Вот так вот, Сэм

Щёки Розалины снова покраснели и она хотела было что-то сказать, но вдруг передумала и выдавила из себя всего одно монотонное «спасибо», уткнувшись при этом в окно.

– А меня зовут Сэм, – подхватил он, сообразив, что не ответил на встречный вопрос, да и к тому же, поняв, что тема о внешности не располагает собеседницу к беседе. Взгляд его прошагал до области осмотра взгляда Розалины и мысль об отвлечении девушки, от только что чуть было не оттолкнувшей её от продолжения диалога темы, стала расти ежесекундно, перейдя, наконец, в стадию зрелую и жаждущую вырваться на волю, чтобы добиться своего предназначения.

– Вам нравится такая погода? – практически не поддавшись размышлению, вдруг, вырвалось у Сэма.

Девушка, как-будто ожидая этого вопроса, непринуждённо и всё с той же очаровательной улыбкой кивнула.

– Я очень люблю снег. Ещё с детства, когда я ловила снежинки на рукавицы, я обращала внимание на структуру этих удивительных созданий. Конечно, тогда я не рассуждала, как сейчас, но восхищение от них каким было, таким и осталось. Вы только представьте, Сэм…? – не будучи уверенной в том, правильно ли назвала слушателя по имени, уточнила Розалина, в ответ на что заметила одобряющий кивок, – … Сэм, представьте, как красива каждая снежинка; при всём при этом каждая из них уникальна и какую же мощь они из себя представляют, когда собираются вместе, – в компанию из миллиардов, триллионов или квадрильонов подобных себе созданий! – Розалина сделала паузу из нескольких секунд, повернувшись сперва к Сэму, затем обратно к окну. Она продолжила, – как много хлопот они приносят взрослым и как много радости – детям, того не сознавая. Конечно, это всего лишь вода… хотя можно ли так говорить? Раз это вода, то это уже не что-то там, такое, простенькое… это уже самое необходимое для существования всего живого на Земле вещество! Обратите внимание, как нежно расстелился снежный ковёр по поверхности этого поля. Значит, нет ветра. Ох, знали бы вы, как я не люблю ветер! Но только сильный не люблю. Если ветер слабенький, чуть-чуть колышущий листву или еле-еле подталкивающий мои волосы, но только в тёплую погоду, не в холодную, то такой ветер я люблю. И то, наверное, не всегда… и если недолго. Надоедает, – Розалина резко прекратила свою реплику. Ей вдруг захотелось услышать, что ей сможет ответить новый знакомый.

Удивлённый столь яркими и насыщенными речами мужчина в одно мгновение даже не знал, что сказать в ответ своей попутчице, хотя и сознавал, что долгое молчание, за которым непременно захочется что-то сказать, будет выглядеть, мягко говоря, глупо или, как минимум, странно. А может, и то, и другое сразу. Но Сэм просто начал говорить и слова полились из его уст сами по себе, непринуждённо.

– Вы очень интересно мыслите! Должно быть, вы очень начитанны, ведь так? – спросил он, посмотрев в этот момент на книгу, лежавшую подле Розалины. Затем, после краткого кивка девушки, сопровождающегося, опять-таки, нежной и доброй улыбкой, Сэм продолжил. – Увы, я не придавал столь глубокого значения ни одному из видов осадков или каких-либо погодных условий и явлений, но свою точку зрения на этот счёт, всё-таки, имею и хочу вам её озвучить: не знаю, как вам, но мне доставляет удовольствие осенний тихий дождь, бегающий по подоконнику окна, когда я сам, собственно говоря, дома, а идти в то же время никуда не нужно… – Розалина всем своим видом дала понять, что ей это тоже нравится, но перебивать рассказчика не торопилась, – … когда каждая секунда нахождения в тепле и уюте во время этакой неясной погоды доводит меня до экстаза, я ощущаю необыкновенный прилив счастья и вдохновения. Верите ли? Я считаю, что хотя бы ради таких моментов, как минимум, стоит жить!

