СССР – 1979

– Заявление об угоне будете писать потом, – монотонно проговорил участковый Лавочкин.

– Что может быть важнее? – едва ли не прорычал Макс, который «пыжа» любил больше всего на свете.

– Важнее? Почему четверо молодых и крепких людей прохлаждаются вместо того, чтобы работать на благо нашей Родины??

– А кроме нас некому больше? – Тема поправил очки и посмотрел на Лавочкина.

– Вот в участке и выясним, – и он достал наручники.

Бабка выглядывала из-за его спины с торжествующим видом.

– Да это ни в какие ворота! – распалялся Макс. – Что происходит? Розыгрыш?

– Я тебе сейчас покажу розыгрыш! – побагровел участковый Лавочкин. – Чтобы вы мне показатели портили к столетию Союза??

Мы захлопали глазами. Псих какой-то. Бабка явно привела неадеквата.

– Полицию сейчас вызовем, – Ира соскользнула с гамака.

– Ах вы! – завыла бабка. – Взрастили на свою голову, а они лодыри! Да еще и полицию им! Забыли со своими гулянками!

– Ребят… – тихонько выдал Макс. – Валить надо.

И, не сговариваясь, мы дали деру через дачи под вопли бабки и странного человека в странной форме.

Глава 3. Заборы и дома

Рванули мы так, что только пятки сверкали. И все равно, что дом остался незапертым. Макс лишился автомобиля, но тут, похоже, нам серьезно угрожали. И бабуля, которая поехала умом давным-давно, и тип, который прикинулся милиционером.

– Ребят, – едва дыша спросил я, когда мы оказались где-то через пару прогонов от места происшествия, – у нас сегодня реконструкция какая-то, что ли? Откуда бабка его привела?

– Да ну их, – дрожащим голосом добавила Ира. – Страшный он.

– Стой! – раздался вопль за нашими спинами. – Стой, стрелять буду!

Я обернулся – в прогоне стоял Лавочкин в позе картинного стрелка с постера какого-нибудь боевика.

Не сговариваясь, мы бросились бежать дальше. Мало того, что псих, так еще и неугомонный совершенно. Что с ним делать, если не отвяжется? Позвонить особенно некому!

Мы мчались по дачам. Рвались так, словно не милиционер за нами бежит, а свора собак – хотя разницы особо никакой. Один грозился застрелить, а дикие собаки, что к концу лета сбиваются на дачах в стаи, загрызут и не подавятся.

– Я… больше… не… могу… – Тема бегал хуже всех и для него спринтерские рывки два по двести – это уже рекорд. При этом и мы спросонья бегали не сильно-то лучше.

– Давайте назад! – предложил я. – Здесь… – и тут я осекся: – заборов нет…

Примерно половина дачных участков была огорожена. Заборы из сетки, гнилой доски, старых поддонов, штакетника, поликарбоната – кто во что горазд пытался оградить свои сады от расхитителей урожая.

Здесь заборов попросту не было. Не то чтобы я наизусть помнил, где что находилось, но отсутствие ограждения бросалось в глаза. Дачи перестали быть похожи на тюрьму и стали… садами? Так раньше папа всегда говорил. Не «на дачу», а «в сады».

– Санек, не спи.

– Да нет, ребят… тут что-то не то.

И, припомнив, что в нашем прогоне стоял приличных размеров дачный домик высотой в два этажа, который строил кто-то из приезжих, бросился прямо через участки обратно.

– Куда ж… – поджав губы, пискнула Ира, когда я продрался через кусты крыжовник.

Ну, не заметил. Кусты и кусты – я не такой заядлый дачник, чтобы различать растения меж собой. А зря.

Шипы впились в ткань футболки, дошли до кожи. Материал не выдержал и затрещал, а кожу зажгло, но я не остановился и по грядкам помчался прямо поперек участка.

Друзья следовали за мной. Скрывшись с хорошо просматривавшихся прогонов, мы получили небольшую фору – можно было выскочить где угодно и скрыться на некоторое время от психа.

Правда, оставалась бабка, которая наверняка караулит. Но перехитрить старуху проще простого.

Но пропажа заборов мне так запала в душу, что я свернул чуть раньше, чтобы и с соседкой не столкнуться, и посмотреть на приметный двухэтажный домик через пару участков от нас.

Он выделялся: высокий, с добротной ярко-красной крышей. Заметный издалека дом я не пропустил бы. Но не заметил. И, дождавшись, когда меня догонят друзья, вернулся на наш прогон, буквально прокравшись через дачу.

– Пш! Ты куда? – шепотом спросил меня Макс.

– Смотри! – и я ткнул пальцем вперед.

Вот отсюда эта махина никак не могла скрыться. Вообще никак – но вместо двухэтажного дома стоял снятый с колес грузовичок. Точнее говоря, кузов грузовичка. А под ним – четыре стопки кирпича вместо опор.

– Это… это как! – удивился я.

– Не может быть! – Макс тоже вспомнил.

Тема просто упал на колени, едва дыша. Очки с него свалились на землю, а потом и он сам завалился набок.

– Я… больше… не могу…

– Давай, надо бежать, тормозить нельзя, – поторопил я Тему.

Ирины пальцы коснулись моего плеча, и я вздрогнул от неожиданности и боли.

– У тебя кровь, – негромко произнесла она, а я, повернувшись, увидел ее красные пальцы. Неплохо я так через кусты продрался.

– Вот вы где! – раздался крик неподалеку. – А ну стоять! – и тут же по дачам разнесся грохот выстрела.

Я присел. Ира, чуть с запозданием, но я ощущал ее руку. Макс вот плашмя упал, а Теме и шевелиться не пришлось – он и так еле дышал после такой пробежки.

– Да что за дебил… – вырвалось у меня.

– Может, это розыгрыш? – вдруг спросила Ира.

– Непохоже, – добавил Макс и ползком направился к Артему. – Живее в дом!