Золото мертвых

А вот вам, тетя Жанна, придется подождать до завтра. Сразу в два места я, увы, не успею попасть. Не знаю, куда именно мы поедем вечером, но сомневаюсь, что на Петрово-Среднее. Жалко, конечно, что жареный гусь пролетает мимо меня, как фанера над Парижем, но ничего не поделаешь. Авось они его всего не съедят, что-то мне на завтра останется, он и разогретый будет дивно вкусен. Чем-чем, а своей кухней дом Певцовых славился всегда, это даже мама Сивого признавала, а уж она-то в готовке толк знает.

– Ты бы эту денежку сжег, Валера – предложил мне Анисий Фомич, который, как оказалось, уже стоял за моей спиной – Ведьмины подарки добра сроду никому не несли.

– Ну, если бы она ее мне просто так дала, то можно было бы о плохом подумать – повертел я в руках купюру – Но здесь ситуация другая.

– Тебе решать, ясное дело, но только послушай ты моего совета – настойчиво пробубнил подъездный – Ну да, ты ее не с земли поднял, но ведь и так может быть, что она на нее давно какой поганый заговор накинула, да с собой и таскала, чтобы всегда под рукой была. Случаи, Валера, они разные бывают.

– Это да – я зачем-то понюхал банкноту, она пахла дорогими духами – А что значит – с земли поднял? Ведьмины деньги, если они не из рук в руки переходят, а на земле лежат, наверняка прокляты?

– Любые деньги поднимать нельзя – назидательно произнес Анисий Фомич – А уж лежащие на самом виду – тем более. Кто его знает, откуда они там взялись? Из кармана чьего выпали ненароком, или кто их там нарочно положил?

– А если поподробнее? – попросил я подъездного.

– Так все не перечислишь – степенно ответил тот – Но чаще всего ведьмы да колдуны, из тех, что целительство знают, когда порчу с человека снимают, то ее на денежку покрупнее переводят, а после на дорогу ту и бросают. Человек идет, видит – деньги валяются, сразу их хап – и в карман. А с ними болезнь прихватывает, или, того хуже, проклятие. И потом гадает – отчего у него волос выпадает, глаза не видят, мужская сила пропадает или ребеночек не получается. Так чего ж такому не быть? Ты чужую беду себе забрал, причем доброй волей, теперь она твоей стала.

– Однако – только и сказал на это я.

– Бывает еще что молодые да ранние силу свою пытают, нарочно деньги зачаровывают, а после глядят – получилось задуманное или нет. Опыта так набираются. Потому сожги денежку, пока в карман не убрал, послушай моего совета. До того она вреда не принесет, ты ее своей не признал, а после – все, после только знающий человек поможет.

– Понял, не дурак – ответил я подъездному, пошел в комнату, скомкал купюру, положил ее в пепельницу и чиркнул зажигалкой – Был бы дурак, не понял.

Не знаю, прав оказался Анисий Фомич, или нет, но вонь от сжигаемых денег пошла редкостная. Впрочем, не исключено, что это как раз нормальное явление. Кто его знает, из чего их делают?

– Ладно, это все лирика – сообщил я подъездному – Пошли ваше кольцо искать, что ли? А то мне еще в центр ехать, как выяснилось. Неохота жутко, да еще по такой жаре, но деваться некуда.

– Пошли – с готовностью отозвался тот – Михейку сейчас кликну – и пошли.

– Только вот что – я почесал затылок – Подвал же небось закрыт? Причем наверняка на большой висячий замок. Вскрывать их я не обучен, да и с законом мне связываться неохота.

– Это все ерунда – замахал руками и даже бородой Анисий Фомич – Ты к тому подвалу, что с правого торца дома, подходи минут через пять, двери открыты будут.

А они ребята не промах. Видел я председательницу нашего ТСЖ пару раз, это такая лютая тетка, что даже мне не по себе рядом с ней становилось, хоть вроде я ни в чем и не виноват. Предположить, что кто-то из техников или слесарей вот так запросто расстанется с ключами в данном случае невозможно, но факт есть факт – дверь в подвал и вправду была открыта.

Анисий Фомич обнаружился внутри, рядом с ним стоял, надо полагать, тот самый Михейка. Кстати, стало понятно, почему его именно так мой приятель называет. Дело оказалось в возрасте. Молод был по меркам Анисия Фомича его коллега, не имелось в нем еще достойной основательности, да и борода подкачала, она не достигала середины груди.

Впрочем, представился мне этот товарищ все равно как Михей Петрович, и я решил, что так его и стану называть. Ни к чему бить подростку по самолюбию. Тем более что его молодость, подозреваю, мне лично покажется глубокой старостью, ему же лет сто-сто пятьдесят, не меньше.

– Еще раз предупреждаю – гарантий не даю – сообщил я подъездным – Кабы это кольцо кто зарыл или в стену законопатил – тогда да. А «потеряшку» искать куда сложнее.

– Мне без него хоть к себе не возвращайся – печально вздохнул Михей Петрович – Совесть заест.

– Врет – заявил Анисий Фомич – Дед Филат его затюкает, вот что. Он про эту историю в курсе, если не поможешь, то Михейке придется с кем-то из наших меняться домами. У нас ему жизни не будет, это уж точно!

