134-я

– Пенсию получила на тебя, Стасенька, – поясняла она. – Вот, тортик купила, колбаски копченой взяла… И свитерок тебе новый…

Бабушка тратила Стасовы деньги честно – исключительно на ребенка. Разве что продукты покупала на двоих. На Новый год Стасу всегда приносили сладкий подарок «от опеки». А летом непременно предлагали путевку в лагерь.

Так у Стаса сформировалось убеждение – быть сиротой выгодно. За это дают подарки и деньги. И еще сиротам позволено больше, чем обычным детям. Это он понял в третьем классе, когда бабушку впервые вызвали в школу.

Учительница начала жаловаться. Говорила почти то же самое, что и воспитательница в детском саду:

– Дерется, обижает одноклассников, отбирает у детей ручки, пеналы, линейки и ломает…

Потом перешла на учебу:

– Стасик невнимателен на уроках. Постоянно смотрит в окно или вертит что-нибудь в руках. Выкрикивает с места. Когда вызываю к доске, втягивает голову в плечи и молчит. Если повышаю голос, вздрагивает, закрывает голову рукой, точно боится удара.

– А что ж вы хотите, миленькая, – тяжело вздохнула бабушка, – он ведь практически сирота. Мамочка у него померла, отец в тюрьме… Пожалеть надо ребенка!

Молодая учительница с испугом посмотрела на Стаса. И с тех пор стала «жалеть»: никогда не ругала, завышала отметки. В средние классы Стас перешел с уже сложившейся репутацией: «Мальчик в учебе слабенький, но надо жалеть. Он ведь сирота».

Учиться ему было неинтересно. Он пришел в первый класс без базы: не знал букв, не помнил на память ни одного стишка. Но что хуже всего, он не доверял взрослым. Отец нарочно сел в тюрьму, мать нарочно заболела и умерла. Всё для того, чтобы избавиться от него. Бабушка отмахивалась от него, как от надоедливой мухи: «Не донимай меня! Без тебя тошно! Иди гулять!»

Ну и как после этого доверять им, большим, хитрым и жестоким обманщикам? Такими он считал всех взрослых: школьных учителей, теток из отдела опеки, врачей в детской поликлинике. Он молчал на уроках, домашние и контрольные работы списывал. А почему же нет? Они обманывают – и он будет!

В школе скучно, дома – холодно и неприютно. Бабушке всё до лампочки. Она только смотрит телевизор, в котором выступают «одни обманщики», и молится самому главному обманщику – Богу.

– Ба, зачем ты молишься? – спрашивал мальчик.

– Как зачем? Боженьку попросишь – он тебе и даст, – отвечала она.

– Тебе много дал?

– Много, а как же. Мужа покойного дал, сына дал… Тебя вот дал.

– А зачем я тебе? Я же плохой. Учусь плохо.

Бабушка не находила ответа. И Стасик уходил за ответом на улицу. Там, в тесных дворах, мрачных подвалах и чердаках, за сараями и гаражами, он пытался понять: зачем вообще люди живут на свете?

Он видел пьяных, видел бродяг в вонючих обносках и наркоманов, ширявшихся по очереди грязным шприцем. А рядом с этим человеческим мусором жили счастливые семьи, по улицам ходили стройные подтянутые спортсмены, красивые, как ангелы, девушки. Почему одним было так плохо, а другим так хорошо? «Наверное, они все обманывают, как мои родители», – думал Стасик.

У него появилось много друзей – целая дворовая компания. В нее не принимали ни одного из «чистеньких» мальчиков, которым мамы кричали из окна добрыми голосами: «Серёжа, иди ужинать!» Друзьями Стасика были такие же, как он, волчата – дети замученных тяжелой работой матерей-одиночек, алкоголиков или просто обделенных интеллектом людей, привыкших проводить вечера за бутылкой пива у телевизора.

Мальчишки из их компании стремительно приобщались к взрослой жизни. С семи лет начинали материться, с десяти – курить, с тринадцати – пить водку. Стасик не отставал, а во многом и опережал приятелей. Он первым придумал воровать продукты в супермаркетах, только-только появившихся в городе.

