Защищая горизонт. Том 2

– Ты справишься с этими штуками? Ты знаешь, что делать? – озадаченно спросил я, оглядывая всю комнату.

– Да, Сол мне всё объяснил, – ответила Ани и направилась в центр зала, к машине рядом с креслом. – Нам нужен только этот терминал… так, сейчас только вспомню, что нужно делать.

Она с задумчивым видом кружила вокруг открытого окна Консоли, нажимала на разные кнопочки и изредка хмыкала себе под нос, а я пока решил пройтись по всей комнате, внимательно разглядывая причудливые приборы и устройства. В прошлый раз, когда я здесь оказался, меня окружали Стражи и Техники, не позволившие мне подробно изучить, что происходит вокруг.

– Интересно, тогда зачем нужен остальной хлам, если всё делается на одной Консоли? – размышлял я, борясь, таким образом с навязчивыми мыслями, разъедающими мою волю.

Но Ани услышала мой риторический вопрос.

– Не всё, – ответила она. – Думаю, что остальные терминалы предназначены для нужд различной статистики, сбора данных и прочей побочной работы. А вообще, знаешь, что меня всегда поражало? Весь мир и то, как он устроен.

– Ты имеешь в виду Систему?

– Да, именно её. Ты только представь: мы живём в виртуальном вымышленном мире, и все прекрасно это понимаем, точнее старательно пытаемся забыть. Посуди сам: мы живём в иллюзии, где возможно всё, что пожелаем, где все возможности этой комнаты можно уместить в крохотный информационный куб. В Системе форма вообще не играет никакой роли, это лишь способ нашего восприятия.

– Понимаю, это такая форма самообмана, – подтвердил я и провёл пальцем по пыльной поверхности одной из машин.

– Именно! Люди настолько стремятся отождествить выдуманный мир с реальным, что занимаются подобной показухой, но, по сути, во всех этих устройствах нет никакой необходимости. Господи, да во всей этой комнате нет никакой необходимости. Кругом самообман, лишь бы усыпить свои мысли о… ой, кажется, всё готово.

– Ты говоришь совсем как я. Жаль, что мы не встретились раньше, – с грустью в голосе сказал я.

– Но у нас же ещё будет время для совместных бесед? – тихо спросила она.

– Да, конечно, – ответил я крайне неуверенно.

Ани часто задышала от страха и нахлынувших эмоций, подошла ко мне и нежно взяла за руку.

– Стил, пошли со мной?

– Ани…

– Да-да, я понимаю, чёрт возьми, и помню, что сказал Сол. Энергии хватит только на один выброс, но одним больше, одним меньше. Система выдержит, я уверена. Пойдём вместе, прошу, на той стороне мне понадобится твоя помощь.

– Ани, ты же знаешь…

– Знаю, я всё знаю, даже то, о чём предпочла бы забыть! – эмоционально воскликнула она, и на её глазах появились слёзы. – Я не хочу оказаться там одна, понимаешь? Я знаю, что Сол верит в меня, но я боюсь, что у меня ничего не получится, и что тогда? Мне до конца жизни потом вспоминать, как по моей вине погибло столько человек? Прошу, Стил, пойдём со мной, я всё подготовила, машина сработает в автоматическом режиме, тебе нужно будет только нажать на одну кнопку.

С тяжестью на душе и с трудом сдерживая свои эмоции, я крепко обнял Ани, будто боялся, что её образ развеется при малейшем прикосновении.

– Я понимаю и уверен, что у тебя всё получится. Ты сильная и умная, тебе нечего бояться. Мы уже столько преодолели, осталось совсем чуть-чуть – и мы все будем свободны. Я уверен, ты понимаешь, что я не могу рисковать всем, тем более Система не отпустит меня без чипа. Ты должна дойти этот путь в одиночку. Я уже сделал всё, что мог.

Я говорил шёпотом, и Ани не стала возражать на мои слова, а только сильнее стиснула в своих объятиях.

– Обещай мне, что мы ещё встретимся! – дрожащим голосом сказала она, потом немного отстранилась, посмотрела на меня, и в этот момент из её глаз покатились слёзы.

– Мы ещё обязательно встретимся, – ответил я с фальшивой улыбкой, вытирая слёзы с её лица.

