– Ты присядь, расскажи людям о себе, а там по делам твоим и место тебе определим, – ответил пожилой бородатый мужик.
– Титковский Сергей Дмитриевич, кличка Серый, статья 162 г.
Срок два года. Вторая ходка.
– А первый раз за что залетел? – спросил скуластый парень лет тридцати с узкими чёрными глазами.
– По 167
. Семь лет, – спокойно ответил Серый, демонстрируя уважение к присутствующим.
– Петрович, – не поворачивая головы, сказал бородатый, – шмотье своё перекинь на третий ярус. Судя по заходу, правильный бродяга в наш дом заглянул.
Серый присел к столу и, развязав сидор, положил на стол кусок сала, пачку махорки и цыбик чая.
– Вот и чифирёк в радость! – обрадовался обладатель бороды. – А то брандахлыст
надоел.
– На чифирёк не наберётся, а вот купчика
попить можно будет, – сказал Серый. – Конвой вологодский?
– Нет, – ответил скуластый. – Кипяток дают и до ветру водят, когда нужда наступит. Если просим, дверь в тамбур от холода прикрыть, тоже не отказывают.
– А откуда этап? – поинтересовался он.
– Из Махачкалы, я первый пассажир. Коля Ухналь в Минводах подсел, а Петрович и Баламут в Усть-Лабе. Везут нас в Белоруссию, там город есть, Орша называется, вот там и будем чалиться.
– Неужто поближе тюрем не было? – Серый искренне удивился: – Ладно бы на севера, в лагеря законопатили.
– Да нет уж, спасибо! Мы эту делюгу уже обкашляли. Я с Баламутом в КарЛАГе
сидел, только в разных отрядах. Ветры с ног сдувают, вся харя в песке. Ухналь вон в АнгарЛАГе отдыхал, шестерик отмотал… Нет… лучше к бульбашам, там хоть лето как лето и зима как зима.
– Это точно, – согласился Серый. – Я первый срок в ХакасЛАГе оттянул. Лучше на запад, чем на восток.
Заварив чаю, они поужинали и легли спать. Петрович, который сел за растрату, начал тихо напевать:
По тундре, по железной дороге,
Где мчится поезд Воркута – Ленинград,
Дождик капал на рыло и на дуло нагана,
Лай овчарок всё ближе, автоматы стучат.
Я тебя не увижу, моя родная мама,
ВОХРа нас окружила, «Руки в гору!» – кричат.
– Петрович, – проникновенно сказал Баламут, – если не заткнёшься, я тебе точно что-нибудь на рыло накапаю, в хату опущенным зайдёшь.
***
Перед Новым годом они получили телеграмму о приезде сына. Людмила сразу засуетилась и побежала на рынок.
Вдоволь наигравшись с внучкой, на следующий день Лавр сказал:
– Это первый Новый год, который я встречаю, не ожидая телефонного звонка и не думая, что завтра идти на службу. Давайте встретим его так, чтобы запомнить на всю жизнь. Тем более что у нас на кухне, – он погладил по белокурой головке сидевшую у него на коленях Катю, – усиленный наряд! Надо будет обязательно пригласить Пришельцева.
Гости были приглашены к семи вечера, но Лавр уже с пяти часов начал придирчиво оглядывать стол. Обнаружив отсутствие лимона, он забеспокоился и стал быстро одеваться. Глядя на непривычно суетящегося мужа, Людмила усмехнулась:
– Лимоны принесет Александр Сидорович с женой, не переживай.
Лавр опять взглянул на красиво сервированный стол:
– А пироги куда поставим?
– На подоконник, – она вздохнула. – Сядь, не мельтеши, лучше вынеси на балкон шампанское и боржоми, как раз охладятся.
– Я уже вынес, – ответил он и озабоченно спросил: – А почему одиннадцать приборов? Нас же девять: четверо гостей и нас пятеро!
– Всегда нужно иметь резерв, вдруг кто-то из сослуживцев зайдёт поздравить, – неожиданно спокойно сказала Людмила, бросив короткий взгляд на часы.
– А где Виктор? – вдруг спросил Лавр, обнаружив отсутствие сына. Людмила переглянулась с Леной:
– Он за хлебом пошёл.
– Так вот… – он удивлённо взглянул на стол, где стояла хлебница: – Я же четыре батона принёс!
Женщины снова переглянулись.
– Я попросила буханку чёрного взять, вдруг кто-то любит, – ответила Лена. Раздался звонок, и Людмила улыбнулась:
– Иди, открывай, Виктор вернулся.
Лавр открыл дверь и растерянно замер, глядя на стоявших на пороге Викентия и Наталью. Выглядывавший позади с чемоданом улыбающийся Виктор перчаткой отряхивал упавшие на голову снежинки.
– Людмиле понравилось наше вино, и я привёз несколько бутылок, – невозмутимо, как будто только что вернулся из магазина, сказал Викентий. – Ты позволишь войти?
Когда наконец все гости расселись, Лавр поднял рюмку:
– Иногда я задумывался: что такое счастье? И вот сегодня ощутил это в полной мере! Счастье, когда ты дома, рядом с тобой дети, внуки и друзья, ставшие для тебя родными людьми. Я благодарен судьбе, что она подарила мне этот чудесный день! За ваше здоровье, дорогие мои!
Без пяти двенадцать Лавр и Виктор откупорили шампанское и разлили по фужерам. Людмила подкрутила ручку настройки, и через мгновение комнату заполнили мелодичные звуки кремлёвских курантов.
Это был замечательный вечер, веселье не стихало, и тосты следовали один за другим. В начале второго вдруг позвонили в дверь.