Защищая горизонт. Том 1

– Нет-нет, не нужно, что вы! Всё за счёт заведения, мы всегда рады Стражам, заходите в любое время, – запинаясь, произнесла женщина и замахала руками.

– Нет, мы всё-таки хотим заплатить, и чашку включите тоже.

– Мы настаиваем! – добавила Кира.

– Конечно-конечно, как вам будет угодно. – Женщина испуганно протянула небольшую белую коробочку с железной пластиной на ней.

Я провёл двумя пальцами по её поверхности, после чего открылось небольшое полупрозрачное окно, где мне предложили подтвердить перевод денежных средств. После выбора утвердительного ответа окно спешно растворилось в воздухе.

– Пожалуй, мы пойдём, спасибо за всё, – кивнула женщине Кира. Но та смогла только молчаливо моргнуть в ответ.

Под пристальными взглядами остальных посетителей мы поспешили как можно скорее скрыться в своём автомобиле. Хозяйка продолжала со страхом смотреть нам вслед, сжимая у груди ту белую коробочку, и боялась пошевелиться. Что её так напугало?

– Что её так напугало? – повторил я свои мысли вслух уже после того, как машина тронулась с места.

– Твой знак на руке, очевидно же, – ответила Кира и сокрушённо покачала головой. – Только обидно, что теперь про это кафе нам с тобой придётся забыть. Эх, а я так его любила…

– Это я понял. Но почему? Почему её так напугало то, что я Страж? Может, она узнала знак Палача? Но откуда простая кухарка может знать тонкости наших обозначений?

– Параноик во мне ответил бы, что ей есть, что скрывать, вот и боится.

– Судя по нашему опыту, только хорошие люди и боятся всего, а Отступники обычно беспринципны. Хм, Кир, честное слово, не понимаю. Я-то думал, что люди должны радоваться, ведь мы их защищаем, охраняем их покой, ограждаем от всего плохого, мы же тоже хорошие! Ведь так, Кир, скажи?

– Хорошие? – усмехнулась напарница. – Я ведь и говорю, ты всё ещё ребёнок. Хорошие, плохие – это ведь только у детей так. Только у них мир делится на чёрное и белое, на такие узкие понятия, как добро и зло. Ну да, мы хорошие… наверное. Но для кого? Всё относительно, Стил, пойми. Для маленького мальчика, что кровожадно жаждет мира во всём мире, ты, безусловно, герой, и мальчик стремится быть похожим на тебя. Для Отступника ты заклятый враг и злодей, ты ведь хочешь его остановить. А для неё, для этой простой кухарки, всё сложно: она уже не ребёнок, но она и не Отступник, для неё всё не так очевидно. Возможно, в душе она боится перейти тебе дорогу, стать для тебя врагом, целью, боится сделать что-то не то. Вот поэтому мы скрываемся, ведём, так сказать, незримый бой. А то всё у тебя слишком просто. Вот скажи, от чего ты её защищаешь? А? От всего плохого, от негатива в жизни? Но разве ты сам не несёшь этот негатив во время борьбы с Отступниками? Ох уж этот извечный спор о добре с кулаками.

– Какой спор?

– Ну, о том, когда добро убивает зло, то может ли оно считаться добром? Вот для неё, возможно, ты такое же зло, которого она боится.

– Но мы же их защищаем!

– А ещё мы их убиваем, Стил.

* * *

Несколько часов мы просто колесили по городу, скучали и молча смотрели по сторонам, каждый думая о чём-то своём. После случая в кафе меня всё не покидало это странное и неприятное чувство. Может быть, иным людям нравится, когда их боятся, преклоняются, но мне это приносило жуткий дискомфорт. Всю жизнь я хотел помогать людям, быть нужным им, защищать от опасностей и быть полезным для общества. Я мечтал, что на меня будут смотреть с уважением и благодарностью, а не со страхом, что я буду желанным гостем и дорогим другом. Но во что я превратился? Все мы? В монстров? Но почему? Из защитников Системы мы вдруг стали изгоями. Не понимаю. Мы оберегаем их от всех невзгод, от страшного воздействия разрушительных негативных эмоций, мы устраняем все преграды на пути к счастливой и спокойной жизни. Но всё, чего мы добились, – это животный страх перед своими же защитниками, стражами людских душ. Может, это справедливая плата за нашу работу? Может, для того, чтобы другие жили счастливо, кто-то всё равно должен страдать, быть гонимым и презираемым, нести муки и наказания за всех людей? Но всё равно этот взгляд, эти наполненные страхом глаза пожилой хозяйки кафе не покидали меня, они терзали мою душу и не давали покоя. Чего же она так испугалась? Вдруг Кира права, и эта женщина – пособник Отступников, укрывающая их у себя на кухне? Нет-нет, такие мысли нужно гнать прочь! Как всегда, причина скрыта за вуалью простых и очевидных ответов – жаль, Кира не понимает этого.

Машина медленно катилась по дороге, наворачивая круги по всему городу, а я сидел в кресле пассажира, прислонившись к окну и погружённый в свои размышления, разглядывал проплывающих мимо прохожих. Ручейки дождя весело стекали по стеклу, искажая и преломляя весь мир кривых зеркал. К тому моменту мы сами не знали, что ищем и куда направляемся.

– Что теперь? Куда нам ещё поехать? – прочитала мои мысли Кира. – По-моему, мы бесцельно тратим время.

