Аргентина. Кейдж

– С лицом у вас, Ингрид, все в порядке, – улыбнулся он, думая совсем о другом. – Только губы немного кровят, смазать надо.

* * *

…Они курили, сидя прямо на холодной траве. В салоне «мерседеса» пахло порохом и кровью… Вокруг плескалась ночь, вдалеке, по оставшемуся позади шоссе, время от времени с негромким шумом проносились машины, а здесь был лес, узкая просека – и тишина.

– …Такие вот дела, фройляйн фон Ашберг, – подытожил Харальд, глядя в черное осеннее небо. – Постарайтесь понять: мы оба сейчас – вне закона. Для начала вот что… Никогда больше не упоминайте фамилию «Шадов»! Брата называйте просто Мареком, он не обидится. И еще. Меня и вас могут арестовать. На допросах в «стапо» не молчат, поэтому ничего – слышите, ничего лишнего! – мне пока не рассказывайте. И не обижайтесь, если я тоже промолчу.

Девушка осторожно поднесла сигарету к окровавленным губам.

– Сама себе удивляюсь. Мне, наверно, положено плакать, в истерике биться. Или это шок, и меня потом накроет? Я все понимаю, герр Пейпер. Как это правильно называется? Версия? У меня их целых две – отчего меня решили убить. Но, вы правы, промолчу. И… Неужели это действительно не вы, Марек? Лицо, голос, даже тон… Какая-то сказка!

Разведчик Пейпер не без сожаления подумал об упущенной возможности – ничего не объясняя, просто выдать себя за брата. Нельзя! Если догадается – больше не поверит.

Улыбнулся, руку протянул.

– Харальд.

– Ингрид.

* * *

Теперь все позади. Черный Mercedes-Benz 260 D брошен около Потсдамского вокзала. Южное направление. Ищи беглецов, К-козел, в Остмарке и на итальянской границе! О квартире же Харальд побеспокоился заранее, словно чуял. Всем удобна! Снята не разыскиваемым врагом Рейха Шадовым, а мало кому известной фрау Веспер. Ее муж, разъездной торговый агент, вернулся из очередной командировки. Кто может заподозрить? Привратник внизу – и соседи по лестничной площадке. И это решено: улыбка, бронзовый жетон СД, а для верности – подписка на служебном бланке. Специальная операция, уважаемые господа! Просим содействовать – и не мешать.

– Какой кофе! – восхитилась Ингрид фон Ашберг. – Говорите, семейный рецепт?

Потомок австрийского полковника развел руками.

– У брата получается лучше… Кстати, если захотите передать ему привет, это можно организовать, хотя и не сразу. А теперь вот о чем, Ингрид… Я знаю вашу фамилию, значит, в любом случае ваша биография – не тайна. Поэтому свои версии придержите, но расскажите о себе все, что считаете возможным, причем с самого-самого детства. И очень подробно.

Баронесса поставила чашку на блюдце, поморщилась.

– С самого-самого? Это очень-очень скучно. Но спорить не буду. Слушайте!..

4

«Где умный человек прячет лист?» – вопросил как-то Гилберт Кит Честертон, сам слывший мудрецом. – «В лесу».

Секретный агент Мухоловка так не считала. Подумаешь, в лесу! Лес разбить на квадраты и отправить на поиски батальон, пообещав всем внеочередное увольнение, а тому, кто найдет, – месячный пропуск в бордель. Заодно и поискать того, кто прятал. Вдруг еще помнит место?

Нет, не служить Честертону в разведке!

Прятать лист следует на городской свалке, где всего помногу. А вокруг расставить несколько противопехотных мин, чтобы месяц подойти боялись, а потом искали не спеша и без малейшего вдохновения.

То, что гражданка США Анна Фогель, член Национального Комитета, прибыла в Париж, от немцев не скроешь. Значит, надо спрятаться так, чтобы не отыскали. Весь Париж – большая свалка, осталось найти место.

Анна, поставив чемодан на вымощенный древней плиткой тротуар, смахнула пот со лба. Тяжко! Десять шагов – и приходится отдыхать. Такси она отпустила за два квартала, с Руди же рассталась еще ранним утром, на площади возле Gare du Nord, где даже в такой час людно. Ни к чему вводить парня в искушение!

Все правильно, только тело не слушается, отзываясь на каждое движение болью. Ничего, уже немного! Девушка взялась за ручку неподъемного чемодана, сделала шаг, другой, третий… Есть! Все, как ей рассказывали: арка, похожая на ворота средневекового замка, за ней – большой двор квадратом, а вот и платан – рядом с двухэтажным флигелем.

Пришла! Почти.

Искать ее обязательно станут, причем наверняка не только немцы. Но где? Ясное дело, среди эмигрантов. Не сегодня-завтра бедного Руди возьмут в оборот, тряхнут, как следует. Он в очередной раз во всем сознается…

Двор был пуст. Из окна к окну тянулись бельевые веревки, возле одного из подъездов скучал накрытый серым чехлом громоздкий автомобиль, где-то вдалеке, на грани слышимости, играл аккордеон, а в чистом осеннем небе чертила круги одинокая черная птица.

Монмартр. Ветхое сердце Парижа.

* * *

Поездка готовилась в спешке, но Анне повезло. После ее первого выступления на радио («Сыпьте песок в подшипники!») очень многие, особенно из числа эмигрантов, захотели встретиться. Мухоловка постаралась увидеться с каждым – и не прогадала. Ей дали денег, причем не так и мало, главное же – наметились полезные знакомства.

Джозеф Зутин, владелец крупного нью-йоркского ресторана, являлся одним из руководителей Еврейского антифашистского конгресса. Брат же его, известный художник Хаим Сутин, жил и работал в Париже. По мнению ресторатора, Хаим был напрочь неспособен к нелегальной работе – зато хорошо знал другого художника, своего земляка Марка Шагала.

В очередной раз девушка остановилась возле спрятанного под чехлом автомобиля. Перевела дух, заодно попытавшись угадать модель. Что-то явно французское, но не «рено», не «ситроен»…

– «Lorraine Dietrich 2 °CV», модель 1932 года, – по-немецки подсказали сзади.

Анна обернулась, дабы увидеть наглого вида малявку в сером брючном костюмчике и сером же, в цвет глаз, берете. Малявка, позволив себя рассмотреть, еле заметно кивнула, после чего отступила на шаг и внезапно завопила на вполне приличном французском:

– Ой, тетя! Ой, вам же тяжело! У вас же ножка болит! Ой, я вам сейчас помогу, помогу!

Подскочив, вцепилась в желтый чемодан, оглянулась быстро.

– Пароль: «Я от герра Шагала». Правильно?

И снова по-немецки. Секретный агент Мухоловка, ситуацию оценив, кивнула в ответ:

– Grazie, ragazza! Io stesso.

Попыталась отобрать чемодан. Тщетно! Что не так?

– E non si sa dove si trova l’appartamento in affitto?

Угадала! Малявка, забыв о чемодане, радостно проорала на весь двор:

– Так вы квартиру ищете, тетя? А вы заходите к нам, у нас комната свободна!

Обернулась к дальним окнам, махнула ручонкой:

– Papa! Papa! Ik huurder gevonden!..

Оставалось восхититься, понятно, шепотом.

– Молодец! А на каком это ты?

Девочка взглянула строго:

– На голландском. Разве вам не сказали?