Тени на снегу

– Оговорочка по Фрейду, – усмехнулась кадровичка, – Есть, конечно. Так вот, он многих отсюда убрал. Кого почти сразу. Кого потом. А своих посадил на эти места. Записывайте: Каширина Анна Прокофьевна, главный бухгалтер. Самсоненко Вера Антоновна, начальник кредитного отдела. Ливенцев Виктор Васильевич, начальник службы безопасности… Но вообще-то это все без надобности вам. Эти ничего бы не сделали – не те люди. Вот Ливенцев мог. Ваш бывший. Серьезный мужчина. Вроде спокойно ушел, без истерик. Но кто его знает. А еще Христюк Герман Ильич. Бывший вице-президент. Вот с этим они цапались. Вы его тоже на карандаш возьмите.

– А вас он почему не убрал? – спросил капитан. – Вы ж тоже из старых кадров.

– Не убрал, потому что я шкатулка секретов. Человеческих. Не денежных, нет. Там все куда опаснее. А человеческих. Боится – уйду и трепаться начну. Пока тут – молчу.

– Ну, а мне-то почему рассказываете?

– А я на пенсию ухожу. Хватит. Пора внуков нянчить. Да и сплетни вам не нужны. Я ж только по делу.

– Скажите-ка мне тогда, Эльвира Петровна, а где живет ваш президент. Правда, что особняк жене оставил бывшей?

– Правда. Майе с детьми оставил. Сам с новой живет в квартире. В центре в новом доме. Хотя мог бы и покруче апартаменты купить. Вам адрес сказать?

– Спасибо, есть он у нас.

– Молодцы. Работаете, – она усмехнулась, – Ну, а еще он новый дом строит. Средства позволяют. Туда и переедет с женой…

…молодой, – подхватил Шкадов.

– Да, как сказать, двадцать семь лет. Он ее от мужа увел. Дом бывшей оставил.

– Любовь?

– Не очень верю я в такие чувства Василия Павловича. Но вот зацепила она его чем-то. Самому-то за полтинник уже. Конечно, больше двадцати лет разницы, но такие обычно совсем на малолеток бросаются.

– Значит, есть в нем что-то человеческое, – спросил Шкадов, – Как считаете?

– Не знаю, не знаю, – она неопределенно повела рукой.

– А жена бывшая? Не могла мстить?

– Майя? Не думаю. У нее свой бизнес – салоны красоты. И вообще для Кириллова самостоятельная очень. Наверно, это и стало раздражать его.

– А дети?

– Паша в Англии учится, а младший, Денис, школу заканчивает. Балованный мальчик, папа денег на него не жалеет. Так что, не думаю, что там что-то. Ищите, Василий Андреевич. Хотя, если честно, мне Кириллова не очень-то жалко. Не убили ж его, инвалидом не сделали. Так?

– Ну, да.

– Пускай отдохнет тогда. Ну, ладно, спасибо, что выслушали. Но говорить о том, что я вам это рассказала, не надо никому. У нас же приватный разговор. Так?

– Так? – усмехнулся капитан.

– Ну, а больше вам здесь никто ничего не расскажет. Ливенцева прощупайте, и за женой его новой проглядите. Мало ли какой шлейф за ней, я ведь ее толком не знаю.

– Да, вы прямо мисс Марпл, – не удержался Шкадов, – Знаете в каком направлении нам идти.

– Это у Агаты Кристи что ли? Да нет, не увлекалась никогда. Голый жизненный опыт.

Дмитрий попрощался с кадровичкой и быстрым шагом спустился вниз. Над Москвой светило холодное зимнее солнце. Возвращаться в управление не хотелось. Он набрал номер:

– Игорь, пробей мне все по Ливенцеву Виктору Васильевичу. Бывший начальник службы безопасности банка «Цезарь». Из бывших наших. Где живет. Где работает, если работает. Телефончики. Ага. Жду.

Он сел в машину и включил мотор. Пусть прогревается, заодно и самому погреться не мешает. Заработала печка и Шкадов расстегнул пальто. Игорь отзвонился буквально через пять минут. Ливенцев жил неподалеку. На пенсии. Шкадов решил не звонить ему, а подъехать прямо к дому. Ему повезло. Виктор Васильевич оказался дома. Удостоверение оказало на бывшего сотрудника серьезное влияние, и он рассказал все, что мог. Но, впрочем, все эти знания показались Шкадову совсем не интересными и к делу мало относящимися.