Девушка неловко поцеловала меня в щёку и ещё раз крепко обняла. Но миг прощания разрушил грохот и треск от ломающейся под давлением фантомов двери, что вела на наш этаж. Времени оставалось всё меньше. Волна хаоса, готовая смыть нас одним ударом, уже прорвалась в коридор и скоро так же быстро сметёт дверь, ведущую в комнату выброса.

– Тебе нужно спешить, – сказал я.

Мы подошли к центру зала так быстро, как позволяли наши гудящие от усталости ноги. Ани нацепила на себя несколько датчиков, села в кресло и нажала на кнопку терминала рядом с ней. По экрану Консоли сразу же побежали строчки непонятного текста и всевозможные графики. Похоже, устройство выброса вело поиск капсулы, к которой был привязан разум Ани. В этот момент дверь, ведущую в зал, сотряс первый удар толпы фантомов. Она затрещала под их яростным натиском, но выстояла. За ней раздался возмущённый вопль марионеток.

– Если всё же передумаешь, – с испугом произнесла Ани, поглядывая в сторону двери. – Когда загорится вот этот значок на экране зелёным светом, то значит, что процесс выброса успешно завершён, – она указала пальцем на Консоль. – Затем можешь нацепить эти датчики на себя, даже если у тебя нет чипа, неважно, а затем нажать всего одну кнопку повторного выброса, и дальше машина всё сделает сама. Возможно, это не сработает, но ты должен попытаться. Пожалуйста, Стил!

– Хорошо, я запомню.

Машина с готовностью пискнула и сообщила, что капсула найдена, а мы с Ани многозначительно переглянулись.

– Тебе нужно убить меня, ты ведь помнишь об этом? – Слёзы всё ещё продолжали сочиться из её глаз, а щёки зардели розовым румянцем.

– К сожалению, помню.

Моя рука еле заметно дрогнула, окутываясь волнением воздуха, а Система, не в силах сопротивляться моим желаниям, создала в ней тяжёлый пистолет Стража. Судьба каждый раз играет со мной злую и ироничную шутку. Палач всегда остаётся Палачом. Даже сейчас, на исходе дней, она заставляет убить близкого мне человека во имя эфемерного счастья, которого мне никогда не увидеть. Сильно сжав губы, я направил дуло пистолета на лоб драгоценной Ани и в последний раз запечатлел в своей памяти её светлый лик.

– До встречи на той стороне, Стил, – рыдая, произнесла она.

– До встречи во снах, Ани.

Очередной оглушительный выстрел впитали в себя стены комнаты выброса. Они слышали их так много и столько смертей увидели за свою долгую жизнь, но впервые они почувствовали столько горя и отчаянного нежелания в необходимой разлуке. Тело Ани быстро распалось на бесчисленное количество цифровых осколков, стараясь не тревожить мой раненый взор, и я вновь остался один. Теперь уже навсегда. Я отошёл к дальней стенке, откуда ещё виден большой экран Консоли, прислонился к ней спиной и уселся на пол, наблюдая, как мерцает указанный Ани символ ярким жёлтым светом.

В дверь в очередной раз ударили со страшной силой и выломали из неё приличного размера кусок. В образовавшуюся щель сразу же полез один из фантомов. Он смотрел прямо на меня, тянул свои руки сквозь дыру и жутко клацал зубами. Я выстрелил несколько раз и мгновенно успокоил его ретивую прыть, попутно задев ещё одного монстра позади него. Но этого было слишком мало, чтобы остановить могучую ненависть Системы, воплощённую в животной ярости её глупых кукол. Терминал рядом с креслом снова издал радостный писк – и заветный значок на экране Консоли засиял добрым зелёным светом. Одновременно с этим вся Система снова содрогнулась, как от мощного удара. Башня Стражей задрожала, заскрипела, осыпаясь с потолка бетонной крошкой, а по стенам поползли глубокие трещины. Когда одна из них достигла дверей, то они окончательно раскололись, слетели с петель и упали на пол, а фантомы с криками устремились в центр зала. Я выпустил остатки магазина, поразив несколько фантомов, а следом бросил и оружие. Неважно, насколько богато моё прошлое и сколько лет я себя осознаю как отдельная личность, но я прошёл очень долгий и тернистый путь, неуклонно следовал за своей мечтой, и теперь я оказался здесь. Мне было немного больно и обидно за то, что в конце пути я остался совсем один, потеряв всех друзей и знакомых, запертый в окружении монстров в бывшей цитадели Стражей, быстро рассыпающейся на части. Эта башня должна была стать символом надежды для всех людей Системы, символом силы и решимости, нашей непоколебимой веры в светлые идеалы, которые мы поклялись защищать. Но всё это обернулось жутким обманом, обратным отражением в кривых зеркалах. Свет, что должен освещать путь, в итоге сжёг всё дотла. Быть может, башня ещё сумеет выполнить свою миссию и в свой последний час станет маяком надежды, хотя бы на краткий миг, и засияет так ярко, как никогда прежде.

