Ловушка для губернатора

Русаков отложил в сторону ноутбук, надел свежую рубашку, костюм. Посмотрел на себя в зеркало. Взгляд серьезный – прямо жених, усмехнулся он про себя. Машину брать не стал. В ближайшем маленьком магазинчике взял торт и бутылку вина и тут же поймал такси. Ехать было недолго.

Оксана жила в обычном пятиэтажном панельном доме. Квартира на третьем этаже была тоже самой обычной. Русаков разделся в тесной прихожей, вручил Оксане торт и вино. Потом его словно стукнуло по голове: забыл про цветы. И тут же подумал, может и правильно сделал – иначе бы точно как жениха восприняли. В гостиной Оксана познакомила Ростислава с родителями. Мать Полина Семеновна – высокая строгая женщина и сейчас оставляла приятное впечатление: видно было, что за собой следила, и макияж в меру, и прическа – волосок к волоску, большие внимательные серые глаза. А муж ее Георгий Васильевич для Ростислава, считавшего себя специалистом – физиономистом высокого уровня в первые минуты показался закрытой книгой. Худощавый, немного вертлявый, не слишком серьезный темный чуб с большой проседью, и в то же время бегло оценивающий острый взгляд такого же цвета, как и у Оксаны – мягко карих, скорее бежевых. Подвели поздороваться и сына Оксаны – Артема, плотного темноглазого мальчика.

– Первоклассник, – сказала мама, и Артем почти сразу скрылся в комнате.

Прошли в гостиную. Там стоял накрытый стол. И вроде особо изысканных разносолов не было, но Русаков почувствовал себя ужасно неудобно. «Словно жених на смотринах».

– Как-то я на застолье не очень рассчитывал, – улыбнулся он, когда все сели за стол. – Визит больше деловой.

– Ничего, – сказала Полина Семеновна. – Вы, как нам дочка сказала, у нас в командировке, значит, семейный ужин не помешает.

– Да, – улыбнулась, Оксана. – Набирайтесь сил, а то мало ли какие могут быть коллизии на нашей земле.

– Спасибо, – сказал Руслан. – Хороший ужин точно не помешает.

– А еще выпить за знакомство, – сказал хозяин и пояснил. – Я вообще-то не очень по этому делу, но раз случай представился.

– Хорошо, что не часто представляются, – засмеялась жена. – Как в отставку вышел.

Они выпили, немного поели, но Ростислав по-прежнему чувствовал себя не в своей тарелке. Чтобы выйти из этой ситуации, он решил перейти к делу:

– Георгий Васильевич, я вообще-то посоветоваться с вами хотел. Переговорить.

– Мне дочка говорила. Но сейчас еще по одной, да и перейдем…

Через несколько минут хозяин промокнул губы салфеткой и сказал:

– Ну, пойдем, пошепчемся. И ты, дочка с нами, будешь посредником на переговорах.

– Да, – кивнула с серьезным видом Оксана. – Без меня вы никуда.

Они зашли в другую комнату. Ростислав понял, что это хозяйская спальня. Большая двуспальная кровать, трехстворчатый шкаф, тумбочки и большое кресло. Комната не слишком велика. Что поделаешь – так раньше строили. Русакову, как гостю предложили место в кресле, а отец с дочерью уселись на кровати.

– Вот, – начала Оксана. – Еще раз представляю. Это мой папа – Евсеев Георгий Васильевич, полковник МВД в отставке. Работал и в угрозыске, и в аппарате областного управления, и даже УБОП области возглавлял.

– Было такое, – кивнул Георгий Васильевич. – Только все в прошедшем времени. Чем я сейчас-то могу помочь?

– Понимаете, Георгий Васильевич, я представляю интересы исполняющего обязанности губернатора области Тонковидова. Проше говоря, хочу помочь ему стать губернатором. Но чувствую сильное противодействие со стороны местных элит. И хочу понять, кто этим процессом управляет. Видите, я открыт перед вами.

Русаков развел руки в стороны, будто показывая, что ничего в них не спрятал.

Евсеев хмыкнул:

– Предположим, так. Но почему я должен верить, что ты играешь, как говоришь, в открытую? Мало ли что у вас москвичей на уме может быть….