– Несомненно, вы большой романтик! Но меня интересует ещё кое-что, – Розалина сделала вид что-то подозревающего человека, сделавшись от этого безумно смешной с виду. Когда её глаза чуть прищурились, лоб напрягся, брови сгустились, а губы немножко дрогнули, слегка выдвинувшись при этом вперёд, она выглядела настолько забавно, что ощутила это сама и еле сдержалась, чтобы не засмеяться, – для чего вы меня рисовали?

Такой вопрос был вполне ожидаем и Сэм уже знал, что на него нужно ответить, но, увидев перед собой столь забавное личико, к нему прильнула некая заинтересованность, собственно, к причине возникновения представшей перед ним картинки. В то же время он понимал, что наглым показаться ни в коем случае нельзя и потому следует как можно более качественно обработать свой ответ, что он, собственно, и сделал.

– Знаете, я несколько минут искал объект в окне, который мог бы запечатлеть в памяти и начать его зарисовывать, но…

Тут дверь купе отворилась и из неё послышался приятный хриплый мужской голос прежде, чем объявился его обладатель.

– Прошу прощения… у вас… зажигалки не найдётся? – несколько озадаченный мужчина невысокого роста немного засмущался, но терпеливо ждал ответа. В то время Сэм и Розалина, чей диалог был неаккуратно прерван, погрузились в лёгкое замешательство. Даже, можно сказать, что в их глазах, где-то вдалеке, пыталась разжечь пламя ярости небольшая искра, но, к счастью, у обоих она быстро потухла и их облик преобразился в чуть более дружелюбный.

– Вы курите? – спросил Сэм Розалину, не отрывая от неё свой взгляд.

– Нет, не курю.

– Вот вам и ответ, – обратился он к безоружному курильщику, – мы не можем вам помочь.

Мужчина был так расстроен, что, вновь, позабыв обо всяком приличии, довольно громко затворил двери купе, оставив пару наедине друг с другом.

– Так вот… – Сэм хотел продолжить, но подзабыл, на чём остановился, однако Розалина это мгновенно поняла и подсказала, дабы скорее услышать то, чего, как ей казалось, она хотела.

– Вы говорили, как долго искали предмет, который могли бы начать рисовать. Думаю, это натолкнёт вас на прежнюю мысль.

– Да-да, конечно, спасибо большое! – ему стало приятно, что Розалина заинтересована в ответе и он счёл, что следует этот интерес подогреть как можно больше, но не переборщить, в то же время. – … Так вот. Я искал что-то за окном, что-то, что сможет зацепить меня и сосредоточить на себе, что отложится в памяти и что я смогу, будучи заинтересованным, зарисовать, но потом, совершенно (заметьте!), совершенно случайно, я пересек границу окна и дошел своим взглядом до вас. Тогда я и понял, что искал не там.

– Удивительная история. Жаль, что в ней так много лести…

– О, нет! Не стоит так говорить! В моих словах совсем нет лести! – убедительнейшим тоном, с настойчивым выражением, вымолвил Сэм.

– Ну, будь по-вашему. А куда же едете вы?

Резко поставленный вопрос, абсолютно никак не относящийся к предшествующей доселе теме, немного ввёл мужчину в задумчивое состояние. Сэм опомнился, – я еду туда же, куда и вы. С Тэриума хочу начать своё путешествие. Вы уже были там?

– Нет, я там не была, но мне доводилось краем уха слышать о нём. Впрочем, меня сам город не особо интересует, если даже совсем не интересует. Я еду встретиться с одним человеком. А что это за путешествие такое? – с ярко выраженным интересом спросила Розалина, – обычно люди путешествуют по крупным городам, а не по… таким. Неужели вы там хотите что-нибудь найти? – как бы с намёком и с немного едкой ухмылкой отчеканила девушка.

