На рокадном направлении

На станции Бештау электричка стояла пятнадцать минут. Они вышли на перрон, и Лавр потянулся за папиросами.

– Не кури! – попросила Людмила. – Давай подышим!

Она вдохнула полной грудью и от восхищения прикрыла глаза:

– Какой воздух! Его ломтями можно резать!

Через два часа они уже входили в просторный вестибюль санатория НКВД. Сдав путевки и получив ключи, супруги поднялись на второй этаж. Войдя в номер, Людмила огляделась, счастливо выдохнув:

– Красота какая! Просто прелесть!

Подойдя к окну, она распахнула шторы и долго смотрела на деревья, где на ветвях ещё полыхала багряная осенняя листва и весело скакали белки с развевающимися рыжими хвостами.

В дверь деликатно постучали.

– Товарищи Ермаковы, – в номер вошла молодая улыбчивая женщина в белом халате. – Вот талоны на обед. Ваш столик № 12, а после обеда, пожалуйста, загляните в кабинет № 5 во втором корпусе. Вас осмотрит врач, назначит необходимые процедуры и выдаст курортные книжки.

Пообедав и закончив все формальности, они направились осмотреть город.

– Сегодня мы пойдём в Нарзанную галерею, а после ужина погуляем по парку, – не терпящим возражения голосом сказала Людмила. Лавр обречённо кивнул.

– Завтра посмотрим город, а послезавтра поедем в Пятигорск. Я поведу тебя в Цветник, там есть грот Дианы, где за неделю до дуэли Лермонтов организовал бал.

Она мечтательно улыбнулась:

– А потом мы с тобой пойдём вверх, к горе Машук и мимо Китайской беседки, выйдем к Эоловой арфе, гроту Лермонтова и Провалу.

– С какой целью взимаются пятаки? – усмехнулся Лавр.

– С целью капитального ремонта Провала! Чтобы не слишком провалился,

– весело парировала Людмила и, взяв Лавра под руку, ласково добавила: – Я знаю, ты ждёшь встречи с Викентием! Поверь, я тоже очень хочу его увидеть, но ведь мы договорились потерпеть до выходных.

Несмотря на то что все дни проходили очень быстро и интересно, Лавр с нетерпением ждал субботы. Улучив момент, когда Людмила принимала жемчужные ванны, он сбегал на автовокзал и купил билеты на самый первый рейс.

***

Путешествие началось с пробитого колеса, которое водитель менял с восточной неторопливостью, и поэтому видавший виды автобус добрался до Орджоникидзе только к обеду. Узнав у постового милиционера, куда идти, они направились по узкой тенистой улице и через несколько кварталов увидели на стене табличку «улица Свободы».

– Наш адрес через три дома, – сказал Лавр, взглянув на номер. Не пройдя и десяти метров, Людмила вдруг остановилась и, дернув его за рукав, кивком указала на противоположную сторону, по которой с тростью в руке шёл пожилой мужчина в хорошем пальто с бобровым воротником. Он нёс плетёную сетку, из которой торчал батон и позвякивали бутылки.

Лавр шагнул ему навстречу и хотел весело крикнуть:

– Я рад вас видеть, господин Корчевский!

Но у него неожиданно перехватило горло, и он дрогнувшим, внезапно севшим голосом с трудом сипло произнёс:

– Викентий!

Фигура Корчевского неожиданно стала расплываться. Он понял, что плачет, и ему стало очень неловко. Звон разбитого стекла вывел его из оцепенения. Моргнув несколько раз, Лавр увидел, что Викентий стоит неподвижно, нелепо раскинув руки, а у его ног расплывается молочная лужа.

– Прекратите рыдать и обнимитесь в конце концов, – дрогнувшим голосом сказала Людмила, – а то уже народ начинает собираться!

Неловко толкаясь и перебивая друг друга, они поднялись в квартиру. Викентий представил их супруге:

– Наташенька! Ты не поверишь, но это тот самый Лавр Ермаков! Он жив и нашёлся!

– Вообще-то, Лавр Ермаков нашёлся с дамой, представь меня… – улыбнулась Наталья, невысокая полноватая женщина с чёрными как смоль волосами, в которых не было даже намёка на седину, и живыми тёмно-карими глазами.

После суеты, когда улеглись первые эмоции, все сели за стол. Викентий глядел на Лавра сияющими от счастья глазами:

– Если бы мне кто-нибудь сказал, что сегодня ты будешь сидеть у меня дома, я ответил бы, что это очень глупая и жестокая шутка. Но сегодня я по-настоящему счастлив, прежде всего потому что ты жив!

– Слухи о моей смерти сильно преувеличены, как говаривал Марк Твен, – рассмеялся Лавр. – Меня действительно тяжело ранило под Шамкиром, но Господь, как видишь, уберёг для встречи с тобой!

– За что ему большое спасибо! – с чувством произнёс Викентий и лихо опрокинул рюмку. Закусив маленьким бутербродом, он попросил:

– Расскажи, как Александр Петрович?

– Как тебе сказать… Здоровье в соответствии с возрастом, но живёт очень активно. Консультирует молодёжь, читает лекции на сержантских курсах. За неделю мы видимся не менее двух раз. Лучше расскажи, почему ты не в Женеве?

Викентий, улыбнувшись, взглянул на жену:

– У меня уже были куплены билеты, но на вокзале на свою беду я абсолютно случайно встретил Наташу, которая любезно согласилась охранять мой багаж, пока я бегал за кипятком. Мы проговорили всю ночь, а утром ваш покорный слуга уже ехал во Владикавказ. У Наташи здесь жили родители. По приезде мы обвенчались и вот живём…

– Как в доброй сказке, – улыбнулась Людмила.

За окном уже совсем стемнело, но они, не ощущая времени, продолжали сидеть, перейдя на чай.

Наталья, взглянув на гостью, у которой слипались глаза, сказала:

– Людочка, идемте, я провожу вас в спальню. Поверьте, они будут сидеть до утра.

Когда они остались вдвоем, Викентий, поплотнее прикрыв дверь, спросил:

– Скажи, Лавр, как вы пережили чистку?

Ермаков немного помолчал:

– С трудом. Ценой очень больших и бессмысленных потерь… Начальнику Армавирского НКВД десять лет дали, у него ещё фамилия двойная Лебедев-Никанорченко. Семёна Буда, начальника горотдела, и Сашу Аккермана, начальника Кропоткинского отдела,

расстреляли. Причём обвинения надуманные, в прямом смысле из воздуха взяты! Кроме смеха, ничего не вызывают! Один немецкий шпион, другой – польский, только вот, – он тяжело вздохнул, – всё стенкой закончилось. Меня тоже тягали, полтора месяца продержали, но, как видишь, господь уберег.

– Били? – понизив голос, спросил Викентий.

Покачав головой, Лавр грустно усмехнулся:

– Следователь когда-то у меня в районном розыске начинал. Он и подкармливал, и от Людмилы записки носил. Рисковал мужик, конечно, но в итоге всё хорошо закончилось. Ты только представь! За один день, кажется 20 ноября, «тройка» УНКВД рассмотрела 1252 дела!