Защищая горизонт. Том 1

– Эмоции убивают разум, – прошипел я сквозь зубы, пытаясь подняться.

– Что? Я не слышу!

– Эмоции убивают разум! – громче повторил я, упираясь руками в маты.

– Верно, а разум – это основа нашего мира, его суть, более того, мы сами лишь сгусток мыслей в общем потоке жизни. Ты и есть этот разум, а эмоции прежде всего убивают тебя самого!

С лица Вергилия окончательно спала маска негодования, он подошёл ко мне, протянул руку и помог подняться на ноги.

– Ты сейчас думаешь, что я намного сильнее тебя? Искуснее? Вовсе нет. Мы вышли из одной школы, обивали пороги одних и тех же учителей. Твоя проблема, Стил, да и не только твоя – вы забываете всё, чему вас учили. Пропускаете теорию мимо ушей, считая это напрасной тратой времени. Разница между нами только в этом. Давай, напомни нам о трёх правилах Палача, о его законах жизни, твоём собственном кодексе, вспомни, чему тебя учили.

Вергилий требовательно уставился на меня, иногда поглядывая на реакцию остальных Палачей в зале, включая Киру. Я прекрасно помнил о том, что спрашивал Хранитель, но он прав: я не придавал этому особого значения. Легко мнить себя лучшим, греться в лучах собственной звезды, когда всё у тебя получается, а противники – сплошь неумелые дети, умирающие с каждым движением и взмахом. В такой момент легко взрастить в себе чувство превосходства, потерять бдительность, пока не столкнёшься с противником сильнее себя. Тогда жизнь расставит всё на свои места.

– Первое правило? – потребовал Вергилий.

– Будь холоден как сталь – и ты станешь подобен ей, разящим как клинок, крепким как закалённый металл! – отчеканил я.

– Правильно, повторю ещё раз: эмоции разрушают разум и приводят к необдуманным поступкам. Второе правило?

– Мысли быстрее врага своего и будешь всегда на шаг впереди.

– Верно! И то, и другое раз за разом повторяют одну простую истину. В нашем мире как нигде верно высказывание, что мысль материальна. Система – это клубок из людских мыслей, тесно сплетённых между собой. Чем быстрее работает твой разум и лучше предугадывает действия врага, тем сильнее ты становишься. Именно это пытался сделать Дмитрий, стать умнее одним махом, но, увы, так не бывает. Третье правило?

– Уважай врага своего, – печально выдохнул я и добавил: – Всегда.

– О, вот мы и добрались до исходной позиции! Нужно всегда уважать своего противника. Недооценивая его, ты загоняешь себя в ловушку, расслабляешься, теряешь концентрацию и тебя легко выбить из равновесия. Переоценивая его, ты, наоборот, теряешь самообладание, выпускаешь на волю страх, что сковывает твои движения. В этом случае тоже можно забыть о победе. Всегда воспринимай противника как равного, кого при должном усердии ты всегда сможешь победить. Хоть на миг потеряешь самообладание в тяжёлом бою – и ты труп! А теперь… – Хранитель поддел ногой мой меч, лежащий на матах, и бросил его в мои руки, а следом сорвал с пояса свой и снова активировал его. – А теперь, Страж, нападай!

Я поймал в полёте своё оружие, размял немного шею, руки и потоптался на месте. Тело всё ещё ныло от боли, но кровь перестала течь, и разум достаточно прояснился.

– Быть холодным как сталь, – прошептал я одними губами и сделал глубокий выдох.

Страх постепенно отступал, забирая с собой нахлынувшее отчаяние. Передо мной стоял уже не Хранитель или непобедимый воин, а скорее обычный человек с холодным оружием, я смотрел на него, как в своё отражение. Рывок, снова хлёсткий рассекающий удар снизу, лязг металла и отскок в сторону. Новый удар – и я метнулся в другую сторону, пролетел над поверхностью мата, удивляясь собственной скорости и изворотливости после стольких ран. Взмах из неудобного положения – и Хранитель успевает вывернуть руку и парировать мой удар всего за долю секунды до того, как тот рассечёт его грудь. Его меч дрогнул, Вергилий отпрыгнул назад, но не проронил ни слова, одарив меня лишь довольной ухмылкой. Он развернулся и сменил боевую стойку, тоже обхватывая рукоять двумя руками. Потом резко сорвался с места, да так быстро, что я успел заметить только тёмный всполох, витающий в воздухе, размазанный силуэт на том месте, где только что был человек. В решающий момент я среагировал и отбил удар, пришедший откуда-то сбоку, но не устоял на ногах и повалился на маты. Вергилий моментально подскочил и сделал попытку пригвоздить меня к полу, но я перекатился в сторону, и его меч воткнулся в маты. Неужели он и правда готов пронзить меня насквозь? Я вскочил, попытался ударить противника, пока тот вытаскивал клинок, но Вергилий успел среагировать и уйти из-под удара.