– Давно это уже было, в конце девяностых, – рассказывал Ливенцев, седой плотный мужчина в спортивных штанах и растянутой футболке, – Банк до этого был небольшой и служба безопасности так, для профанации. Вахтеры, считай. Ну и я над ними. Кириллов пришел и через некоторое время дела в гору пошли. Ну и своих людей он везде стал ставить. Но я не в обиде. Хотя… мог бы и поработать, наверно. Мне чуть больше полтинника было. Крепкий еще. Но он своих поставил, да.

– А потом вы куда-нибудь устроились?

– Конечно. Я же спец. Майор МВД. В ОБЭПе работал. После банка в супермаркете охрану возглавлял. Но сейчас решил – хватит. На пенсии уже.

– Он же не только вас уволил. Были и другие недовольные. Кто-то мог обиду затаить?

– Мог. Только это двадцать лет назад было. Вряд ли кто камень столько лет за пазухой держал.

Вышел от Ливенцева Шкадов недовольный. Пустой след, только зря время убил. Зазвонил телефон. Следователь назначал встречу, обговорить результаты. Договорились на конец дня. Следователя этого, Юрия Кокошкина, Шкадов раньше не знал. Но он ему решительно не понравился. Был этот Юрий из породы людей, которых капитан не особо привечал по жизни. В потертом свитерке, мятых джинсах, нечищеных ботинках. Да и лицо было какое-то серое невыразительное. Хотя вроде как ровесники, что Дмитрия особо задевало.

Он постоял немного на улице, подышал морозным воздухом и поехал в управление. После обеда потянулись и его подчиненные. Тоже с невесть какой информацией, но время у них прошло поинтереснее.

Максим долго не мог проникнуть в элитный дом. Консьерж, лысый мужик с пропитым лицом, долго вертел его удостоверение и все требовал сказать, к кому он. Мол, Кирилловых дома нет, а честных людей незачем беспокоить.

– Припугнуть пришлось, что заберем в отдел, – смеялся Фарафонов, – Он тогда звонить кому-то кинулся, а я – цап за руку и сжал. Не знаю, уж, что он подумал, но стал разговорчивее. Толку, правда, чуть. Кириллов ни с кем особо не общается, заходит в подъезд с охранником, тот его до дверей провожает. Причем, это только в последнее время. Раньше охранник в подъезд не заходил. Территория двора там закрытая и просто так не попадешь. Так что, не очень понятны эти действия. Жена поприветливее будет, здоровается, улыбается. Он про нее рассказывал, и аж слюни текли. Видно, впечатление произвела.

– А соседи что?

– Не принято там дружить. Только одна бабушка говорит, что из окна видела, как Наталья, жена банкира нашего, на улице с мужиком каким-то беседовала. Вроде как отношения выясняла. Правда, видно ей из окон плоховато было.

– Подожди, – прервал его Шкадов, – Территория там закрытая, все на машинах въезжают. А Наталья?

– Да, непонятно. Бабуля говорит, что она раньше иногда пешком куда-то даже ходила. Сейчас вроде перестала.

– После того разговора?

– Да, неизвестно. Они ж там чуть больше месяца постоянно живут. Раньше Кириллов иногда появлялся. Консьерж говорит, что и женщин водил. Но прошмыгнут как тени. Ни одну не запомнил.

– Одна была или разные?

– Он не помнит.

– Ясно. А у тебя, Кирилл, что? – повернулся он к Зудину.

– Супруга бывшая, Майя Антоновна, меня принять соизволила. У себя в салоне красоты. «Зеркало» называется. Но ничего она хорошего про бывшего мужа не сказала. Вернее, сказала, что благодарна ему за все хорошее, что он для нее сделал.

– Не понял, – хмыкнул Шкадов, – Ты поточнее излагать можешь?

– Могу, Дмитрий Андреевич. Пытаюсь. Сказала, что дом оставил, салон опять же. Детям помогает. Материально. Но общаться с ним она не хочет и вообще жизнь его нынешняя ей не интересна. Дословно: «ничего хорошего не скажу, а плохого не хочу. У него своя жизнь теперь, у меня – своя».

– Уточнить не пытался?