Подученные им, мальчишки входили толпой и растекались по магазину. Они начинались мельтешить повсюду, брать товары с полок и тут же класть их обратно, шумно перекликаться, толкаться в узких проходах между стеллажами. Отвлекая таким способом внимание продавцов и охранников, дети прятали в карманы шоколадные батончики, упаковки жвачек и леденцов. В конце обязательно покупали что-нибудь, например, двухлитровую бутыль дешевого лимонада. Потом выходили на улицу и с гоготом извлекали из карманов украденное.

Стасу не были нужны эти лакомства. Бабушка баловала его, да и опека регулярно подбрасывала подарки. Он делал это из спортивного интереса. Ему нравилось пощекотать нервы рискованной проделкой. Пожалуй, риск был единственным, что казалось ему интересным.

Глава 8. Стас и Ромка

Ромка возвращался из школы, сгибаясь под тяжестью ранца, набитого учебниками. Апрельское сибирское солнце, не щадя ни снега, ни людей, заливало город пронзительным желтым светом. Распахнув куртку, Ромка торопился домой, где его ждал следующий уровень игры «Дум».

Он шел мимо серых панельных домов, окруженных стандартными дворами: почерневшие за зиму газоны, лавочки, игровые площадки для малышей и ряды гаражей. В одной из таких девятиэтажек жила и семья Ромки.

На углу своего дома мальчик увидел группу парней лет шестнадцати-восемнадцати. Сердце у Ромки вздрогнуло от неприятного предчувствия. Эта компания пользовалась в округе дурной славой. Вели они себя вызывающе, девушкам выкрикивали вслед всякие гадости, детям отвешивали подзатыльники, стариков передразнивали. Побаивались лишь людей средних лет, которые могли и в полицию позвонить. Хуже всего приходилось подросткам: могли отобрать карманные деньги, а то и мобильный телефон.

Парни курили и громко смеялись. Идти мимо них было боязно. В другое время Ромка, пожалуй, переждал бы на лавочке в соседнем дворе, пока хулиганы не уйдут. Но сейчас его одолевало нестерпимое желание побыстрее отыскать тайную дверь, которая перевела бы его в игре на уровень выше. Опустив голову, он направился к подъезду, стараясь не смотреть на хулиганов. Сердце бешено стучало, на лбу выступила испарина…

Он уже почти дошел до двери подъезда, когда вслед прозвучало:

– Эй, поц, полегче! Чуть старшим ноги не оттоптал! Закурить найдется?

Ромка неохотно оглянулся и покачал головой.

Один из парней, коротышка, чуть повыше Ромки, стриженый почти под ноль, вальяжно направился к мальчику, приговаривая:

– Чему только учат в школе?! Совсем не умеешь разговаривать со старшими!

Подойдя вплотную к оробевшему Ромке, он грубо прошипел:

– Чего уставился? Гони бабло! Придется самому купить сигареты.

Втянув голову в плечи, Ромка исподлобья посмотрел на парня, ожидая оплеухи.

Но едва тот схватил его за ворот, кто-то крикнул сзади:

– Эй, да это ж мой сосед! Здорово!

От группы отделился высокий худощавый парень лет пятнадцати на вид. Ромка вспомнил, что однажды видел его на своей лестничной площадке. Под тонкой ветровкой у парня была полурасстегнутая рубашка, а на груди поблескивал большой крест.

Подросток обнял Ромку за плечи и негромко сказал:

– Это правильный пацан. Так что ты, Зюзя, не напрягай его!

Низкорослый хулиган сплюнул себе под ноги и промямлил, оправдываясь:

– А я что? Я ничего… Так, на понт брал. А раз пацан правильный, то всё нормалёк! – И той же вальяжной походкой он вернулся к своей компании.

– Что, малость взял он тебя на испуг? – усмехнувшись, спросил у Ромки парень с крестом. – Как зовут, сосед?

– Я и не испугался, – постаравшись придать как можно больше уверенности голосу, ответил мальчик. – А зовут меня Рома.

– А я Стас.

Парень протянул Ромке руку, как взрослому.

– Если чё, обращайся ко мне, разрулим проблему, понял?

Затем он развернулся и ушел, оставив в душе Ромки смешанные чувства. Мальчишка был рад, что всё так благополучно разрешилось, но слегка оторопел от неожиданного заступничества. Что бы это значило? Но долго раздумывать Ромка не стал. Вприпрыжку вбежав в подъезд, он вихрем пролетел три этажа и ворвался в квартиру.

– А, Романыч, – воскликнул отец, – ты чего опять не разулся? Мать придет, будет мне выговаривать!