнучка? Или может, это была всего лишь игра моего воображения…