– Да, хочу. Я очень надеюсь, что мне удастся найти вдохновение, – Сэм улыбнулся, сделав совсем короткую паузу, и затем продолжил, – я ведь писатель, поэт и художник и мне жизненно необходимо пополнять запасы идей, черпать всё новые и новые знания, видеть разных людей и разные места. От долгого пребывания на одном и том же месте, от некоего застоя, талант тускнеет и приходится выжимать из него все соки, что весьма чревато. А ваше замечание по поводу выбора мною подобного рода городка весьма кстати! Видите ли, я не желаю вдохновляться тем, чем вдохновляются, наверняка, очень многие люди. Я считаю, что в том же Тэриуме я смогу найти весьма и весьма интересную и замечательную музу. А если уж и не там, то потом, после посещения следующих городов из моего списка, я уверен, что бы ни случилось, обрету то, что ищу. Это дело такое, – очень, очень щепетильное, – немного подумав, Сэм добавил, – вообще, моей главной целью является стать знаменитым писателем. Это именно то, к чему я давно стремлюсь и, надеюсь, этим своим путешествием я приблизил себя к данному достижению. Честно говоря, я даже сейчас могу похвастаться: прошло всего ничего с начала путешествия, а я уже вдохновился! – вслед за этими словами последовала нежная, добрая и довольная улыбка.

– Я надеюсь, что вы действительно получите то, за чем едете. Желаю вам в этом удачи! – Розалина улыбнулась и повернула голову к окну, как бы задумавшись, но в то же время подав вид, что не желает прекращать беседу.

– Благодарю вас. Однако с кем же вы планируете встретиться?

– Вы слишком любопытны, Сэм. Как мне кажется, я вполне доступно дала понять, что не желаю развивать эту тему, – резко и чуть ли не дерзко, явно озлившись, отвесила девушка, будто оплеухой, по невежеству мужчины. Затем она взяла в руки книгу и направила в неё свой всё ещё неспокойный взгляд.

– Ой … прошу прощения, что-то я и впрямь чересчур любопытен. Простите, не хотел вас обидеть.

Розалина более не отвечала. Она и не думала продолжать беседу. Что-то на неё резко нашло такое, что развило в ней злобу на своего собеседника. Вспыльчивость – её второе я. Перелистывая страницу за страницей, увлеченность книгой поглотила девушку, как и её негативные эмоции. Совсем скоро Розалина вновь пребывала в умиротворённом душевном состоянии и в некоем спокойствии. Сэм же, наоборот, разъярялся сильнее и сильнее. Он также отличался вспыльчивостью и в нём присутствовала доля такого самолюбия, через которое никто не имел права переступать, а иначе – жди беды. Впрочем, мужчина и осознавал, что в нынешней ситуации он прав меньше, но тяга к восторжествованию своего рода справедливости гордого и не дающего себя в обиду человека, предзнаменовала лишь то, что охладить свой пыл будет весьма непросто. Однако Сэм решил держаться изо всех сил, чтобы не усугубить ситуацию. Надежда, что всё ещё можно наладить, оставалась, и деваться, пока, никуда не собиралась.

Он вышел из купе и пошел слоняться из стороны в сторону вдоль вагона, сложив руки у груди и размышляя о том, как бы провернуть всё таким образом, чтобы девушка не то чтобы заговорила с ним, как полчаса тому назад, но и ответила на непонятно почему, столь интересующий его вопрос. Для него теперь это было делом принципа.

Увы, толковые мысли не спешили посещать его голову. Всё, о чём у него получалось думать – необыкновенная и завораживающая красота Розалины. А ведь действительно – её внешность является чем-то удивительным и очень даже неестественным по сравнению с другими типами внешностей. Но, тем не менее, это была именно красота. Невооружённым глазом видно, что девушка подвергается большому количеству зависти. Вероятно, именно поэтому ей и не нравится обсуждать эту тему. Может быть, за этим кроется нечто более глубокое и сокрытое.