Я почувствовал, как внутри меня пульсирует невероятная энергия, как она наполняется гневом, заполняет каждую клеточку моего тела. Я увидел, как пространство дрожит вокруг моей руки, извивается между пальцами, искрит в покорном вальсе. Я закричал и ударил ладонью в пол, и тогда звезда в моей груди вспыхнула пуще прежнего, испуская могучие волны. Они прошлись по всем стенам зала, окутали всю комнату, оставляя за собой маленькие вихри пространства. Потом каждый из них свернулся в одну точку и оставил после себя огромный брикет взрывчатки с подмигивающим красным сигналом, а в мою руку лёг дистанционный детонатор с маленькой кнопкой. Я всегда подозревал, что где-то в глубине архивов Системы существуют прототипы такого оружия, или, возможно, я выдумал его сам, насмотревшись экспонатов в Главном Музее Прошлого, теперь это неважно. Я лишь взорвался страстным желанием, а Система подчинилась ему, воплощая мои мысли в реальность. После чего я поднял голову вверх, увидел целое звёздное небо, подмигивающее мне десятками далёких красных звёзд, и даже грустно улыбнулся, когда подумал о том, как же красиво будет выглядеть их взрыв со стороны. Фантомы, почуяв неладное, резко изменили маршрут и бросились ко мне, но я успел нажать на кнопку.

Перед тем, как тьма поглотила меня навсегда, а информационный поток разорвал моё сознание на бессвязный шум, мне показалось, что я впервые увидел сон, самый прекрасный и красивый сон в моей жизни. Я видел мир без боли и страданий, без голода и войн, я встретил людей со счастливыми лицами, гуляющих по пышному саду, утопающему в утренних лучах летнего солнца. И затем я увидел пару таких манящих и красивых зелёных глаз. Они улыбнулись мне, а я улыбнулся им в ответ.

* * *

Сны – это яркое и концентрированное отражение реальности, наших самых скрытых и потаённых страхов и желаний, самых глубоких мыслей и неуловимых чувств. То, что в обычной жизни вы можете не осознавать, но ощущать едва заметное или почти неразличимое покалывание, в мире грёз способно вызвать настоящую бурю, раскрыться, будто райский цветок в лучах тёплого творческого солнца. Слабый ветерок, скрытый под глухой стеной повседневного быта под убаюкивающие звуки кристальной лжи, способен разгуляться только по чистому полю вашей фантазии, возвести мосты и величественные строения, построить дворцы и самые увлекательные истории, а ещё показать мир, где вы будете по-настоящему счастливы, без ложных чувств и самообмана. Всё больше людей выбирают тот самый, иной мир за горизонтом тёплого одеяла и уютной кровати, всё больше сбегают в мир собственного воображения, лишь бы на минутку вздохнуть свободной мыслью, почувствовать себя без сковывающих пут повсеместной лжи и лететь навстречу тому будущему, о котором мечтает каждый из нас. Реальность давно превратилась в ловушку из кривых зеркал, где правда становится вымыслом, где всё переворачивается с ног на голову и меняется местами. Вся жизнь превратилась в долгий изнурительный сон, откуда не выбраться почти никому, а ночные грёзы – в единственный настоящий мир, где мы можем и хотим жить.