Глава тринадцатая

Давно уже Виктор Васильевич Санин не чувствовал себя так отвратно. Его просто трясло. Он испугался, что поднимется давление и закончится это неизвестно чем. Санин вел здоровый образ жизни, не имел лишнего веса, и ужасно боялся проблем со здоровьем. И все же он смог собраться и попасть в нужные цифры.

– Полиция? На меня напали. Десятый километр Загородного шоссе, поворот на Осинкино. Я в машине, выйти не могу.

Он нажал сброс и набрал еще один номер, почувствовав, как его машину начали качать.

– Петр Борисович! На меня напали. Десятый километр Загородного, поворот на Осинкино. К сыну ехал. Сижу в машине. Только быстрее! Они что-то замышляют.

Парни, действительно, отошли в сторону и звонили куда-то по телефону. Санин сидел в машине и мечтал, что бы хоть кто-нибудь приехал и развел эту ситуацию. Конечно, из людей здравомыслящих.

Мимо пролетела какая-то машина. Естественно, не останавливаясь. Было сумрачно. Мимо окон пролетали снежинки.

– Слышь, мужик, – один из парней наклонился над стеклом, – последний раз говорим – вылезай по-хорошему. Расплатишься за ущерб, и поедешь, куда тебе надо.

Санин не реагировал, смотря вперед. Начало щемить сердце. А может быть, ему это только казалось.

Но, неужели, спасение? Полицейская машина выскочила из начавшей сгущаться серо-белой пелены. Двое полицейских не спеша вышли из автомобиля. Парни тоже увидели их: отвернулись от машины, сделали пару шагов в сторону. Один полицейский подошел к ним, другой – к внедорожнику Санина.

– Старший лейтенант Козин, – лениво козырнул он, – Это вы нам звонили? Выйдите, пожалуйста, из машины. И документы не забудьте.

Санин опасливо посмотрел на нападавших, но все же открыл дверь и вышел из своего импровизированного открытия.

– Напали на меня, по машине били, раскачивали, – начал он.

– Документики, будьте добры, – не очень даже слушая его, повторил старший лейтенант.

Санин протянул документы на машину, паспорт и до кучи к нему журналистское удостоверение, которое всегда возил с собой. При этом одним глазом он косил на парней, говоривших с другим полицейским.

– Вы журналист? – переспросил полицейский уже чуть с большей заинтересованностью. – Так что у вас случилось?

Санин открыл рот, но ничего не успел сказать, как к ним подошел второй полицейский.

– ДТП у них. Зацепил он их, – сказал он лениво, – Делать нам нечего тут. Вызывайте ГИБДД. Или аварийного комиссара.

– Так угрожали они мне, – сказал Санин нервно. – И подрезали меня. На дороге.

– Журналист он, – сказал старший лейтенант.

Второй полицейский, капитан, пожал плечами:

– Ну, тогда договаривайтесь. Удачи. Поехали, Козин.

– Погодите, – сказал Санин, – Я буду вашему начальству жаловаться. На ваше бездействие.

Полицейские замялись. Они отошли в сторону, о чем-то коротко переговорили, потом капитан начал кому-то звонить. Два парня в черных шапочках стояли чуть поодаль. На Санина от них веяло холодом.

Но тут он увидел еще одну машину. Кажется, это было, действительно, его спасение. И, действительно, черный «Опель» притормозил рядом. Из него вышел моложавый мужчина в черном пальто. На непокрытую его голову с темной шевелюрой падали снежинки. Санин знал его шапочно, но сразу понял – это тот, кто ему нужен. Мужчина подошел к полицейским, сказал что-то негромко, они откозыряли, сели в машину и уехали. Виктор Васильевич почувствовал смутную тревогу, но мужчина, видимо, заметив это, сделал в его сторону успокоительный жест рукой и подошел к парням, которые сделали пару шагов навстречу. Теперь они стояли ближе, и Санин слышал разговор, вернее, ответы парней, которые говорили громко в отличие от только что подъехавшего.

– Он нам мешал на дороге, а когда мы поговорить хотели… по хорошему… он нам бок поцарапал… и вообще таранить хотел.

– Ну и что? Пусть ущерб оплачивает, и мы уедем, а то будет с Господином дело иметь.