Черная Весна

– Почему? – удивился Карл.

– Потому что тебя можно и оставить, – бросила на него взгляд Рози. – Ума тебе боги не дали, зато везения и силы на пятерых отвесили, так что ты выпутаешься из этой истории. Больше скажу – случись что серьезное, не дай боги, то мы все погибнем, а именно ты непременно уцелеешь. Иногда я твоей везучести даже завидую.

– Нет, – помотал головой Карл. – Я не о том. Почему ты думаешь, что Эраст отправится с тобой, а не останется с Монброном?

– Потому что это де Фюрьи, – ответил вместо нее своим обычным голосом Гарольд. – Она непременно добивается своего. Ты права, Рози, как и всегда.

Он вытер ладонью глаза и глубоко вздохнул.

– Джок, ты должен рассказать мне все, – требовательно произнес Гарольд. – То, что было на самом деле, а не то, что ты должен говорить всем.

Лицо толстяка жалобно скривилось.

– Я ничего не знаю, молодой хозяин, – пробормотал он. – Правда не знаю. Я всего лишь привратник. Ворота туда-сюда открываю и закрываю.

– Значит, так, – Карл сгреб в горсть воротник рубахи Джока. – Слушай меня сюда внимательно. Вот, видишь мешок?

– Вижу, – испуганно проблеял привратник. – Вижу, мой господин.

– Хорошо, – Карл угрожающе засопел и выдвинул вперед челюсть. – А знаешь, кто там сидит?

– Пчелы? – неуверенно предположил Джок.

– Нет. – Карл пару раз ткнул кулаком в мешок, а после распахнул его и поднес его к самому носу привратника. – Это злобный и беспощадный зверь «мозгоед». Он своими ветвями протыкает головы людям, а после питается их мыслями и чувствами. Ну и всем остальным тоже. Мозги там, глаза…

Озверевший от тесноты Фил и так был зол, а последние два удара Карла, похоже, привели его в бешенство. К тому же я последние три дня не кормил его, к своему великому стыду, что вряд ли добавило ему доброты. То одно, то другое, вот и забыл. Хреновый я хозяин, надо признать.

Из горловины мешка раздалось свирепое щелканье, а после вверх взметнулся десяток ветвей, стегнув Джока по щекам.

– А-а-а-а-а! – заорал было привратник, да так, что у меня уши заложило.

– Не ори, народ разбудишь, – приказал ему Карл, а мигом сообразившая что к чему Эбердин зажала Джоку ладонью рот. – Молодец, Эби, нам шум ни к чему. Странно, что до сих пор здесь никто не появился. Паршивая, видать, у дядюшки Тобиаса охрана, поспать любит. Не проживет он долго с эдакими телохранителями, я так думаю.

Что-что, а определенная слаженность в действиях у нас имелась, сказывался опыт совместных занятий, путешествий и лишений, потому уже через минуту калитка была закрыта, а Карл волок поскуливающего Джока к аккуратному домику, стоящему неподалеку от ворот. Это было обиталище нашего привратника.

– Вот теперь поговорим, – подытожил Карл, ввалившись в небольшую комнату, которую освещала свеча, стоящая на захламленном столе. – Эби, присмотри за входом. Рози, солнышко, возьми мешочек, и если наш щекастый друг не захочет откровенничать со своим молодым хозяином, то выпускай «мозгоеда». Только аккуратно выпускай, чтобы он на нас не бросился. Я не хочу, чтобы моя душа вечно скиталась по Серым Равнинам, не находя себе приюта.

Рози выставила ладони перед собой и испуганно сказала:

– Нет уж! Я его боюсь до колик в животе. Давай я лучше с тобой пересплю, чем прикоснусь к этой твари из Бездны Демонов!

Лицо Джока из белого стало серым, а глаза остекленели. Он не шевелясь сидел на табурете и, похоже, был близок к тому, чтобы лишиться чувств.

– Не надо мешка, – Гарольд взял второй табурет и сел напротив привратника. – Сейчас нам все расскажут, без утайки и недомолвок. Верно?

– Расскажу, – подтвердил Джок. – Что знаю – расскажу. Но, молодой хозяин, сразу оговорюсь – я сам ничего не видел, мне в замок ходу, кроме как на кухню, нет. Могу рассказать, что от других слышал.

– Ты не тяни, начинай, – поторопил его я.

Не знаю почему, но мне казалось, что времени у нас не так и много. Начинало светать, а это означало, что скоро первые слуги примутся за свои дела. Кухарки начнут растапливать плиты, горничные заснуют туда-сюда. По крайней мере, в доме Агнесс де Прюльи, у родителей которой во время нашего прошлогоднего летнего путешествия мы прожили несколько дней, было заведено именно так.

