Вася и Мiръ

Вася и Мiръ
Андрей Вершинин

На Васю одновременно навалились семейные, бытовые и финансовые неурядицы, но он не тот человек, который будет унывать по этому поводу и, особо не рефлексируя, принимается их решать. Однако из-за того, что Вася – прямолинейный мизантроп, привести свои дела в порядок оказывается той ещё задачкой.

Андрей Вершинин

Вася и Мiръ

В жизни мы все немного Вася.

Сосед Васи

Expositio

Все персонажи случайны, все события вымышлены.

Вася висел лицом вниз, параллельно мокрой и отдающей прелостью земле. Капли дождя тонкими ручейками стекали по его щекам и с неприятным чувством щекотки срывались с его носа на лежащий внизу глиняный комок, который постепенно превращался в жижу. Два здоровенных мордоворота бесцеремонно держали его за шиворот и пояс в метре от поверхности, но все, что Вася мог видеть, это только грязные ботинки да пару лопат.

– Право, должен признаться, в копке я не силен, – сообщил Вася, демонстрируя стойкость духа, которой сейчас отнюдь не обладал.

Где-то сзади раздались мягкие шаги, и в зоне видимости Васи появились красивые туфли из крокодиловой кожи. Обладатель туфель издал раздосадованный вздох, и следом появилась рука с платочком, которая принялась живо вытирать брызги грязи с рельефных носков туфель.

– Что ты! Мы были так любезны и сделали все сами.

Сильные руки рывком подали Васю вперёд, и пред его глазами предстала тёмная и крайне неуютная свежевырытая могила. Вася несколько отстранённо созерцал яму, от стенок которой отваливались комки мокрой земли, и его охватила лёгкая рефлексия. Он размышлял, что, возможно, некоему гипотетическому случайному наблюдателю было бы интересно, как он оказался в столь затруднительном положении? И если кратко, то… Хотя нет, кратко тут не получится…

Все слышали про моменты, когда перед глазами проносится вся предыдущая жизнь, и Вася с уверенностью констатировал, что это он и есть. Конечно, для предполагаемого случайного наблюдателя, рассудил Вася, вся его предыдущая жизнь имела, скорее, философский смысл, поэтому в своей рефлексии он перенёсся, как он посчитал, к отправной точке этого досадного результата…

?Donde estаn mis milliones?

Это был довольно прохладный май. Вдоль когда-нибудь реновационных пятиэтажек спального района Москвы, не спеша и пожёвывая орешки, полностью погруженный в экран своего смартфона, шёл домой заводской инженер Вася тридцати годов отроду. Он был на хорошем счету у начальства, которое даже грозилось на днях выплатить квартальную премию и закрывало глаза на его периодические опоздания. Каждый год как самый ценный сотрудник он получал почётную грамоту, дружеское похлопывание по плечу и обещание поднять зарплату. Надо сказать, подобное отношение было вполне заслуженным и в некотором смысле справедливым, ибо специалистом он был классным, а поэтому все его вольности по негласной договорённости считались эксцентричной неоплачиваемой чертой характера.

Вася сосредоточенно тыкал пальцами на экране в приложении по торговле биткоинами, решая, как удачнее вывести свои сто штук этих самых биткоинов. В очередной раз он мысленно поблагодарил того странного нечёсаного программиста, который в 2012-ом посоветовал ему закупиться по двадцать долларов за штуку этим, тогда неведомым, изобретением сумрачного компьютерного гения. Он был настолько увлечён своим занятием, что происходящее вокруг проплывало в фоновом режиме. Краем глаза он скользнул по какой-то возне возле детской площадки во дворе, через который пролегал его привычный путь, и ещё глубже погрузился в свои приятные финансовые заботы.

А на площадке под аккомпанемент вскриков суетились люди с кинокамерами и прилизанный мужчина в деловом костюме, который показался Васе знакомым. «Местные выборы», – возникла у Васи в голове мимолётная догадка. Эту физиономию он теперь часто видел на щитах по всему пути следования на работу и обратно, но этот чиновник его мало интересовал. Вася не был аполитичен, скорее, его мало занимало то, где его, Васиным, мнением интересуются только раз в четыре года, и он, не спеша, шёл по двору, в то время как рабочие грузили пластиковые горки и качели в «газель». Вася на секунду остановился, мысленно проверяя, все ли учёл, последний раз взглянул на баланс в «Личном кабинете» и нажал кнопку «Продать».

– Кому сочные биточки, а кому леща лупоглазого, – довольно буркнул он под нос.

Два коротких гудка заставили Васю подпрыгнуть от неожиданности и отвлечься от смартфона. Он отошёл в сторону, и мимо него, грохоча раздолбанным двигателем и исторгая из себя клубы черного дыма, пронеслись «газель» и тонированный «мерседес». Вася спрятал смартфон в карман своей потёртой кожаной куртки и направился дальше.