Мы кружили по арене в неистовом танце теней, зрители не могли уследить за нашими движениями и довольствовались блеском и звоном мечей, окутанным нечёткими силуэтами. Мы наносили десятки ударов, изворачивались, скользили по всей арене, клинки смыкались, стонали, искрили от быстрых и сильных ударов, всё это сливалось в красивую, но холодную песню смерти. После очередного отскока я с криком махнул мечом и кончиком лезвия смог дотянуться до щеки Вергилия, оставляя на ней ощутимый разрез. От неожиданности он вскрикнул, прижал ладонь к ране и отступил. Весь зал хором ахнул. Хранитель посмотрел на ладонь, на которой остались следы крови, вытащил из кармана брюк небольшой носовой платок и прижал к щеке.

– Достаточно! – сказал он, деактивируя свой меч. – Не хватало нам ещё поубивать друг друга. Вижу, ты, наконец, усвоил этот урок. Что же, я вполне доволен, как ты показал себя в конце боя. Пусть наши раны напоминают тебе о важности моих слов.

Я кивнул и почувствовал, как напряжение спадает с тела, проходит азарт битвы, но вместе с тем пришла сильная усталость, ноги подкосились, и я чуть снова не очутился на матах. В это время ко мне подскочила взволнованная Кира и поддержала, чтобы я не упал. Обессиленный, я разжал трясущиеся руки, и меч упал к моим ногам.

– Кира? Вас ведь так зовут? – любезно спросил Вергилий мою напарницу, подходя ближе. – Помогите напарнику добраться до технического отдела, а после принимайтесь за работу. У вас ещё много дел, помните? Нет ничего важнее Системы, этот бой не причина откладывать выполнение долга.

– Хорошо, господин Хранитель, – кивнула Кира, после чего потащила меня к выходу.

– Концерт окончен, все расходимся по своим рабочим местам, живо! – громко скомандовал Вергилий.

Люди потянулись к лифту. Мы шли не очень быстро, Кира пыталась меня поддерживать, но мои ноги совсем не слушались, сильное перенапряжение давало о себе знать. Нас обгоняли, хлопали по моему плечу, приветливо улыбались, и, вообще, на душе стало как-то тепло и спокойно. На полпути к лифту меня окликнул Вергилий:

– Стил, подожди!

Мы резко остановились и повернулись на зов. Хранитель разглядывал свой платок с капельками крови, затем поднял голову и бросил какой-то предмет в нашу сторону.

– Держи, ты это заслужил! – крикнул Вергилий вдогонку.

Я машинально поймал предмет и, только когда опустил глаза, понял, что держу в своих руках рукоять от меча Хранителя.

– Но… – Я опешил и не знал, что ответить.

– Отличный бой, что ни говори. Если будешь также стараться, то, уверен, ты сможешь стать настоящим Хранителем. Я снял блокировку меча, попробуй, активируй его.

Трепеща от волнения и распирающего ликования, я провёл пальцами по металлической пластине на рукояти, после чего клинок вновь пронзил воздух, приводя меня в неописуемый восторг.

– Всё, теперь он твой и только твой, Стил. Береги его и будь действительно достоин! – с гордостью сказал Вергилий и позволил себе небольшую улыбку.

Хранитель вновь прижал платок к щеке, другой рукой снял плащ с тренажёра, а затем подобрал мой бывший меч, который мы бросили на полу после боя. Что сказать, я был крайне доволен таким обменом. Я полюбовался своим новым мечом, затем снова провёл пальцами по пластине, и клинок, немного задрожав, рассеялся на облако блестящих металлических льдинок.

– А я не понял, кто победил-то? – возмущённо проревел на весь зал опомнившийся Харви, когда почти все покинули помещение.