ГЛАВА 2

Сэм больше не бродил, а задумчиво стоял в коридоре и пристально глядел в одно из окон вагона. Его нынешнее состояние прервал резко возникший шум, донёсшийся со стороны уборной. Там была парочка мужчин, яростно ругающихся и бурно обсуждающих что-то, по всей видимости, очень важное и серьёзное. Из-за них идиллия, ранее уютно располагавшаяся кругом, покинула их вагон. Сэм с отчаянием взглянул на создателей и, по совместительству, участников конфликта и, ничего не придумав, пошагал обратно к себе.

Тут, из купе, находящегося прямо перед тем, в которое Андерсен только собирался войти, покашливая, вышел мужчина, тот самый «безоружный курильщик», недавно проявивший себя в качестве не совсем воспитанного человека.

– О, это вы! Простите меня за моё тогдашнее вторжение к вам. Это как-то ненароком вышло. Кху-кху.

– Как же так, ненароком? Хотя… могу себе это представить. Ничего страшного. Забыли.

– Вот и славненько, – улыбнулся и, протянув свою руку, представился мужчина, – Джозеф. Джозеф Летов.

Сэм, недолго думая, протянул свою руку в ответ и назвал имя новому знакомому, – а я Сэм. Сэм Андресен. Необычная у вас фамилия… вы из России?

– Я – нет, но моя родня родом из России. Давно мы перебрались сюда. Фамилия и кровь – единственное, что осталось от моих дальних русских предков.

– Это довольно интересно… Вы, кстати, знаете, что здесь нельзя курить? – резко переведя тему, подметил Сэм мужчине, чуть было не поднёсшему зажжённую спичку к сигарете. На что тот, опомнившись, сразу же потушил «недетскую игрушку» и выкинул её в окно.

– Да знаю я! – засмеялся Джозеф, – признаюсь, забываю… – снова захохотал он. – Эта привычка работает во мне уже, как часы. К сожалению, я курю настолько часто, буквально каждую четверть часа и, по всей видимости, сейчас должно быть около часа сорока пяти, – Джозеф взглянул на время и положительно кивнул головой, сопроводив кивок указывающим жестом на руку с наручными часами, – так и есть! Ровно час и сорок пять минут! Хоть какой-то толк от этой гадости! Кху-кху-кху. Прошу, пойдёмте в тамбур. Там, я думаю, курить запрещается не настолько категорично, как в вагонах.

– Ну что ж… – Сэм задумался на пару секунд и сообразил ответ на предложение, – … пойдёмте. Вы в одиночку путешествуете?

Мужчины, отчего-то, быстро заинтересовались друг другом. То ли это от их взаимных качеств дружелюбных людей, то ли из-за каких-то личных проблем, то ли от небезызвестной человечеству скуки.

– «Путешествуете?»… Ха-ха-ха, – вновь рассмеялся Летов, – громко сказано, я бы даже сказал очень… громко. Кху. Я с женой своей еду, к матери её… А вы… с той девушкой?

– Что вы, нет. Мы каждый сам по себе…

– А судя по вашему взгляду на меня, когда я ворвался к вам в купе, я бы так не сказал, – с ехидной улыбкой подметил Джозеф. – Вам она нравится. Это видно, даже сейчас.

– Очень нравится. Я ещё не смог определить, даже немного, какова она внутри и это меня сильно настораживает. Но снаружи она выглядит настолько превосходно, что я уже заранее готов закрыть глаза на все возможные погрешности её характера.

– Мой вам очевидный совет: будьте с этим поосторожнее. Закрыть глаза всегда успеем. Гораздо разумнее было бы сперва прищурить, а когда вы будете уверены в том, что от окончательного их закрытия вы не попадете в, как минимум, неловкую ситуацию, тогда уже и можно будет попытаться поддаться своим чувствам и эмоциям. Но даже в этом случае стоит быть очень бдительным и осторожным. Да, – наслаждаясь своим удачно продемонстрированным красноречием, подтвердил заядлый курильщик.

– Вы говорите правильные вещи, Джозеф, но, боюсь, их актуальность на данный момент стоит под вопросом. Я допустил ошибку, причём глупую. Похоже, даже, сознательно.