– Нам велели искать Кукловодов, – развёл я руками. – Вот мы и ищем. Может, это не наши обязанности, но заданий-то всё равно не дают, поэтому пока просто патрулируем.

– Угу… о, кстати, смотри!

Кира резко затормозила, свернула на обочину и остановилась. Она протянула ко мне руку и указала куда-то в окно. В десяти шагах от нас на тротуаре стоял мужчина преклонных лет. Даже по меркам этого района он был одет очень бедно: изрядно поношенные ботинки, потёртый и замусоленный плащ из недорогих материалов. На сильно полысевшей голове сияла огромная проплешина, по которой неумолимо колотили капли дождя. Мужчина казался очень грустным, замкнутым и разочарованным в жизни, он стоял неподвижно, с чуть наклонённой головой и пустым взглядом, направленным куда-то в землю. Но больше всего нас привлекло нечто другое. В руках мужчина держал большой кусок грязного картона с корявой, но уже такой знакомой фразой: «Верните Марию!».

Я переглянулся с Кирой.

– Это уже интере-есно, – произнёс я протяжно.

– Опять эта Мария! Надо всё-таки узнать, кто она такая. Может, этого старичка потрясём?

– Да, можно. А вообще, зря он это затеял. Если его увидят Наблюдатели, то для него это всё может очень печально закончиться. Хотя, по моему мнению, он ничего страшного не совершает.

– Это ещё стоит изучить, кто он и что он, но если следовать Основному закону, то он негативно влияет на людей вокруг, – неуверенно ответила Кира.

Я вновь посмотрел на старика, но тот продолжал неподвижно стоять на месте. Проходящие мимо люди, похоже, не замечали его одинокий пикет. Кто-то из них бежал под дождём, пытаясь как можно скорее укрыться от вездесущей и надоедливой мороси, кто-то, наоборот, прогуливался медленным шагом и общался с приятелем через открытое перед ним окно Консоли, но все они аккуратно огибали нарушителя и невозмутимо продолжали двигаться дальше. Никому одинокий мужчина на улице с немым криком о помощи оказался не интересен, как будто этот бедный старик уже стал частью общества и мира вокруг, их неотделимой частью. Люди воспринимали его как должное и даже не задумывались над его судьбой, жизнью, он превратился в невидимку для их чёрствых глаз, продолжением их самих, ненужное дитя, выплеснутое на улицу.

Внезапно перед нами развернулось окно от Консоли автомобиля, и зазвучал привычный металлический голос связиста, от которого Кира чуть заметно вздрогнула.

– Отряд «Феникс», это Башня. Приём.

– Ну вот, помяни чёрта… – прошипела Кира и нажала на кнопку ответа: – «Феникс» на связи!

– «Феникс», поступила информация от Наблюдателя на улице Строителей. Около дома номер двенадцать пожилой мужчина распространяет негатив и пугает народ. В связи с уже неоднократным нарушением Основного закона Системы и тяжестью его вины Отступник приговорён к отключению. По нашим данным, вы находитесь в этом районе, вам необходимо незамедлительно прибыть на место и устранить угрозу. Как поняли? Приём.

– Вас поняли, Башня, выполняем. Конец связи, – со вздохом ответила напарница и закрыла окно Консоли.

Всё время, пока шёл инструктаж, нам показывали карту города с отмеченной на ней красной точкой – местом смертельного рандеву. Только в этот раз точка совпадала с нашим текущим местоположением. Я посмотрел в окно, и моё опасение подтвердилось. За спиной мужчины с самодельным транспарантом на стене дома виднелась табличка: «улица Строителей 12». Я недоумённо посмотрел на напарницу.

– Ага, похоже, это он, – прочитала мои мысли Кира. – Эх, а я предупреждала. Интересно, что он такого ужасного совершает или совершил? Оператор сказал, что нарушение уже не первое.

– «Источает негатив и пугает народ», – передразнил я связиста. – Люди в ужасе так и разбегаются. Но что поделать, наша обязанность – исполнять приказы…

Не успел я договорить, как рядом с автомобилем неожиданно появился незнакомый силуэт и постучал костяшками пальцев по стеклу рядом со мной. Я опустил окно, и в него заглянул молодой улыбчивый парень в непромокаемом плаще и натянутым на голову капюшоном.

– О, вы уже здесь! – весело воскликнул парень.

– Кто ты? – строго спросил я.

– Ой, простите, господин Страж, забыл представиться. Я Наблюдатель, Витя… то есть Виктор Пахомов!

Парень протянул руку в окно и хотел поздороваться, но, встретив мой хмурый взгляд, с неловкой миной убрал её обратно.

– Я не ожидал, что вы так быстро приедете. – Улыбка сошла с его лица. – Вот он, этот гад, Отступник. Это я его обнаружил, ага, и сразу сообщил в башню. Не первый день здесь ошивается.

С этими словами Витя указал на знакомого нам пожилого мужчину.

– Вы его что, прямо сейчас казните? – Парень всё никак не мог угомониться и с интересом продолжать тараторить.

– Послушай, наглец, сколько тебе лет? – строго спросил я.

Но тот уже насупился и замолчал.

– Шестнадцать? Восемнадцать? Тот человек тебе в дедушки годится, будь повежливее, это вовсе не игрушки. Кто вообще дал тебе право вот так распоряжаться чужими жизнями, а? Что ты передал в башню?

Парень помрачнел и отстранился от окна.