На подступах к дому путь ему преградила все та же кучка людей с кинокамерами и, словно материализовавшаяся из воздуха, толпа зевак. Вася без интереса окинул их взглядом и решил обойти стороной, но его повелительным жестом остановила маленькая худенькая девушка с планшетом в руках. С выражением лица, не допускающим каких-либо возражений, взмахом своей маленькой ладошки она приказала не шевелиться, ибо шла съёмка.

Возле старой обшарпанной детской площадки топтался прилизанный чиновник, пытаясь выбрать удачный ракурс перед камерой, в то время как рабочие быстро разгружали с «газели» новую пластиковую радость и ставили её перед старыми аттракционами, в попытках как-то их прикрыть. Оператор смотрел в камеру и пальцем двигал рабочих с горкой в руках то в одну, то в другую сторону. Глядя на это, у Васи в голове заиграла мелодия из «Деревни дураков».

Вдруг под ногами Васи непонятно откуда взялась маленькая собачонка, которая нарезала круги вокруг него и вожделенно поглядывала на пакет с орешками в его руках. Она то и дело издавала возбуждённое рычание и пританцовывала перед Васиными кедами. По доброте душевной Вася бросил ей орешек, который моментально исчез в маленькой прожорливой собачьей утробе. Как заправский гопник, видя, что жертва поддалась, собачонка стала требовать орехи ещё настойчивее. Команда «Мотор» и последовавший за ней щелчок хлопушки переключили внимание Васи на съёмочную площадку.

Прилизанный чиновник надел дежурную улыбку, и тут раздался чёткий и громкий требовательный гав.

– Тишину, пожалуйста! – недовольно крикнул режиссёр.

Худенькая девушка-хлопушка, недобро поглядывая на Васю, попыталась отогнать собачонку ногой в сторону, но это ещё больше раззадорило мелкого монстра. Хлопушка зашипела, как сбросной пневмоклапан на тормозах древнего и уставшего автобуса так, что собачонка спряталась за спину Васи, с недоверчивым прищуром поглядывая на неё.

С превеликим сожалением вспоминая рекламу автомобильных ковриков, которая стабильно позволяет оплачивать счета, режиссёр ещё раз крикнул: «Мотор!»

– Есть мотор!

– Звук!

– Есть звук!

Как удар плётки, по округе разлетелся звук щелчка хлопушки, но, видимо, у собачки появились возражения по организации мизансцены, и из-под ног Васи раздалась забористая собачья ругань.

Прилизанный чиновник налился краской в попытке сохранить самообладание, Вася же, решив, что ничего интересного тут быть в принципе не может, деликатно пытался протиснуться сквозь толпу. Поняв, что сиюминутный кормилец уходит, собачка увязалась за ним, подпрыгивая в попытках привлечь внимание и добыть вкусняшку.

– Уберите собаку!

Словно получив тычок в спину, Вася недоуменно обернулся. Толпа зевак переключила все внимание на него, а Вася, чтобы на всякий случай убедиться – вдруг это не ему, – оглянулся по сторонам.

– Да, ты! Собаку убери!

Васин мозг со скрипом начал выходить из состояния полудрёмы, в которой он пребывал.

– Позвольте удивиться, с какой стати?

Не желая ввязываться в конфликт, возникающий, очевидно, из недопонимания и неудач в предвыборной гонке одной из сторон, Вася изобразил самое искреннее недоумение, на которое способен, но прилизанный чиновник только ещё больше выходил из себя. В предвкушении заварушки зеваки дружно достали свои телефоны и стали снимать.

– У нас съёмки, – все объясняющим тоном попыталась как-то погасить в зародыше стычку самцов, возникшую, увы, не из-за неё, помощник по площадке бальзаковского возраста.

Вася окончательно вышел из полудрёмы, которая как некий защитный смягчающий механизм уже многие годы помогала ему без вреда для нервов переносить многие аспекты окружающей действительности. Вася усмехнулся и развёл руками, мол, а мне какое дело?

Вроде ничего не изменилось во внешнем виде Васи, но прилизанный чиновник, как альфа-самец, быстро считал неуловимые внешние признаки брошенного вызова. Прикрываясь ложным спокойствием, чиновник медленно направился к Васе. Собачонка же, напротив, казалось, пребывала в восторге от событий, разворачивающихся вокруг ее персоны, отчего бегала под ногами у Васи и лаяла ещё громче. Камеры зевак, как маятники поворачивались то к одному, то к другому.

– Ты знаешь, кто я? – от дыхания чиновника повеяло холодом.

– С прискорбием сообщаю, что да. Все половозрелые джентльмены хоть раз это надевали.

Вася присел на корточки и дал собачке орешек. Ехидные смешки среди зевак заставили прилизанного чиновника потерять самообладание.

– Быдло неотёсанное, – чиновник это буквально выплюнул в лицо Васе и пошёл обратно.

Все камеры телефонов теперь снова были направлены на Васю. Он встал, отряхнул руки. Собачка, увидев, что вкусняшки закончились, мгновенно потеряла интерес к происходящему и убежала за спины зевак.

– Мотор!

– Есть мотор!

– Звук!

– Есть звук!