* * *

Кира повела меня к Техникам и всю дорогу шутила о том, как Хранитель испугался продолжить бой и струсил после первой же раны. Мне нравилось её задорное настроение, это помогло хотя бы немного отвлечься от боли в голове и во всём теле, но сил радоваться такой победе и ценному подарку уже не осталось. Я пытался криво улыбаться, поддержать её эмоции, но это давалось мне с большим трудом. Когда мы вернулись на десятый этаж, нас уже встречало несколько Техников с неподдельным восторгом в глазах. Они улыбались, приветствовали и помогли Кире отвести меня в нужный кабинет. Раньше за ними не наблюдалось подобной заботы о раненых Стражах, скорее, эту обязанность они воспринимали как неприятное дополнение к основной работе. Иногда новости и слухи в нашей башне распространяются слишком быстро.

Услужливый Техник долго корпел надо мной: заживлял раны, восстанавливал мышечный тонус, корректировал образ, убирая отёки и ушибы. К счастью, в нашем мире возможно всё. Через полчаса моё тело было приведено в отличное состояние, меня отчистили от крови, и я стал выглядеть ещё лучше, чем с утра. Кира тем временем принесла мои вещи из раздевалки. Но внешний образ в Системе не более чем обман, иллюзия, призванная показать мнимое благополучие, красивая вывеска, за которой скрывается изуродованное и больное нутро. Я выглядел, как прежде, но разум невозможно обмануть. Он видел удары и чувствовал боль, он знает, что, несмотря на убранные шрамы, боль остаётся внутри и будет отдаваться по всему телу при каждом шаге, а лицо, внешне свежее и чистое, внутри пылает страшным огнём и мечтает окунуться в огромный чан со льдом. Всё-таки здорово он мне врезал и, похоже, поделом. Странно, но я не чувствовал ненависти к Вергилию, ни злобы, ни желания мстить – ничего. Больше всего я ощущал невероятную лёгкость в душе, даже радость. Возможно, это от того, что всё утреннее сумасбродство, наконец, закончилось, а может, от того, что мне всё-таки удалось ранить Хранителя, выстоять в этом неравном бою.

Время стремительно приближалось к вечеру. Мы спустились на первый этаж и пожелали удачного дня Марине, проводившей меня странным оценивающим взглядом, потом вышли на промозглую улицу и быстро запрыгнули в свой автомобиль. Большая часть транспорта у башни уже успела разъехаться по своим делам, включая машину «Харона». Ещё одна радость на мою больную голову, встречаться с ними совсем не хотелось.

– Ну что, герой, куда поедем? Есть мысли? – спросила Кира.

В животе начинал набирать мощь настоящий ураган, он журчал, переливался и требовал дозаправки. Сегодня мне так и не удалось поесть, поэтому к вечеру я ужасно проголодался.

– Поехали в «Мистерию», как обычно. Нужно основательно подкрепиться, а то я сейчас помру с голода, – ответил я и скорчил жалобную гримасу.

Кира охотно согласилась с такими вескими доводами, вырулила на дорогу и вдавила педаль газа. Я посмотрел в зеркало заднего вида, помял пальцами лицо, потрогал челюсть, покрутил головой и с удивлением хмыкнул: на мне не осталось никаких следов былого сражения. Жалко, что боль так легко не уходит, как её внешние проявления. Как сказал Вергилий, в нашем мире мысль материальна. Вся наша жизнь – одна большая затянувшаяся мысль, пронесённая стрелой сквозь века, что растворится в потоке времён.

– А всё-таки неплохо он тебя отделал, – ухмыльнулась Кира.

– Это точно. Мой тебе совет, Кир: никогда не обсуждай людей за их спиной, иначе они могут оказаться за твоей! – Я попытался улыбнуться, но жгучая боль вновь пронзила скулы, и я поспешил отвернуться к окну, чтобы скрыть своё перекошенное лицо.

Чтобы отвлечься, я всю дорогу рассматривал и крутил в руках эфес подаренного меча. Выглядел он необычно, будто игрушка, от которой отломали клинок. Кира тоже изредка, но с интересом косилась на рукоять, пока любопытство не взяло над ней верх. Она удивлялась поступку Хранителя, шутила, что я наконец перестану везде терять и забывать своё оружие.

– Знаешь, а ведь это большая честь, – с подозрением сказала она. – Только немного странно.

– Что странно?

– Да всё это. Хранитель так легко отдал своё оружие, хотя его выдают только по рангу.

– Не отдал, а обменял, – шутливо уточнил я.

Но Кира всё ещё выглядела встревоженной.