– Поговори мне еще – закряхтел кто-то сверху, на меня посыпалась то ли известка, то ли слежавшаяся пыль, а через секунду я увидел еще одного подъездного, на этот раз, правда, старого, как не знаю кто. Был он сед и внешне благообразен, несмотря на подозрительно красный нос, формой напоминающий грушу.

– Филат Евстигнеевич я – сообщил пришелец мне – Не начинали ишшо?

– Пока нет – я развязал горловину чехла, который принес с собой. В нем находился металлоискатель, мне его завез Антон еще на той неделе, поскольку данный прибор все никак из машины Шлюндта забрать не мог. Так он и катался в багажнике. Удачно получилось, кстати. Если бы бывший охранник Карла Августовича не был настолько любезен, пришлось бы мне подарок Сивого потом из полиции вызволять – Как можно? Так, уважаемые, пока я собираю инструмент, проясните мне один момент.

– Какой-такой инструмент? – удивился старейшина – Ты же Хранитель кладов, тебе злато-серебро нутром чуять положено.

– Положено – не стал с ним спорить я – Но сначала все же пустим в ход технику, дабы не нарушать энтропию Вселенной.

– Чего не нарушать? – глянул суровый предводитель подъездных на Анисия Фомича.

– Зазря магию свою в ход пускать не хочет – нашелся мой подъездный – Чтобы, значит, кто чего не учуял. Сами знаете, какие у него гости бывают, вот он и не хочет пущую беду на дом накликать.

– Вежественно да разумно – одобрил Филат Евстигнеевич – Достойно похвалы!

– Так что с котом? – еле удержался от улыбки я, доставая среднюю катушку, и закрепляя ее на металлоискателе – Как перстень из квартиры в подвал-то попал?

– Враждую я с этой тварью – печально сообщил мне Михейка – Он умный, паскуда, оказался, недаром из чужих земель родом. Слово даю – что-то с ним не так, он и смотрит как человек, и поступает так же!

– Кой раз говорю тебе, полено ты сучковатое – ни кошаки, ни собаки разума не имеют – отвесил рассказчику подзатыльник старейшина – Они запомнить чего-то могут, но думать им не дано.

– А этот – думает, гад такой – потер ударенное место подъездный – Иначе чего бы он тогда такой номер выкинул? Он же меня дождался, перстень показал, и сначала меня по квартире гонял, знал, что я за ним бегать стану. После, как я его почти поймал, он шасть в окно, прямо на ветку, и к подвалу побежал. Я за ним, но через дом, мне по дереву никак. Пока добежал – эта тварюга уже обратно идет. И улыбается, сволочь! Ехидно так!

– Коты не улыбаются! – возмутился Филат Евстигнеевич – Не бывает такого!

– Улыбаются – возразил я ему, включая прибор – В Англии, например. Я про это в книжке читал.

– То в Англии – отмахнулся старейшина – Они там все малахольные, с них станется. Насмотрелся я на их нравы, когда в Архангельске жил, они к нам постоянно плыли за товаром. Вечно пьяные, вечно орут, и жадные до невозможности. У таких не то что коты – комары улыбаться начнут.

– Еще вопрос. А какое дело Михею Петровичу до того, что там с кольцом случилось? – решил окончательно расставить все точки над «i» я – Ну, пропал и пропал.

– Не можно так – в один голос произнесла троица – Не можно!

– Нам хозяйский скарб доверен, мы следить за ним должны – добавил Анисий Фомич – Сами они хоть чего с ним делать могут, но ежели кто чужой влезет, то мешать ему обязаны как можем. Шум поднять, напугать, еще чего сотворить, но не дать им добро вынести. Правда, лиходеи народ особый, их ничем не напугаешь, но иногда получается укорот дать.

– А тут – кошак! – шмыгнул носом Михейка – Гад мохнатый! Он меня с того момента невзлюбил, как в первый раз увидел!

– Нишкни – велел ему Филат Евстигнеевич – Дурь твою слушать мочи больше нет!

Зря он так. Я вот тоже много во что не верил, а оно оказалось правдой. Может, прав Михейка, не все с этим котом ладно и чисто.

Я выставил на металлоискателе поиск золота и неторопливо зашагал по подвалу, водя им влево-вправо, и внимательно следя, чтобы не врезаться головой в трубу. Кстати, больше всего опасался, что оглохну от фона металла, который тут везде. Но нет, машинка хоть и не новая, но работает на славу, трубный чугуний не распознает. Ну, или из чего их делают?

Первый сигнал я услышал через пару минут, причем очень отчетливый, он шел из угла, в который катушка прошла, а вот мне было не пролезть. Впрочем, не странно, что сигнал именно такой – тут земли нет, копать не надо.

Михейка ужом ввернулся под трубы, чем-то там прошуршал, громыхнул и вернулся обратно, держа в лапке золотую цепочку с какой-то висюлькой.

– В старой крысиной норе лежала – пояснил он нам – Видать давно, вон, грязная какая!

– Давай сюда – велел старейшина – Потом решим, что с ней делать.

За последующие пятнадцать минут я отыскал еще обручальное кольцо, лежащее у одной из стен, крестик на серебряной цепочке, одну совсем уж дешевенькую сережку, и половинку браслета от дамских часов. Интересно, тут вообще хоть кто-то когда-то убирался? Те же останки часов вообще чуть ли не на виду лежали.

А нужного нам предмета не было.