Жизнь в вечных грёзах наяву бывает разной, и не каждый способен или хочет разрушить свой единственный мирок. Но кто находит в своём сердце решимость, тот преодолевает множество ступеней или стадий сна, где каждый последующий уродует нас всё сильнее. Первая, она же самая массовая стадия беззаботного сна, где большинство из нас живёт своей тихой и мирной жизнью, смирившись со всеми порогами судьбы. Они проживают день за днём, зачёркивают одинаковые цифры на листах календаря и не видят себе иной участи, кроме как каждодневной и изнурительной работы только с одной целью – выжить в этом суровом мире. Такие люди не способны и не хотят видеть иные пути, не хотят ничего менять и даже по-своему счастливы. Они радуются стабильной скорости своей повозки, тянущей их в пропасть, а также неизменному количеству плетей от жестокой жизни. Их разум погружён в этот крепкий беззаботный сон, их утихомиривают лживыми речами и сладкими обещаниями, которые они готовы слушать до самой смерти.

Но стоит ступить за край беззаботности, попытаться открыться новым горизонтам, сделать всего один шаг за границы, очерченные свыше, начать задавать себе вопросы – и тогда пути назад уже не будет. Следующая стадия как ураган ломает все преграды, она уносит вас навсегда с проторённой тысячелетиями тропы. Новый сон становится настоящим кошмаром, бурей, ломающей судьбы. Внезапно вам открывается изнанка существующего мира, вся ложь и увещевания как карточный домик обрушиваются на вашу голову. Вам хочется убежать, спастись от обломков собственной жизни, но от действительности уже не скрыться. Однажды открыв глаза в новом мире, вам придётся прожить здесь всю жизнь или бежать от трудностей и самого себя, уничтожая своё тело и душу. Но если вы желаете спасения, хотите избавиться от этого кошмара, то путь только один: вперёд, сквозь тернии к ярким звёздам, что так маняще зовут нас к себе. Этот путь состоит из вопросов и ответов, из тяги к знаниям и истине, всё время скрытой от нас под толстой пеленой из лжи. Мы должны сами увидеть перед собой дорогу, построить для себя свой личный маяк, что светом проложит путь сквозь невежественную и озлобленную тьму, а затем повести за собой других.

Тяжкая и жестокая участь для любого человека – жить в таком кошмаре, учиться и бороться, отдавать все силы, зарываясь по горло в темноте, и лишь краем глаза видеть тот спасительный свет, к которому, возможно, никто из нас не доберётся. Но это наш путь и наш выбор, это новая стадия сна – наш собственный добровольный кошмар. Когда в наши ясные и сгорающие от негодования умы вдруг приходит понимание и смирение, мы осознаём тот путь, что выбрали сами, и принимаем тот кошмар, в котором сгорят наши жизни. На этой стадии останавливаются многие, где страдания становятся смыслом жизни, как её отражение, вытекшее наружу. Настоящая ирония судьбы – мир боли, заново попавший в кривое зеркало, где одна его половина крепко и беззаботно спит, не понимая своих страданий, а другая видит свет, но открыто ненавидит свою жизнь.

Лишь немногие способны отринуть личную боль, умереть в этом сне, чтобы заново возродиться, очнуться и узреть жизнь не как набор собственных страданий, а отдалиться на масштаб Вселенной, увидеть историю на кончике булавки и понять всю важность и необходимость каждого шага. Это четвёртая и последняя стадия – пробуждение. Когда мир предстаёт перед нами в своём настоящем обличии, лишённый всякой субъективной окраски, когда кошмар становится жизнью, а борьба с дурманом превращается в осознанную радость.

Некоторые люди, застрявшие во сне или в добровольном кошмаре, говорят, что мечты никогда не должны сбываться, что, потеряв ориентиры и свет, ведущий сквозь тьму, мы окончательно утратим смысл жизни, что там нас ждёт лишь неминуемый и бесконечный кошмар неопределённости. Цель – ничто, движение – всё, вторят они нам. Только в страданиях возможно существование, возможны сама жизнь и её смысл. Но тогда мечты превращаются в вечно ускользающий горизонт, сладкую иллюзию, медленно отравляющую нас изнутри, лживый и порочный цикл жизни. Эти люди ошибаются. Мечты должны сбываться, в этом их смысл и предназначение. Не нужно двигаться к ним как к неминуемому финалу и бояться его. Это не конец, а новое начало, всего лишь первая ступень к новой мечте, к чему-то более великому.

А вы видите сны?

2010–2020

В память о несбывшейся мечте, согревавшей меня

даже в самые тяжёлые времена