А это означает, что очень скоро наше присутствие перестанет быть тайной. И когда это случится, хотелось бы понимать, что именно нас может ждать в доме нашего друга. Хотя, если начистоту, уже сейчас было ясно, что дело дрянь.

– Слуги говорят, что не сам ваш батюшка помер, – выпалил Джок на одном дыхании. – В том смысле, что помогли ему за Грань уйти.

– Я понял, – придвинулся к привратнику Монброн. – Ближе к делу.

– Да куда уж ближе? – захлопал глазами Джок. – Выходит, что убили нашего старого хозяина. Сьюзен так и сказала: «Удавил этот кучерявый хрен месьора, подушкой задушил». Это не та Сьюзен сказала, что при кухне служит, а та, что горничная. Ну, о которой шептались лет пять назад, что она от батюшки вашего, стало быть, понесла.

– Данные подробности можешь опустить, – остановил его Гарольд. – Я хорошо помню эту историю.

И он бросил короткий взгляд в сторону прыснувшей Рози. Да я и сам еле удержался от смешка. Как видно, отец нашего друга, да пребудет душа его в свете, при жизни был еще тем проказником.

– Странно. – Рози, по виду которой было понятно, что ей неловко от несвоевременного веселья, решила как-то внимания от данного факта, а потому встряла в разговор. – Я была уверена, что в дело пошел яд.

– И про яд говорили, – закивал Джок. – Только наш хозяин крепкий был, что ему какая-то отрава!

– Тварь. – Гарольд впечатал кулак в стол так, что тот жалобно скрипнул. – А что Генрих? Что мой брат? Он тоже мертв?

– Жив он, жив, – отвел глаза в сторону привратник. – Только вот, не в обиду будь сказано, брат ваш не в отца пошел. И не в деда. Что дядюшка ваш говорит, то он и делает. Даже когда старого хозяина в фамильную усыпальницу везли, не первым он за гробом шел, а вторым, следом за новы… За родичем вашим. Хотя всякий знает, что первым за гробом старший сын идет, за ним остальные, а уж потом вдова и братья с сестрами.

– Генрих, Генрих, – скулы Гарольда побелели от злобы. – Всегда он слабым был, всегда чего-то боялся.

– Воля ваша, а я его понимаю, – пробормотал Джок. – Жить-то всякий хочет. Вот Лиам, сокольничий вашего отца, заявил было, что месьор Тобиас убийца, и что?

– И что? – тут же спросила у него Рози.

– А то. – Джока, как видно, немного отпустил страх, и он начал говорить поживее. – Через день нашли его неподалеку от дома, с перерезанным горлом и вывернутыми карманами. Вроде как грабители его убили. А ведь всяк в доме знал, что он хоть и постарел, но силы своей не растерял и кинжалом орудует ого-го как.

– Лиам был умелый воин, – подтвердил Гарольд. – Он отцу с юности служил, во всех битвах прикрывал ему спину. И меня драться на боевых топорах учил.

– Саймон-лучник сгинул неизвестно куда. Рицци тоже, и еще несколько человек из тех, что были верны вашему отцу, – продолжил Джок. – А куда? Ответа нет.

Куда, куда… Лежат где-нибудь, землей присыпанные. А может, с камнем на шее в пруду рыб кормят.

– А дядюшка, стало быть, теперь себя хозяином почувствовал здесь? – подытожил Гарольд.

– Так оно и есть, – подтвердил привратник. – Поговаривают даже, что скоро король ему бумагу даст на то, чтобы он на матушке вашей женился и полноправным владетелем всего состояния семьи Монбронов стал.

– А тетушка Маргарет? – уточнил Гарольд.

– Так она уже года как полтора в усыпальницу переселилась, – бойко ответил Джок. – Простудилась, говорили, сильно. За неделю сгорела. Так что дядюшка ваш опять мужчина свободный.

– Ну да, все верно. – Рози щелкнула пальцами. – Траур по усопшему супругу в Силистрии длится год, но король вправе сократить его срок или вовсе отменить. Генрих перед королем отрекается от наследства, твои сестры не в счет, им разве что приданое надо будет выделить, если кто на них жениться надумает, так что главная наследница твоя мать. Точнее – ее будущий муж, ибо состоянием всегда управляет мужчина. А тебя вообще в расчет не берут, Монброн, потому что ты умер.

– Умер, – неистово закивал Джок. – Про то и письмо было, сразу после того, как старого хозяина в усыпальницу, стало быть, определили. Мол – погиб месьор Гарольд Монброн на войне, где-то в западных землях, пал при штурме какой-то крепости как герой.

– Это Кройцена, что ли? – спросил у нас Карл. – Вот дела!